Автор: «Если вы любите Францию так же сильно, как любил ее Жорж Бернанос, то обязательно возьмите в руки эту книгу. Если вы цените свободу так же высоко, как ценил ее Жорж Бернанос — обязательно возьмите в руки эту книгу! А если нет… Обязательно возьмите в руки эту книгу, чтобы узнать, как мыслит человек, одержимый идеей освобождения своей родины!» — так начинает обзор книги «Свобода… для чего?» Книжный Гэндальф, он же Антон Трофимов (1971 г.р.). Вот и попробуй, читатель, пройти мимо!
Филолог по образованию, журналист по профессии, Антон Трофимов в 2020 году начал проект «Книжный Гэндальф» совместно с книжным клубом-магазином «Гиперион». Это не просто книжный магазин. «Гиперион» — одно из ключевых мест бытования авторской песни в Москве сегодня. В нем практически ежедневно проходят концерты и лекции на разные темы. Антон Трофимов неоднократно появлялся на сцене «Гипериона» со своим творчеством, а в 2020 году стал вносить свой вклад в жизнь магазина еще и как критик.
Несколько раз в неделю он писал небольшую рецензию на книгу с полок «Гипериона» и размещал их на сайте «Гипериона» и на странице проекта на «Дзене». Принцип отбора литературы он описывает так:
«Те из вас, кто следит за моими книжными обзорами с самого начала, наверняка уже поняли, насколько я необъективен. Да, я беру с полок «Гипериона» только те книги, которые меня чем-то заинтересовали. А пишу и вовсе только о тех, которые меня всерьез зацепили».
Книжный Гэндальф не ставит перед собой глобальные задачи, как, например, составить полноценное представление о состоянии русской литературы сегодня. Он не объявляет войну недостойному чтиву, не занимается обличением. В чем же состояла его миссия? Он создавал своеобразный путеводитель по книгам одного магазина. Да, цель вовсе не масштабная, но работы его менее интересными от этого не становятся.
По его обзорам нетрудно догадаться, что Антон Трофимов —профессиональный журналист (работал в газете «Сегодня», «Независимой газете», журнале «Вокруг света»). Его статьи словно ловят на крючок потенциального читателя. Почти все они начинаются сходным образом: критик обосновывает, почему эту книгу обязательно нужно взять в руки. Это произведение поможет вам погрузиться в детство; это — увидеть историю под новым углом, не так, как ее преподносили в школе; это — проведет человеку с клиповым мышлением краткий экскурс в большую науку. Да, внимание критика падает не только на художественную литературу, но и на научно-популярную: одинаково успешно он убедит прочитать как поэтический сборник Елены Фроловой, так и книгу по альтернативной истории.
Может быть, Антон Трофимов — рекламщик, который с помощью журналистских приемов впарит читателю то, что необходимо магазину? Ни в коем случае! В каждом его обзоре видно, что автор — живой человек, который жаждет поделиться с другими книгой, которая действительно запала ему душу. И стиль его тоже живой и эмоциональный:
«Из этого очевидно, что и оба эти семинара, и вообще вся книга посвящена литературному творчеству как ремеслу и высокому искусству. Короче, эта книжка — своего рода учебник для писателей и… Тьфу! Никакой это не учебник, и не для писателей, и вообще его стоит читать не потому, что он чему-то учит… Нет, не так. Его стоит читать только потому, что это — тоже литература. И про литературу».
Но ведь живого слога часто бывает недостаточно, чтобы написать хороший обзор, верно? Здесь вспомним, что Антон Трофимов — выпускник филологического факультета МПГУ. По его статьям видно, что он очень эрудированный человек, особенно в области литературы. Он любит вписывать произведение в определенный культурный контекст, проводить неожиданные литературные параллели.
Например, в мемуарах «6-я батарея. 1914 – 1917: повесть о времени великого служения Родине» русского полковника Болеслава Веверна критик видит черты повествования, ту особую оптику, которая потом разовьется в лейтенантской прозе. «Две революции и Гражданская война убили то поколение, которое могло бы написать что-то подобное ремарковскому “На Западном фронте без перемен” или барбюсовскому “Огню”», — пишет критик. Автор мемуаров же «дотошно» воспроизводит разные, часто незначительные эпизоды через призму своего личного восприятия. И тем ценнее эта книга — памятник той эпохи.
Произведения, которые Книжный Гэндальф рассматривает в своих обзорах, также очень разнообразны: здесь есть как художественная, так и научно-популярная литература, как русская, так и зарубежная, как проверенная временем (в духе исторического романа «Легенда об Уленшпигеле» Шарля Де Костера), так и современная (к примеру, «Оправдание Острова» Евгения Водолазкина).
Однако есть у Антона Трофимова и пристрастия: особый интерес вызывают у него книги, связанные с авторской песней. Со средой КСП (клуб самодеятельной песни) он связан еще со школы, сам пишет песни в этом жанре, неоднократно выпускал CD-альбомы со своим творчеством, каждый год организует в Подмосковье бардовский слет «Антоновка».
И любовь к этому жанру, конечно, проявляется и в его статьях. Так он начинает свою рецензию на сборник лирики Дмитрия Сухарева «Только мы»:
«“Альма-матер, альма-матер, легкая ладья…”, “Сладострастная отрава — золотая Брич-Мулла”, “Вспомните, ребята…”, “Эту пряную перину море вынесло на берег…”, “Не тает ночь и не проходит…” Эти и многие другие цитаты всегда звучат в моей памяти под гитарный аккомпанемент. Звучат такими, какими я услышал их давным-давно, десятиклассником, только-только знакомящимся с миром авторской песни. Как и большинство песен того времени, эти существовали в кругу моих одноклассников и ближайших друзей либо совсем безымянными, либо с упоминанием только композиторов, чаще всего — Сергея Никитина. Далеко не сразу я узнал имя автора стихов: Дмитрий Сухарев».
Критик пишет о том, насколько ново, необычно звучат знакомые строки с бумаги, а непесенные тексты рядом с ними также обретают звук, оживают. Дмитрий Сухарев, Елена Фролова, Дмитрий Авилов, Ольга Чикина — все эти имена очень близки Антону Трофимову, про каждого он говорит как про уникального автора. Размышляет он также и о самом феномене песенного текста. Можно ли назвать его стихами? Ученые не могут прийти к общему мнению по этому вопросу. Книжный Гэндальф свою точку зрения излагает лаконично и изящно:
«Явление, именуемое авторской (бардовской, самодеятельной etc.) песней, вот уже которое десятилетие вызывает множество споров. Ищут определения, что она такое. Разбираются, какое место отвести ей в отечественной и мировой культуре. Пытаются понять, текст в ней или стихи. Как по мне, так последний вопрос решается просто. Если можно прочитать с бумаги и получить эстетическое наслаждение — стихи. В противном случае — набор слов, который пение не сделает стихами. Впрочем, я уверен, что это касается не только авторской песни, но и поэзии вообще».
Зачарованность звучащим словом пронизывает все тексты Книжного Гэндальфа, где он говорит об авторах-песенниках. Вот каким предстает для него творчество Елены Фроловой:
«Как сказал апостол и евангелист Иоанн, “Бог есть любовь”. Бог в стихах Елены Фроловой несомненно есть любовь. А Любовь есть Бог. Поклонения достойны оба. Оба дают поэту Елене Фроловой редчайшую способность летать. Они — два крыла, на которых поэт поднимается над суетным миром, над “здесь” и “сейчас”, над “надо” и “хочу”. Остается только “могу”, опирающееся на Бога и любовь. И они держат ее там, наверху, давая возможность увидеть нас, нелетающих, с высоты. А значит, увидеть лучшими, чем мы есть».
И читатель вслед за Книжным Гэндальфом тоже очаровывается Еленой Фроловой, этим «Homo Volans» (человек летающий)… Но это очарование – откуда? Книжный Гэндальф не приводит ни одного ее стихотворения. Он говорит также об акварелях Фроловой, которые украшают книгу, но не показывает их читателю.
Кажется, в этом тексте критик говорит не столько о самом сборнике, сколько о том, как он его видит, какие чувства в нем вызывают эта книга и сам поэт. Можно сказать, что статья эта сама по себе художественное произведение. Что же делать читателю? Поверить критику на слово. Или не поверить. Лично я верю.
Но ведь можно было и не полагаться на доверие читателя? Часто Книжный Гэндальф говорит, например, о красоте языка как о важнейшем достоинстве произведения. Или о красоте образов. Читатель жаждет их увидеть, но ему остается лишь верить, что это так. Мне как филологу также не хватает анализа самих произведений (простите мой каприз). Но автор не ставит себе такую задачу. Объем обзоров Антона Трофимова невелик. Он накладывает на читателя чары, подсаживает на крючок — а дальше читатель разбирается с произведением сам.
Книжный Гэндальф отправляет хоббита-читателя в путешествие по литературе и, как и полагается порядочному волшебнику, исчезает. И хоббиты в этом приключении остаются одни. Волшебник верит в хоббитов: они справятся и без него. Достаточно указать, куда идти, ведь литература, по Книжному Гэндальфу, «способна приоткрыть дверь в какой-то другой мир. А значит, не все потеряно. Значит, сохранилась еще чувствительность к книжной магии — самой распространенной и самой удивительной на свете».
Анна ЯРОШ, Артель вольных критиков филфака МГУ
