Автор: Как ни крути, а имя Владимира Высоцкого вошло прочно не только в нашу память, но и в сегодняшний день, и главным образом его песнями, — по крайней мере, для большинства людей в России. Я не буду утверждать, в отличие от многих поклонников творчества Высоцкого, что он — великий поэт. На мой взгляд, это была мощная талантливая Личность, увенчанная по заслугам славой. А это и сама его поэзия, и роли в театре и кино, и влияние на умы и сердца современников, которое трудно переоценить.
А начинал он как обычный в те годы самодеятельный исполнитель немудрёных, с блатным душком песен, — в пику официальной культуре, бывшей под острым каблуком цензуры. И потому какое-то время Высоцкий, по крайней мере для обывателя, мало чем отличался от доморощенных дворовых артистов.
Сколько лет, сколько лет - Всё одно и то же: Денег нет, женщин нет, Да и быть не может. Сколько лет воровал, Сколько лет старался,- Мне б скопить капитал - Ну, а я спивался…
Хотя нельзя было не заметить уже тогда его талант. Тривиальный сюжет он умел подать ярко и остроумно: «Ах, чёрная икорочка», «Наводчица» и другие песни этой тематики. И уже тогда в каждой строчке чувствовалось желание о многом говорить по-своему…
…И вот я в Москве, в театре на Таганке (каким-то чудом достала билет), а на сцене — Высоцкий в роли Хлопуши из есенинского «Пугачёва»… И, как кульминация, знаменитый монолог с финальными строками:
«Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека!»
И через десятки лет слышу эти слова — из глубин страстной и глубокой души, вижу Хлопушу-Высоцкого в разорванной от скитаний одежде, бросающегося в отчаянном порыве на туго натянутый канат, преграждающий путь к атаману… В тот день я поняла, какой ещё и громадный актёрский дар у этого человека. Потом уже видела и фильмы с его участием, но более сильного впечатления, чем от того театрального вечера, не припоминаю. Параллельно стал раскрываться Высоцкий-бард — тот, каким его полюбили сотни, тысячи, а позднее и миллионы людей на всём громадном пространстве Советского Союза. И о чём бы он ни пел — о любви к Марине Влади, о бюрократах-чиновниках, о подвиге народа в войну, — всё это исходило из самых глубин страсти и ума, на уровне обнажённых (и обожжённых жизнью самой!) нервов.
…И крики "ура" застывали во рту, Когда мы пули глотали. Семь раз занимали мы ту высоту - Семь раз мы её оставляли. И снова в атаку не хочется всем, Земля - как горелая каша... В восьмой раз возьмём мы её насовсем - Своё возьмём, кровное, наше! А может её стороной обойти,- И что мы к ней прицепились?! Но, видно, уж точно - все судьбы-пути На этой высотке скрестились. («Высота»)
За свои высоты, как и за успех у слушателей, он дорого платил: отчаянием перед всесильной чиновничьей машиной, не устающей вставлять палки в колёса и его творчества, и любимой «Таганки»; нервными срывами, драмами как в актёрской, так и в личной жизни. К слову сказать, и в Союз писателей его не хотели ни за что принимать, хотя втайне с удовольствием крутили его песни, которые без стихов не бывают. Но могучий дух этого неказистого внешне человека воскрешал его снова, и миллионы людей слышали от него то, что хотели услышать, чем болели сами. И от души смеялись, когда смеялся он. Чего стоит только «Диалог у телевизора»… А ведь многие до сих пор считают его в основном человеком колючим. Хотя и этого было в нём с лихвой, когда давили на душу обстоятельства.
… Ну всё, - теперь, конечно, что-то будет. Уже три года - в день по пять звонков. Меня к себе зовут большие люди, Чтоб я им пел "Охоту на волков". («Прошла пора вступлений и прелюдий»)
Думаю, вряд ли бы эти самые «большие люди» стали приглашать Высоцкого с такими песнями, как «А люди всё роптали и роптали», где явный намёк на социальную несправедливость, на то, что стало нормальным, когда вроде все равны, но некоторые, а их немало, «равнее других».
… Им снова объяснил администратор: «Я вас прошу, уйдите, дорогие! Те, кто едят, - ведь это ж делегаты, А вы, прошу прощенья, кто такие?»
В обществе всегда, по крайней мере на нашей памяти, было два пласта культуры: официальный и, так скажем, — неформальный. И, чем напряжённей социальная обстановка в стране, тем мощнее и опаснее для власти становился второй пласт. Высоцкий велением времени и таланта был выброшен запросом общества на самый гребень волны, предвещающей «большие перемены».
В знаменитой песне «Я не люблю» — кажется, ничего такого крамольного, гораздо больше личного отношения к тем или иным вещам, чуждым автору. Но в том-то и секрет, что Владимир Семёнович поёт о них с такой страстью, что любой даже не столько умом, сколько сердцем, понимал, что строки эти – только айсберг в сравнении с тем, о чём и о ком на самом деле поётся в песне. Здесь музыка – мощный усилитель содержания, и в этом отличие поэзии Владимира Семёновича от привычных нам стихов даже самых больших поэтов. Осознанно или нет, Высоцкий реально обогатил нашу поэзию новой формой её подачи и воздействия на слушателя и читателя, который про себя всё равно пропевает голосом поэта его строки.
…Я не люблю уверенности сытой, Уж лучше пусть откажут тормоза! Досадно мне, коль слово "честь" забыто, И коль в чести наветы за глаза. …Я не люблю манежи и арены, На них мильон меняют по рублю, Пусть впереди большие перемены, Я это никогда не полюблю.
Известный, популярный… Таковых и есть, и будет немало. Высоцкий же сгорал на огне искренности и правды — такой щемящей, такой необходимой людям, что поневоле становился частью их самих… Касаясь сегодняшних событий на Украине, невозможно не согласиться с такими строками поэта:
… Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог - Кто считал, кто считал!.. Сообщается в сводках Информбюро Лишь про то, сколько враг потерял.
И вот тут хочется сказать, может быть, о главном. Несмотря на более чем драматические обстоятельства судьбы, способные выбить из колеи даже очень стойкого человека, — Высоцкий выстоял благодаря крепкому, не тронутому ветрами времени стержню, который можно обозначить как постоянное чувство верности тем, кто защищал отечество в годы Второй мировой, кто – каждый по-своему – брал так или иначе свою высоту мужества ради главной победы над врагом. Судя по тому уважению к поэту-барду, что не тускнеет с годами, именно эта верность подвигу народа сохранила для нас и само имя Владимира Высоцкого, и подняла в сознании людей его песни на ту высоту, что явлена сегодня и молодому поколению. К слову, поэт и родился в семье военного, участника войны, так что не с неба слетело это благодарное чувство перед фронтовиками.
Естественно, это не умаляет многогранности его поэзии, разнообразия тем и мотивов, языковую особенность его произведений, ставших по-настоящему популярными, причём на десятилетия. Что касается песен о войне, то этот список уже своей объёмностью говорит о многом. Назову только некоторые, наиболее известные: «Мы вращаем землю», уже упомянутая «Высота», «Сыновья уходят в бой», «Так случилось – мужчины ушли…», «Братские могилы», «Штрафные батальоны» и другие. Конечно, с точки зрения поэтического мастерства они далеко не равноценны (при таком жизненном накале не было времени оттачивать каждую строку, но всё компенсировалось страстным отношением к этой теме, к великому подвигу народа).
…Здесь раньше вставала земля на дыбы, А нынче гранитные плиты, Здесь нет ни одной персональной судьбы, Все судьбы в единую слиты. А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк, Горящие русские хаты, Горящий Смоленск и горящий Рейхстаг, Горящее сердце солдата. У братских могил нет заплаканных вдов, Сюда ходят люди покрепче, На братских могилах не ставят крестов, Но разве от этого легче. («Братские могилы»)
И даже знаменитая «Вершина» фактически сравнивается с той, которую брали наши солдаты в ежедневных боях за родную землю.
Здесь вам не равнина, здесь климат иной - Идут лавины одна за одной, И здесь за камнепадом ревёт камнепад. И можно свернуть, обрыв обогнуть, Но мы выбираем трудный путь, Опасный, как военная тропа…
Не случайно так любили Высоцкого фронтовики. Вот несколько строк из воспоминаний легендарного маршала авиации Ивана Кожедуба, трижды Героя Советского Союза:
«В театре мы и познакомились. Договорились, что он споёт для моих сослуживцев. Володя сдержал слово. И я впервые услышал его живого, не в записи. И был просто потрясён. Такая сила, такая мощь и в то же время столько души было в его песнях, что равнодушным к ним мог оставаться только очень уж безразличный человек. Я тогда сказал ему: «Ну, ты прям по-истребительски поёшь!» А он ответил, что так его песни ещё никто не оценивал. Да что я – жизнь оценила его песни по самому высокому счёту. Других таких я не знаю».
Говоря о секретах успеха Высоцкого «на просторах родины чудесной», надо отметить и музыкальное разнообразие его песен. И мелодия, и язык, и само исполнение – всё работало на произведение, оставаясь, как показало время, не только в памяти, но и в сердцах уже не одного поколения.
Но живущее на пределе сердце не могло гореть слишком долго. И его уход стал для миллионов его почитателей неожиданным и горьким.
Прошли годы, Советский Союз сузился до границ России, а там и вовсе отдал концы. Для меня нет сомнений, как бы вёл себя сегодня Владимир Семёнович, на чьей стороне бы воевал. Думаю, и для истинных его поклонников это тоже ясно. Трудно назвать более страстного врага любой лжи и любой фальши.
Высоцкий бы снова был востребован самой жизнью. Не случайно многие из его песен остаются актуальными поныне. Включите радио в конце января — и весь эстрадный мусор, которым так богат нынче эфир, разлетится пылью от огня его строк… И «Парус», и «В холода, в холода», и «Кони», и незабвенная «Песня о друге», и многие другие — снова порадуют нас своей истинностью, правдой сердца, где каждое слово — не бездумные трали-вали неизвестно о чём с двумя пошлыми строками в припеве, заполонившие эстраду, — а глубокое чувство и живая, порой острая, мысль. И вечная битва за честь и справедливость.
Когда впервые мне в руки попал сборник стихов Высоцкого, одно из них буквально остановило взгляд: «Он не вернулся из боя». Конечно, эти строки – не о себе, авторе, а на самом деле – это он не вернулся из боя. Привычные блоковские слова «И вечный бой! Покой нам только снится…» — это о нём, Высоцком. Не буду пересказывать его судьбу, большинство читателей знают о ней немало, и потому верят каждой весомой строчке в его стихах и песнях, и потому помнят о нём, потому что такие люди остаются не в головах, а в душах тех, кто знает цену Слову и Личности.
…То, что пусто теперь, - не про то разговор: Вдруг заметил я - нас было двое... Для меня - будто ветром задуло костер, Когда он не вернулся из боя. Нынче вырвалась, словно из плена, весна, По ошибке окликнул его я: "Друг, оставь покурить!" - а в ответ - тишина... Он вчера не вернулся из боя. …Нам и места в землянке хватало вполне, Нам и время текло - для обоих... Все теперь - одному, - только кажется мне - Это я не вернулся из боя.
Не буду оригинальной, в финале всё-таки обращусь к песне «Я, конечно, вернусь…» Не только потому, что она очень известна. Он словно обращается — и к нам, и к тем, что придут гораздо позднее, и протягивает нам свою сильную, добрую дружескую руку и обещает поддержку в покорении новых высот.
…Но мне хочется думать, что это не так, - Что сжигать корабли скоро выйдет из моды. Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах. Я, конечно, спою, Я, конечно, спою, - не пройдет и полгода.
Россия действительно богата на таланты, по крайней мере сегодня это снова можно сказать. И я закончу тем, чем начала своё слово о Высоцком. Да, Владимир Семёнович не вошёл в пантеон очень больших поэтов, но сумел-таки застолбить своё законное, причём уникальное, место в нашей поэзии. Он призвал на помощь гитару – и выиграл. Он показал ещё один путь к сердцу соотечественника. И отстоял своё право навсегда остаться «нашим»: в поэзии, в жизни, в бою.
Валентина КОРОСТЕЛЁВА
Достали всех Высоцким,
А заодно и Бродским…
Ну кто поёт Высоцкого
В России за стаканом,
Поминает Бродского
По трезвому иль спьяна?..
Не видел, чтоб Высоцкого
Пели от тоски,
Не говоря про Бродского
И все его стихи.
От русофобии Высоцкого
Меня подташнивает, как от Бродского..,
Но с русофобией его
Уже не сделать ничего.
кто поёт Высоцкого нынче? вот, например, из «Алисы в стране чудес» — замечательная его работа для детей… https://www.youtube.com/watch?v=NO7xaI46XyI
Выдающуюся поэзию петь трудно, не каждому дано; впрочем, — как и читать со сцены, декламировать…
Но поют люди всё-таки, поют; по всей стране нашей несчастной поют — вот, к примеру:
https://www.youtube.com/watch?v=VJDBwlVTODs
1980
Народ валил не столько на похороны Высоцкого, сколько на митинг протеста против брежневского застоя.
прям митинг? похороны митингом стали?) вы уверены в своих ревизионных вымыслах — или вам документалочку сюда положить? её предостаточно (разве что «из чувства протеста» мужики залезали на табачные ларьки у метро «Таганская»)… но в августе 1991 они же, с Высоцким в кассетниках, залезут на чахлые баррикады у БД (на Дружинниковской) — за Ельцина! и «Долой империю красного фашизма» напишут на большом щите — так что отчасти вы правы…
слава Богу!
Слава КПСС!
Если бы не русофобия Высоцкого, я против него и слова не сказал. Он создал свой мелос, свою узнаваемую музыкальную тему, некоторые его песни трогают вроде «Она была в Париже…», «Друг, оставь покурить…»
Да говорите, Николай, сколько угодно, выражайте своё мнение насчёт Высоцкого, страху нет — пока антинародной властью нашей страны это не запрещается.
власть всегда антинародна
даже Советская власть антинародна? да будет вам, батенька — она и сама народ, во-первых, а в-вторых — ни при какой иной этот самый народ не делал таких количественных и качественных (став Советским — что конечно важнее нам) скачков вперёд (290 млн против нынешних 140 — разница всего 30 лет). так что ваша формула «Мигалков-наоборот» («власть всегда от бога») — не работает обратной силой, ибо всё познаётся в сравнении, и вырождение буржуазной демократии в буржуазную же диктатуру бьёт все рекорды антинародности
Ошибаетесь, Николай; плохо знаете историю: в 20-х годах ХХ века в российских городах и весях власть не принадлежала партийно-правительственной номенклатуре — она была советской, вопросы, общие всему обществу, решались на сходах большинством голосов.
Да и мировой истории известен эпизод двухмесячной власти трудового народа — Парижская Коммуна 1871 года.
***
Спрашивать жутко, бывает,
Что собой представляет
Безумное мироздание,
Которому нету названия,
Конца ему нет и начала,
Что бесконечно достало…
Забудешь на время про это,
Но вновь, не желая того,
Вопрос задаёшь безответный,
И более ничего:
Зачем этот мир гробовой
С солнцем над головой?..
***
Все пишут — нечего читать,
Едрёна мать…
Никто не читает, все пишут,
У мира поехала крыша…
Все пишут, никто не читает,
И видится, между тем,
Как крыша у многих съезжает,
И, кажется, едет совсем.
Все пишут, никто не читает,
Но нечего в общем читать,
Никто ни во что не въезжает,
И некуда больше въезжать.
Мир вечен и непроницаем,
Вот Солнце, Луна, Млечный Путь,
О нём ничего мы не знаем,
И с этого нам не свернуть.
Писать невозможно не зная
О первопричине всего,
Но можно прожить не читая
Под богом уже ничего.
У мира поехала крыша,
И тут ничего не попишешь…
Вот медленно крыша съезжает,
И с этого мне не сойти,
Понятно, что крыша в пути…
На этом всегда я кончаю…
***
Так, видно, господу угодно,
Москвы карающая рука
Достанет где кого угодно,
И это тянется века.
За Малороссией ЕС
Ждет, видно, та же участь,
Идёт естественный процесс,
Особенно не мучась.
Что миру их, пиндосов, бред
Уныло-самоцельный,
Когда сквозит далёкий свет,
Вселенский, запредельный…
***
Война — это бунт против гнёта
Вселенской загадки глухой,
Закрыта от мира природа,
Как грёза, плывёт под луной…
И тайну её не постигнуть
На этой и той стороне,
А можно легко лишь погибнуть
На бесконечной войне…
***
Каторга Достоевского
Своя у меня на счету,
Достаточно осточертевшая,
И видно её за версту.
СРЕДНИЙ УРОВЕНЬ
Средний уровень всё убивает,
Убивает уровень средний,
Ничего собой не представляет,
И это не бредни.
Ничего собой не представляет,
Кроме того, что он средний.
Ценю ваш юмор.
Слава Метревели!
А вот ещё стихотворение Высоцкого, даже я прочитал его только что впервые в жизни… Откуда его ребята откопали?! Надо же! Молодцы!
МЫ ВОСПИТАНЫ В ПРЕЗРЕНЬЕ К ВОРОВСТВУ
И ещё — к употребленью алкоголя,
В безразличье к иностранному родству,
В поклоненье ко всесилию контроля.
Вот — география,
А вот — органика,
У них там — мафия…
У нас — пока никак.
У нас — балет, у нас — заводы и икра,
У нас — прелестные курорты и надои,
Аэрофлот, Толстой, арбузы, танкера
И в бронзе отлитые разные герои.
Потом, позвольте-ка,
Ведь там — побоище,
У них — эротика…
У нас… не то ещё!
На миллионы, миллиарды киловатт
В душе людей поднялись наши настроенья,
И каждый — скажем, китобой или домкрат —
Даёт нам прибыль всесоюзного значенья.
Про них мы выпишем:
Больная психика,
У них там — хиппи же…
У нас — мерси пока.
Да что, товарищи, молчать про капитал,
Который Маркс ещё клеймил в известной книге,
У них — напалм, а тут — банкет, а тут — накал
И незначительные личные интриги.
И Джони с Джимами
Всенаплевающе
Дымят машинами…
Тут нет пока ещё.
Куда идём, чему завидуем подчас?
Свобода слова вся пропахла нафталином.
Я кончил, всё. Когда я говорил: «У нас»,
Имел себя в виду, а я — завмагазином.
Не надо нам уже
Всех тех, кто хаяли.
Я еду к бабушке —
Она в Израиле.
1972 г.
За орфографию и знаки препинания, конечно, не ручаюсь — с интернета скопировал всё-таки…
Я обещал вам, Дмитрий, высказать своё мнение о войне, о «националистах и сепаратистах»… Всё никак не мог сформулировать суть этого противоречия, двигающего сегодня мировое развитие. Но вот вчера в фейсбуке некоего адвоката Марии Сергеевны Баст, кажется, что-то предначерталось — цитирую:
«Что касается «нацистов и сепаратистов», истинно вам скажу: всё дело в том, что реально у людей нет никаких прав: какая-то «Международная декларация о правах человека» есть — вам, наверное, лучше знать, какая, — а самих этих прав нет! Прав нет потому, что империалистам, мировым финансовым воротилам, не выгодно, чтобы люди стали хозяевами своей судьбы, им выгодно, чтобы все оставались рабами, чтобы все были под пятой тех или иных мировых центров. Нацисты и сепаратисты — это из старого, как мир: разделяй и властвуй!
Захотелось людям Донбасса или Луганска зажить своей республикой, большинство высказалось за это на своём референдуме, — всё, не замайте! Если были бы права у людей, никто — ни одно государство не могло бы позволить себе что-то иметь против этого решения, а тем более бомбить и угрожать агрессией вернуть их назад в Украину.
А такое антинародное положение, заметьте, — по всему свету! В Испании — бьются с каталонцами, в Великобритании — с шотландцами, в Турции — с курдами, в Китае — с тайваньцами, ни у кого нет прав жить так, как хочется. Так что не знаю, за какие такие права вы выступаете в своей Ассоциации адвокатов… — За права, которых не существует 🙂!
В результате, в итоге — у людей нет даже права на жизнь! Иди воюй! Убивай даже братьев, не то что — чужих! Убивай и сам погибай! — Вот это капиталистам впонраву.
Знаете, ещё С. Есенин это отразил в поэме «Анна Снегина»:
И ту же сермяжную рать
Прохвосты и дармоеды
Сгоняют на фронт умирать!
просто для справки: адвокат Мария Баст это трансгендерное существо, бывшее в предыдущей жизни украинским мужчиной, активистом «Правого сектора», но после Евромайдана и соответствующих операций перебравшаяся в РФ (кормится с какой-то агрофирмочки и на грантососном направлении, ныне оскудевшем). тут она полюбила уже не Бандеру, а Дзержинского, Ленина — в общем проходила реабилитацию, так сказать…
Да мне нет до неё никакого дела; знал бы, что у вас такие глубокие познания о ней, не стал бы и упоминать — случайно попав на её страницу, высказал свою точку зрения в споре с ней. Комментарий-то тут у меня не об этом!
Комментарий у меня о том, что у людей при господствующих социально-экономических отношениях нет даже права на жизнь! Иди воюй! Убивай и сам погибай! — О том, что только господам капиталистам нравится уничтожение трудового народа.
Прискорбно, что вместо того чтобы разоблачать это положение вещей, вместо того чтобы бороться за права человека, за освобождение трудящихся от рабства, многие наши литераторы занимаются разжиганием национализма — идеологии, которая исторически неизбежно приведёт к мировой ядерной катастрофе.
Направленье многих его песен —
Сколько помню — откровенно бесит.
Антирусский пафос в нём сквозит,
Только совесть, как всегда, молчит.
Хоть не этим будь он упомянут,
Но в Москве на памятник не тянет.
Поспешили с памятником Высоцкому,
Мальчику таганскому московскому..,
Что воспел сплошной идиотизм —
Им же и надуманный софизм.
Что талантлив – только ещё хуже,
Если мясом всякий раз наружу.
Посмеялся бард над тёмными крестьянами,
Над тупым рабочим из завода,
Недалёким, господи, народом,
(При советском-то образовании),
Конченым дебилом и уродом.
Сам я поработал на заводе,
В поле на картошке пыль глотал,
Но нигде подобных идиотов
Даже при желаньи не встречал.
Хоть такими сроду не бывали,
Многие от песен тех торчали…
Поспешили с памятником Высоцкому,
Насмешили памятником Бродскому…
Это же о чём-то говорит…
Кто на очереди — можно догадаться,
Можно будет снова постебаться…
А Россия, как всегда, молчит.
Но она опомнится, конечно,
Для Москвы, скажу, ничто не вечно…
Для Москвы всё это не в новинку,
Бродского на части разнесут
На бульваре, так сказать, Новинском,
На Страстном Высоцкого взорвут…
Вспомнят также дворик на Арбате,
О торчащем там дегенерате.
Иногда обидно за Россию,
Вечно ожидающую мессию…
Тошно мне за русского Ивана,
Нагоняющего скуку и тоску,
Депутата, алкаша, чурбана,
Коррупционера, наркомана,
Памятникам сдавшего Москву.
И с какой ни глянешь стороны —
Сдавшего в аренду полстраны.
Кто Высоцкий для России сейчас?
Исполнилось 85 лет со дня рождения Владимира Высоцкого.
Кем он был для его поколения и поколений, которые его застали? Кто он для России сейчас?
Моя юность пришлась на 60-е годы. Юность — время жажды обновлений, романтики, дальних странствий. Дворовые песни, гитара. Песни Высоцкого, еле различимые после десятой перезаписи на плохоньких, редких тогда магнитофонах. Исполнение их нашими сверстниками, кто знал несколько аккордов.
Помню статью в газете «Комсомольская правда» (думаю, год за 1967). На нижней половине второй страницы — огромная статья о молодежных песнях. Приведен куплет Высоцкого «Если друг оказался вдруг». И критика этой песни. Мол, что это за «друг», если «и не друг и не враг, а так».
В те годы я знал наизусть почти все известные его песни. «Скалолазка моя», «На нейтральной полосе» пели все пацаны…
Приблатненные «Выбил окна и дверь и балкон уронил», и «Кроме мордобития — никаких чудес»…
И шуточные «Наш научный лайнер в треугольнике погряз» (через пять лет довелось побывать у друзей на этом НИС), «Десять тысяч, и всего один забег остался»…
Сколько юмора здесь: «»Как уехал ты — я в крик, — бабы прибежали» и «Не пиши мне про любовь — не поверю я»…
И пронзительные военной тематики «На братских могилах не ставят крестов», «Он не вернулся из боя», Я — «Як»-истребитель, мотор мой звенит».
А какая сила в строках:
«Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке»…
В середине 70-х для КВН, которые проводились на нашем научном судне, сочинил две песенки — подражание Высоцкому:
«Товарищи ученые — гидрологи и химики,
Катаетесь по тропикам до Южного Креста»…
Высоцкий оставался кумиром до самой его смерти и после.
С середины 80-х, с появлением Горбачева, начали массово появляться пластинки с портретом Высоцкого: он в кепке с сигаретой в зубах — этакая реклама (в том числе и курения). И огромные глянцевые календари с ним же. «Ну, начали делать деньги на нашем кумире» — интерес к Высоцкому — «заглянцованному» — снизился. Но появившийся Розенбаум не занял его место. И не поднялся до него. И по сей день никто не поднялся.
В 1988 году, к 50-летию Высоцкого, во Дворце культуры нефтехимиков г.Кстово тогда еще Горьковской области местной литературной группой, в которую входил и я, был организован вечер его памяти. Что примечательно, и сами зрители с места читали стихи-песни Высоцкого.
Уже 45 лет не поет Высоцкий.
Кем он был для Советского Союза? Был кумиром школьной, студенческой, доармейской и армейской молодежи. Кумиром людей самых разных возрастов, профессий и должностей. Кумиром — потому что он пел про жизнь. Изображая ее честно. И при этом без издевки.
Кто Высоцкий для России сейчас? Для кого-то — не поэт вовсе. И, мол, ничего такого он в культурную жизнь страны не внес.
По-моему, Высоцкий — эпоха в литературе России. В литературе своеобразной, индивидуальной, необычной — какой до него и после него не было. Такой, которая повлияла и влияет сейчас на формирование характеров, мировоззрений, взглядов на жизнь. Такой, которой не было в печатном виде. Которая доходила и доходит до нас с неповторимым тембром его голоса. Та, которую и сейчас может напеть любой поклонник его таланта — неважно, слышал ли он Высоцкого вживую или из динамика.
В дни Высоцкого множество разной попсы тужится со сцены «петь» его песни. Не петь, как пели и поют, подражая Высоцкому, его поклонники — нормальным голосом под гитару, а именно с выпендрежем, с искажением его исполнения — мол, мы «улучшаем» его. Нет, не улучшаете, а унижаете автора. Ни Высоцкому, ни нам не нужны ваши «аранжировки» с проявлением вашей «индивидуальности» и искажением оригинала. Нам нужен оригинал и подражание оригиналу.
У меня дома есть две книги о Высоцком: «Владимир Высоцкий» (поэзия и проза, 1989 г., составители А.Крылов и Вл.Новиков) и «Владимир Высоцкий» (автор Любен Георгиев, перевод с болгарского, 1991 г.). Написан еще ряд книг о нем. Пусть их будет много. Но пусть не будет пошлости в них.
Высоцкий не знал о будущих шокирующих переменах — убийстве Советского Союза. Но сегодня, я уверен, он остался бы таким, каким был:
«Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю!»
***
По поводу статьи «Наш высокий Высоцкий», её идейной направленности, полагаю, сам Высоцкий сказал бы: «Спаси меня бог от таких друзей, а уж с врагами и сам как-нибудь справлюсь».
ну, относительно убеждений Высоцкого, помнится, были нешуточные, долгие споры в нулевых — например, в журнале «Москва» выходила серия статей, кажется заместителя Бородина (правого отсидента) Сергея Сергеева (был такой олдовенький националист, начинавший вместе с Костей Крыловым в газете «Русские против СССР») — и там обнаруживалось, что Высоцкий патриотом не был ни разу, по убеждениям на начало 1970-х он был еврокоммунистом — Влади подействовала, поскольку контакты разрешались только политически грамотным с обеих сторон. там же высказывалась версия, что — доживи Высоцкий до 1991-го был бы у «Беглого Дома» вместе с Тальковым, Шуфутинским, Розенбаумом, Шевчуком, Кинчевым, Шахом, Коррозией Металла…
Спасибо за информацию.
Однако мой коммент вовсе не об убеждениях В. Высоцкого, вы не поняли (лично мне нет никакого дела до его убеждений, до того, где он был бы в 1991, с кем якшался, — до его личной жизни! — тем более что история не знает сослагательного наклонения. Я рассматриваю его лишь как выдающегося художника, мастера слова).
Мой коммент — извините, я думал, ясно сказал — об идейной направленности статьи В. Коростелёвой, по поводу её оговорочек типа — цитирую: «Я не буду утверждать, в отличие от многих поклонников творчества Высоцкого, что он — великий поэт»… — Типа «Как не крути…»:
— Спаси меня бог от таких друзей, а уж с врагами сам как-нибудь справлюсь.
Крутить-вертеть — это дело напёрсточников, а не литературных критиков. Так ей и передайте, пожалуйста.
На Зильбертруда жалко пули,
Чтоб долго воду не мутить,
Его решили отравить
По-быстрому, а хули…
Но и отравы не нашлось
Для злобствующего русофоба,
Врачам спасти его пришлось,
Почти что вытащив из гроба.
Таких свиней как Зильбертруд
Легче убить, чем прокормить,
Но Зильбертруду навредить
Никак не может и фаст-фуд.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС
Сквозь отчуждение и косность
Для себя я перенёс
В юмористическую плоскость
Еврейский вековой вопрос,
Чтоб напряженье снять.
Хотя назойливою мухой
Он будет над душой стенать,
Точней — над ухом
Возникать.
Меня евреи окружали
Всегда и, наконец, достали…
Но я, могу признать открыто,
Так и не стал антисемитом.
По эту сторону и ту,
Своё всегда и всюду гну.
М-между прочим, между дел,
Недаром жил в Одессе,
Евреев делал, как хотел,
На практике и в прессе.
Без них, наверно, скучно б было,
Хотя и с ними скукота,
Хоть за бугор немало сплыло,
Хотя без нас им — никуда.
Весь юмор в чём:
Без них легко мы проживём,
Они без нас не могут…
Зачем-то это надо богу…
Душой не покривлю,
Евреев наших я люблю;
В них, тут не скрою,
Есть что-то русское, родное…
Над чем нельзя не постебаться
Прямо сейчас,
По-русски пьют и матерятся
Покруче нас.
С тех пор как был господь распят,
Как это ни гнусно,
На русском пишут, говорят
И думают на русском.
На русском целый мир гудит,
Это ж о чём-то говорит…
Маланцы — молодцы…
На Украине взяли власть…
Свели б с концами все концы,
Если б и нам порвали пасть.
Зачем Россию им любить…
И без любви можно прожить.
Везде
Мир надо бы держать в узде,
Бунтующее море
В нашем лукоморье.
***
Слепаков продолжает Высоцкого,
Но ещё больше на уровне низовом,
Это ему даётся просто,
Поскольку не требует мозгов.
Высоцкому в таланте не уступает,
Что видно невооружённым глазом,
И где только ни выступает,
Особенно по соседству с сектором Газа.
Он ещё немало наломает дров,
На то он и Слепаков,
Если раньше его не грохнут,
Если ещё раньше не заглохнет.
В чувстве юмора ему не откажешь,
Юмористов развелось, с ума сойти…
Слепаков ещё не то покажет,
К чему он уже на полпути.
Будет юмор, если ему памятник в Москве поставят
И ещё одного русофоба прославят.
Больше нечего о нём сказать.
Остаётся только лишь послать.
правка
***
Он продолжает Высоцкого
На уровне низовом,
Это ему даётся просто,
Поскольку не требует мозгов.
Высоцкому в таланте не уступает,
Что видно невооружённым глазом,
И где только ни выступает,
Особенно по соседству с сектором Газа.
Он ещё немало наломает дров,
На то он и Слепаков,
Если раньше его не грохнут,
Если ещё раньше не заглохнет.
В чувстве юмора ему не откажешь,
Юмористов развелось, с ума сойти…
Слепаков ещё не то покажет,
К чему он уже на полпути.
Будет юмор, если ему памятник в Москве поставят
И ещё одного русофоба прославят.
Больше нечего о нём сказать.
Остаётся только лишь послать.
правка
***
Он продолжает Высоцкого
На уровне низовом,
Это ему даётся просто,
Поскольку не требует мозгов.
Но у него новый подход к жизни и к поэзии,
Заглядывая жизни под подол,
Балансирует по острию лезвия,
И в этом он себя нашёл.
Высоцкому в таланте не уступает,
Что видно невооружённым глазом,
И где только ни выступает,
Особенно по соседству с сектором Газа.
Он ещё немало наломает дров,
На то он и Слепаков,
Если раньше его не грохнут,
Если ещё раньше не заглохнет.
В чувстве юмора ему не откажешь,
Юмористов развелось, с ума сойти…
Слепаков ещё не то покажет,
К чему он на полпути.
Русофобом пока не стал,
Но один сигнал уже послал…
У него всё ещё впереди.
правка
***
Он продолжает Высоцкого
На уровне низовом,
Это ему даётся просто,
Поскольку не требует мозгов.
У него как бы новый подход к жизни и к поэзии,
Заглядывая жизни под подол,
Балансирует по острию лезвия,
И в этом он себя нашёл.
Высоцкому в таланте не уступает,
Что видно невооружённым глазом,
И где только ни выступает,
Особенно по соседству с сектором Газа.
Он ещё немало наломает дров,
На то он и Слепаков,
Если раньше его не грохнут,
Если ещё раньше не заглохнет.
В чувстве юмора ему не откажешь,
Юмористов развелось, с ума сойти…
Слепаков ещё не то покажет,
К чему он на полпути.
Русофобом пока не стал,
Но один сигнал уже послал…
У него всё ещё впереди.
***
Стихи Слепакова –
Это новое слово,
В чём он себя нашёл:
Так никто ещё не заглядывал под подол.
У Слепакова сплошь низменная правда,
Которую все знают и без Слепакова,
Но он первый кто так посмел о ней писать.
ПОДРАЖАНИЕ СЛЕПАКОВУ
Мне стукнуло 73 года,
Но я ещё могу кинуть палку…
БАРД
Герой Высоцкого,
Тупой советский Ваня,
С ухватками боксёрскими,
Сыграть не мог на равных
В поединке с Фишером,
И в этом его фишка.
Не знает географию,
Где Польша, Улан-Батор,
Работою затраханный
И всегда поддатый.
Теорию Эйнштейна
Гнусною зовёт,
Потому что в ней он
Полный идиот.
И так во всём Иван
Не это и не то,
Со всех сторон — чурбан.
Да он вообще никто…
Высоцкий дураком
Его не называет,
Но вскользь всегда о том
Тонко намекает.
Недаром же Андропов,
Между прочим,
Высоцкого в Европу
Пускал без проволочек…
Над нами бард стебался,
А после надирался…
Но даже юмор у Высоцкого,
Признаться надо, русофобский.
Мы всё ему простим,
В России, как известно,
Русский мазохизм
Бытует повсеместно.
Над нами много лет подряд
Кто только ни смеялся,
Как и офигевший бард
Талантливый таганский,
Хотя всё было и не новым,
Смеялись раньше Ильф с Петровым.
Но самое смешное,
Что этого никто
Тогда, само собою,
Или почти никто,
Так и не заметил,
На том и этом свете…
Когда-нибудь снесут
Памятник ему,
Когда поймут,
Что к чему.
***
Хотя и говорятЬ —
Кругом одни евреи,
Их чтой-то не видать
На стройке, в бакалее,
В деревне, так их мать,
Не видно и в колхозе,
Где мир, чего скрывать,
Погряз в сплошном навозе.
На шахте не найти,
Тем более в забое,
Мать его ети,
А ещё в запое.
В природе, по идее,
Не может быть евреев.
Евреи — мировой проект
С распятием мессии,
Их вообще на свете нет,
Особенно в России.
Над антисемитизмом
Можно посмеяться..,
Поскольку в русской жизни
Откуда ему взяться.
Бывает, средь элиты
Встречаются уныло
Свои антисемиты,
Чтоб жить нескучно было.
Иного не дано,
Но русофобии полно,
Как в Штатах небоскрёбов,
Если посмотришь в оба.
Не где-нибудь там в эйфории,
А прямо здесь у нас, в России.
Высоцкий — если честно в лоб —
Непревзойдённый русофоб.
За это памятники ставят
В Москве, и русофобов славят…
И русские, что не секрет,
Терпимы до идиотизма,
Поэтому у нас и нет
Антисемитизма.
Но русских в мире, тем вернее,
Не больше любят, чем евреев.
Еврей и русский в этой части
Похоже, братья по несчастью.
Что может быть смешнее,
А мне бывало тошно,
Не видел я евреев
В поле на картошке …
Это ж о чём-то говорит,
Хотя я не антисемит,
Но бывает страшно
И ещё страшней,
Ни разу мне на пашне
Не встретился еврей,
А также средь бомжей.
Но если б и попался,
Я бы оборжался…
В двадцать первом веке
Россию наводнили
Таджики и узбеки
И русских потеснили.
А что, это символично, что на официальном сайте еженедельника «Литературная Россия» зависли комментарии именно под статьёй «Наш высокий Высоцкий»: Высоцкий, которого СП СССР не признавал, Высоцкий, о котором до сих пор со времён той статьи начала 80-х Ст. Куняева, где говорится о том, что никакой он не поэт (ха-ха-ха-ха-ха…), члены отзываются, мягко говоря, нелестно, хотя на самом-то деле это Куняев по сравнению с Высоцким как поэт — ноль без палочки, — это символично, символично… — Говорит о том, что это и есть тот самый поэт, что отразил свою эпоху — как Пушкин свою и Есенин свою. Вот три самых великих стихотворца в российской словесности! — Истинно вам говорю.
а Лермонтова куда девал?…
Есенин при встрече набил бы морду Высоцкому, а Пушкин пристрелил его на дуэли… Что б они сделали сделали Турчиным… будете смеяться…
И откуда же это вам, батенька, известно?!
Самому не смешно?
правка
Есенин при встрече набил бы морду Высоцкому, а Пушкин пристрелил его на дуэли… Что б они сделали с Турчиным… будете смеяться…
И охота вам заниматься этими досужими фантазиями… Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха… Что, не пишутся уже панегирики о Путине?
Я при встрече с Турчиным сделал бы то же самое…
Читаешь меня, я так и знал
Ну и дурак! Это тебе всякий скажет. Ха-ха-ха-ха-ха…
хухухухуху
хохохохохо
Дурак, если меня не читаешь на Прозе. ру
Есенин морду бы набил
Высоцкому на деле,
А Пушкин просто пристрелил
Его же на дуэли.
Есенин морду бы набил
Высоцкому на деле,
А Пушкин просто пристрелил
Его же на дуэли.
За русофобию его,
Не более того.
https://proza.ru/2024/01/06/883
ОКШТЕЙН
Мы с Окштейном окончили одесское художественное училище, после чего
он свалил в Нью-Йорк, где погиб от коронавируса во время пандемии. Гениальный
был еврей.
Семен, я говорю открыто:
кто б ни увидел живопись твою,
уже не сможет быть антисемитом.
На карту ты поставил жизнь свою.
В Москве, в центре искусства «Марс»,
где навсегда в твоем мазке застыла
вся материальность видимого мира,
Семен, я нашей встрече рад,
ты — супер, ты, конечно, ас.
В твоих булавках, скрепках и иголках,
на первый взгляд, нет никакого толка,
но лишь на первый взгляд.
Ты покорил Одессу и Нью-Йорк,
настал черед России и Европы.
А я забросил живопись, умолк,
поскольку руки выросли из…
В ОГХУ*, где мы с тобой учились,
мы все тебе в подметки не годились.
Непринужденно и легко творил,
с тобой тягаться бесполезно в этом,
и уйму эпигонов породил,
мир постигая формою и цветом.
Люблю глубокий сумрак коридоров
там, где в углу стоит Лаокоон,
стоят без рук Гермес и Аполлон
средь бесконечных об искусстве споров.
Ты с нами не учился мастерству,
а сразу получил его от Бога
и остаешься верен естеству,
и будешь верен естеству до гроба.,
Тебе в Америке желаю процветать,
а я в России буду загибаться
и на родной помойке догнивать.
Не думал, что придется повстречаться.
Ты в этой жизни беспощадно прост,
как всякий гений, до идиотизма,
и, как во времена соцреализма,
морщинами и бородой зарос.
При встрече не узнали мы друг друга,
прошло полвека, а в России — глухо.
России не нужны творцы от Бога,
здесь, как и прежде, участь их убога.
Мне не хватает в «Марсе» хоть одной
твоей, Семен, работы молодой…
А это было время золотое,
а это было время чумовое…
Меня с тех пор преследует, как бред,
твой мира образ,
куб, пирамида, тень и свет,
и еще конус.
И гипса теплого кошмар,
всегда он в норме,
свет поворачивает шар,
ложась по форме.
Тень, полутень, рефлекс и блик,
и белый свет…
И вот объемный мир возник —
мой полный бред.
P.S.
Поставил туфлю ты на пьедестал,
я в том не вижу преувеличенья,
булавку живописно трактовал,
простой игле придал вселенское значенье.
В обыденном угадываешь вечное,
как будущее видится в былом.
Легко, непринужденно и беспечно
никто еще так не играл с огнем.
И все-таки скажу тебе я, Сеня,
хотя ты в живописи, безусловно, Бог,
и внутренним вторым и третьим зреньем
предметный вечный мир постигнуть смог,
до фени миру это все, до фени…
Да чтоб он сдох…
правка
ОКШТЕЙН
Мы с Окштейном окончили одесское художественное училище, после чего
он свалил в Нью-Йорк, где погиб от коронавируса во время пандемии. Гениальный
был еврей, не то что некоторые…
Семен, я говорю открыто:
кто б ни увидел живопись твою,
уже не сможет быть антисемитом.
На карту ты поставил жизнь свою.
В Москве, в центре искусства «Марс»,
где навсегда в твоем мазке застыла
вся материальность видимого мира,
Семен, я нашей встрече рад,
ты — супер, ты, конечно, ас.
В твоих булавках, скрепках и иголках,
на первый взгляд, нет никакого толка,
но лишь на первый взгляд.
Ты покорил Одессу и Нью-Йорк,
настал черед России и Европы.
А я забросил живопись, умолк,
поскольку руки выросли из…
В ОГХУ*, где мы с тобой учились,
мы все тебе в подметки не годились.
Непринужденно и легко творил,
с тобой тягаться бесполезно в этом,
и уйму эпигонов породил,
мир постигая формою и цветом.
Люблю глубокий сумрак коридоров
там, где в углу стоит Лаокоон,
стоят без рук Гермес и Аполлон
средь бесконечных об искусстве споров.
Ты с нами не учился мастерству,
а сразу получил его от Бога
и остаешься верен естеству,
и будешь верен естеству до гроба.,
Тебе в Америке желаю процветать,
а я в России буду загибаться
и на родной помойке догнивать.
Не думал, что придется повстречаться.
Ты в этой жизни беспощадно прост,
как всякий гений, до идиотизма,
и, как во времена соцреализма,
морщинами и бородой зарос.
При встрече не узнали мы друг друга,
прошло полвека, а в России — глухо.
России не нужны творцы от Бога,
здесь, как и прежде, участь их убога.
Мне не хватает в «Марсе» хоть одной
твоей, Семен, работы молодой…
А это было время золотое,
а это было время чумовое…
Меня с тех пор преследует, как бред,
твой мира образ,
куб, пирамида, тень и свет,
и еще конус.
И гипса теплого кошмар,
всегда он в норме,
свет поворачивает шар,
ложась по форме.
Тень, полутень, рефлекс и блик,
и белый свет…
И вот объемный мир возник —
мой полный бред.
P.S.
Поставил туфлю ты на пьедестал,
я в том не вижу преувеличенья,
булавку живописно трактовал,
простой игле придал вселенское значенье.
В обыденном угадываешь вечное,
как будущее видится в былом.
Легко, непринужденно и беспечно
никто еще так не играл с огнем.
И все-таки скажу тебе я, Сеня,
хотя ты в живописи, безусловно, Бог,
и внутренним вторым и третьим зреньем
предметный вечный мир постигнуть смог,
до фени миру это все, до фени…
Да чтоб он сдох…
***
Врагов моих тревожит очень
Моё присутствие, до слёз,
Вот слух пустили, между прочим,
Что на еврея я похож.
И чтоб ужалить побольнее
Всерьёз меня клеймят евреем.
Мол, и фамилия еврейская
И даже имя, то да сё,
А также внешность иудейская
И прочее, а это — всё.
Организованная травля
Растёт со всех сторон, ползёт..,
Благодаря чему я и прославлен
Под кривотолков переплёт.
Свои евреем величают,
Жиды антисемитом…
Враги мои не догоняют,
Что так я стану знаменитым,
Хотя я не антисемит,
А это ещё больше злит.
За творчество готовы съесть
Живьём сейчас и здесь.
правка
***
Врагов моих тревожит очень
Моё присутствие, до слёз,
Слух распустили, между прочим,
Что на еврея я похож.
И чтоб ужалить побольнее
Всерьёз меня клеймят евреем.
Мол, и фамилия еврейская
И даже имя, то да сё,
А также внешность иудейская
И прочее, а это — всё.
Организованная травля
Растёт со всех сторон, ползёт..,
Благодаря чему я и прославлен
Под кривотолков переплёт.
Свои евреем величают,
Жиды антисемитом…
Враги мои не догоняют,
Что так я стану знаменитым,
Хотя я не антисемит,
А это ещё больше злит.
За творчество готовы съесть
Живьём сейчас и здесь.
***
Русский язык на Украине
Решили запретить…
На языке каком отныне
Там станут материть?..
На мове мата нет в природе,
Но как без мата на работе…
Значит, нельзя поматериться
Будет в Украине,
Такое даже не примстится
Ни в страшном сне, ни в карантине.
На мове станут говорить,
И лишь по-русски матом крыть.
Всё это выглядит смешно,
Прикольно, как в немом кино.
Не переводятся на мову
Известные слова,
К примеру, на три буквы слово
Или на пять, таких слов — два.
Хоть в русском мате слов немножко,
Перевести их невозможно.
И без того, что там творится,
Вызывает смех,
Теперь и не поматериться,
А это уже не смех…
На свете не прожить без мата
От зарплаты до зарплаты,
Тем более мужчине,
Тем паче в Украине.
Я лично даже мыслю матом
И думаю на нём,
Когда передвигаюсь в пробке МКАДом…
Всё прочее — потом.
Не переводится на мову
Мат русский, не то слово.
Мат русский не переводим.
И ничего не сделать с ним.
***
Если подойти научно,
Лично мне
Без евреев было б скучно
На земле и на луне.
Путь евреев многотруден,
Без евреев скучно будет.
Мне евреев, так сказать,
Вечно будет не хватать,
Ежели последний жид
К гуманоидам сбежит.
Нам евреи не мешают
С праздником своим,
И они об этом знают;
Это мы мешаем им.
Между тем,
В мире мы мешаем всем,
Даже больше, чем евреям,
Как живой хомут на шее,
Словно бы коронавирус,
Это минус.
Мы с евреями всегда
В этом не разлей вода.
Мир у русских в кулаке,
В смысле в русском языке.
Умереть не от ковида
В наше время было б стыдно.
И обидно
Умереть не от ковида.
Этот долбаный ковид
Всех в конце концов сплотит.
правка
***
Русский язык на Украине
Решили запретить…
На языке каком отныне
Там станут материть?..
На мове мата нет в природе,
Но как без мата на работе…
Значит, нельзя поматериться
Будет в Украине,
Такое даже не примстится
Ни в страшном сне, ни в карантине.
На мове станут говорить,
И лишь по-русски матом крыть.
Всё это выглядит смешно,
Прикольно, как в немом кино.
Не переводятся на мову
Известные слова,
К примеру, на три буквы слово
Или на пять, таких слов — два.
Хоть в русском мате слов немножко,
Перевести их невозможно.
И без того, что там творится,
Вызывает смех,
Теперь и не поматериться,
А это уже не смех…
На свете не прожить без мата
От зарплаты до зарплаты,
Тем более мужчине,
Тем паче в Украине.
Я лично даже мыслю матом
И думаю на нём,
Когда передвигаюсь в пробке МКАДом…
Всё прочее — потом.
Не переводится на мову
Мат русский, не то слово.
Мат русский непереводим.
И ничего не сделать с ним.
Есенин морду бы набил
Высоцкому на деле,
А Пушкин просто пристрелил
Его же на дуэли.
За русофобию его,
Не более того.
Как русофобу
Ему тут негде ставить пробу.
Есенин морду бы набил
Высоцкому на деле,
А Пушкин просто пристрелил
Его же на дуэли.
За русофобию его,
Не более того.
Как русофобу
На нём тут негде ставить пробу.
Есенин морду бы набил
Высоцкому на деле,
А Пушкин просто пристрелил
Его же на дуэли.
За русофобию его,
Не более того.
Законченному русофобу,
На нём тут негде ставить пробу.
Пора бы, Николай, и доказательства привести, давно пора, уже стыдно за тебя становится даже мне, высокотерпимцу, — читателя одной бранью не накормишь.
Какие ещё нужны доказательства? Жизнь Пушкина и Есенина прошла в сплошных драках и дуэлях.
Ха-ха-ха-ха-ха…
Чудак-человек, — доказательства того, что Высоцкий «русофоб», вот, чего не хватает вашим виршам.
Ругаться и обзываться все могут — с самого детского сада, а вот попробуйте докажите, используя опыт своей долгой жизни, — не получится!
вот привязался… лучше всего сказал Юрий Кузнецов: Высоцкий — это глумление…
Высоцкий — глумление, это ничем не лучше «Высоцкий — русофоб», такое же детсадовское ругательство, а не доказательство.
Насчёт «привязался» — а ты как хотел?
«Не один из вас будет землю жрать, —
Все подохните без прощения.
Отпускать грехи кому — это мне решать,
Раз уж это я — козёл отпущения»!
ты не турчин, ты турчинов
А это даже и не смешно — глупо. Всякий подтвердит.
чокнутый
https://proza.ru/2023/02/21/1223
в состояньи идиотском
помешался на высоцком
В профессиональной литературной среде только Куняев и подал голос, никто о Высоцком не спорил. Юрий Кузнецов назвал его пение глумлением. Все понимали, что Высоцкий герой определённого круга ценителей. Видимо, пока его сын Никита жив, до тех пор интерес к барду будет искусственно подогреваться.
***
Славян вкруг пальца обвели,
Чтоб собственными руками
Они себя урыть могли,
Как говорится, сами.
***
В Московский вестник Дорошенко
Под вечер заходил,
Где только выпить хорошенько
На дурняк любил.
***
Мой герой вкруг солнца обращается,
А не наоборот,
Чем и отличается
От героев прошлого, ну вооот…
Инопланетянин тут явился,
Думая меня с собой забрать,
Как явился — так и испарился,
Правда, я успел его послать.
Ну не верю я в инопланетный разум
И в земной не верил никогда,
Навсегда послал его и сразу,
Что со мной бывает иногда.
Больше не являлся гуманоид,
Я жалею, что его послал…
Чувствую, меня теперь он троллит,
Если честно, он меня достал.