Ахмадулина в обмороке, Параджанов в фонтане

Осенью 1981 режиссёр Сергей Параджанов вернулся из «мест не столь отдалённых», и 3 декабря закатил по этому поводу банкет в московском ресторане «Баку». Здесь я должен напомнить, что руку к досрочному освобождению ГЕНИЯ приложил кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Борис Пономарёв. На него, конечно, надавил Луи Арагон, но факт остаётся фактом. Забывать этого не стоит.

Безусловно, на тот банкет в «Баку» ни Пономарев, ни Арагон приглашены не были. По разным причинам. Зато Параджанов пригласил единомышленников — Андрея Тарковского, Юрия Либимова с женой, кинодокументалиста Василия Катаняна (пасынка Лили Брик), режиссёра Калатозова-младшего, легендарного фотографа Валерия Плотникова, кинооператора Романа Цурцумия. Приглашены были и скульптор Борис Мессерер с Беллой Ахмадулиной.

Провокатор Параджанов договорился с официантом, что когда знаменитая пара войдёт в ресторан, он их спросит: «Простите, вы на похороны Сергея Параджанова?». Что тот и сделал.

Говорят, что впечатлительная Ахмадулина стала сползать и упала в обморок, но ни обо что не ударилась. Благо, Мессерер её вовремя подхватил…. Шутник, однако.

Вечер с застольем заканчивался совместным фото. Конечно, историческую встречу попросили запечатлеть Плотникова. Он же делал знаменитые снимки Высоцкого и Марины Влади, не говоря уже про Пугачеву (прошу прощения у патриотов за упоминание имени певицы).

Для совместного снимка собрались все у фонтана. Сгруппировались. И в этот момент Параджанов полез в фонтан. Непросто полез, а начал плескаться в нём. (Ну, не м***к?)

Не пройдёт и месяца, как ГЕНИЙ схлопочет новый срок. Он пойдёт в Тбилиси устраивать племянника Гошу в театральный институт. Члену приёмной комиссии он всучит фамильный перстень и тот поставит за сочинение «хор», вместо «неуд».

Никто бы об этом не узнал, если бы Параджанов сам не стал рассказывать на всех углах солнечного Тбилиси о нравах, царящих в театральном ВУЗе! Ну не *****? Завели дело.

Параджанова вызвали к прокурору и он всучил тому взятку в 500 рублей! Прокурор по какой-то причине её не взял и ГЕНИЙ получил новый срок. Казалось бы, капут…

Однако и тут в дело вмешался кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. Но не Понамарёв, а Шеварднадзе.

Филипп ИВАНОВ

---

От редакции: Тема покровительства кандидатов и членов ЦК деятелям искусств — неисчерпаема. И после этого говорить о какой-то «административно-командной» системе в абстракциях, какие были модны у диссидентов, — смешно… Никаких перегородок в обществе не ощущалось — и проблемы художников, оказавшихся на зоне по самым неблагоприятным статьям, — были проблемами не только их, но и власти, что доказывает открытость, демократичность советского общества (от которой оно и скончалось в ходе перестройки).

Сложно даже предположить, что связывало Б.Пономарёва и С.Параджанова — скорее всего, просто дружба высоко образованных в искусстве эрудитов, а не то, что в ходе допросов немецкого агента в НКВД (с 1934 года) Николая Ежова бросило тень на советский торговый аппарат ещё в 1930-х… Как называл это Лимонов, повествуя о своей дружбе с Барышниковым, по линии пэдэ, дружили арт- и парт-элита уже с тех лет, однако это не было для общества проблемой и деструктивным примером стать не могло, обитало где-то на периферии, процент являло ничтожный (один из таких случаев — потрясающе чутко воспринятый карательными органами, — описан в книге с моим предисловием «На островах Гулага» Евгенией Фёдоровой, там двух ленинградских балетных «мальчиков» сослали в Белбалтлаг, в Медвежьегорск, в тамошний оперный театр вместе, то есть совратителя и совращённого, как описывали их материалы уголовного дела, разлучать не стали — вот такие «ужосы Гулага»).

К примеру, история сибирской ссылки поэта Николая Клюева широко известна: его отправке в Томскую область напрямую способствовал главный редактор «Нового мира» Гронский, сделавший прямой звонок Генриху Ягоде. Почему? Потому, что Клюев официально, на редакционную почту прислал на предмет печати свою поэму «об этом», в «Новый мир». И вот как-то утром, завтракая и попутно давая опохмелиться поэту-деревенщику Павлу Васильеву (репрессированному вскоре совсем за другое, за контрреволюционную деятельность правого, националистического толка), Гронский и зачитал эту поэму вслух…

Заметим: никакие карательные органы вполне официально существовавшего в СССР как «активный гей» (выражаясь сегодняшним языком) Клюева не тронули бы и не заметили б, если бы его перо не начало именно пропаганду такого рода отношений… Но Параджанов был, конечно сложнее да и времена — тоже.

Кстати, таким внешним образом освобождённый от «опеки» поэта-деревенщика, юный и даровитый Яр-Кравченко стал примерным семьянином и отцом вскоре, а среди художников-соцреалистов — так одним из самых видных… Но это иные истории. В частности, о том, как Клюев после заступничества Горького смог переехать из Нарыма в Томск, но и там влез в контрреволюционный поповский заговор «Союза Свободной России» (ССР), печатавшего на обложках школьных тетрадок Георгия-победоносца, вонзающего копьё в буквы «ВКПб».

Возвращаясь же к Шеварднадзе, раз пошла такая бульварщина под конец недельки, нам известно лишь то, что вреднейший (полный символов, гипербол и намёков, но не фактов) фильм «Покаяние» попал «с полки» на киноэкраны СССР только благодаря его усилиям. А вот в области общественной морали, так сказать, этот любимчик программы «Время» — не был идеалом. По редакционным каналам нам доподлинно известна даже конкретная гостиничка и номер в Карловых Варах, где тщеславная супруга Горбачёва охотно и многократно изменяла первому и последнему президенту СССР с его грузинским любимцем в 1990-м. В таких случаях говорят «бог им судья» — причём в данном случае это не шутка, поскольку все эти члены КПСС почти поголовно уверовали под конец своей бестолковой жизни… Как там в финале «Покаяния»? «Куда же ведёт дорога, если не ведёт к храму?» — ну, теперь даже Комсомольский проспект визуально к нему, к ХХС, ведёт. Прокаяли всё, что можно, что позволил подопытный советский народ.

Д.Ч.