Автор: Выходит в свет первый стихотворный сборник, изданный Николаем Адамовым за долгие годы. Правда, отдельные стихотворения из сборника публиковались в различных изданиях раньше. Но собрать их вместе и публично посвятить той единственной Музе, благодаря которой они появились, — как дневник их жизни, — поэт решился только сейчас.
Немного о нём самом (из предисловия)…
Выпускник факультета журналистики МГУ. Прежде чем получить диплом этого лучшего вуза страны — МГУ имени М.В. Ломоносова, — 6 лет занимался профессиональным спортом в Центре олимпийской подготовки. За 2 года там стал мастером спорта СССР, победителем и призёром всесоюзных и международных соревнований по лёгкой атлетике. Входил в первую историческую сборную СССР по новому для нас виду спорта – бобслею. Где потом тренировал пришедших ему на смену атлетов. Получать первое высшее образование начал в Белорусском политехническом институте, продолжил — в технологическом.
В Московском высшем пограничном училище в 19 лет стал чемпионом Спартакиады погранвойск СССР.
Работал на заводе АЗЛК «Москвич» (как прежде на Минском тракторном, с 16 лет!) сначала слесарем, потом в штатной спортивной команде завода (по сути – опять профессиональным спортсменом).
Когда со спортом было покончено, работал в процессе обучения редактором на Актюбинском областном телевидении, в Казахстане; главным редактором районной газеты Северного административного округа Москвы, обозревателем газет «Вечерняя Москва», «Тверская, 13» (правительства Москвы) и других изданий столичного
и российского масштаба.
Работал шеф-редактором скандально-политического, спортивно-эротического всероссийского журнала «Супермен». Был пресс-атташе Всероссийской Федерации бобслея, ведущим специалистом Всероссийской Федерации лёгкой атлетики, Московских Федераций спортивной борьбы и спортивных танцев. Прерывал обучение в МГУ, когда спорт переставал кормить, сведением концов с концами в студенческих стройотрядах на Сахалине и добычей на рыболовецких траулерах лососевой икры — на Камчатке и Колыме.
В студенческие годы, уже отойдя от профессионального спорта, работал даже в театре МХАТ — монтировщиком декораций, работником сцены; участвовал в театральной и кино-массовке, где был приглашаем на роли: и в эпизодах, и, однажды – на главную. Служил в казачьих структурах: от казачьих землячеств до Правления Международного союза общественных объединений донских казаков.
Уже получив диплом, снова ездил на Сахалин, Камчатку и Колыму: научным работником (изучать нерестилища лососевых рыб). А заодно работал икорным мастером, занимаясь расфасовкой икры прямо на борту БМРТ — рыболовецкого корабля. При крахе перестройки организовал охранную службу, под названием «Казачья застава» в подмосковном пансионате отдыха. Имел право на этот род деятельности как казачий полковник и атаман московского донского землячества. Сам построил себе дом (четырехкомнатную квартиру), отработав 2 года по программе МЖК (Молодёжного жилищного комплекса).
Бог в правде Я вам могу признаться прямо: Все знаменитости в роду. Ведь я – Адамов. От Адама, От Бога гордый род веду. У поэта возраста нет Я тебя доставал, как заправский поэт Демонстрировал: в знаниях сила! Но вопросом нескромным: «А сколько Вам лет?» Как холодной водой окатила… Ты прости мне, мой ангел, ведь я же – поэт… У поэтов планида такая - У поэтов и ангелов возраста нет... И на этом я фразу кончаю. Отношение к музе Не принимай так близко к сердцу, Не понимай всего буквально - Видать, на то оно и действо, Чтоб изъясняться театрально. Я поэтически увлёкся, Растёкся мыслию по древу. Днем вижу звёзды (из колодца) В тебе - Мадонну или Еву. Прости, коль виноват, но это - Естественное прегрешенье. Такое к Музе у поэта Единственное отношенье. Не за своим поездом Подбираю я крохи последние Все, что не растерял по пути… Вы – красивые, …надцатилетние, Ну а я за пределом …дцати. Ваши драмы едва лишь намечены - Ошибетесь, но будете жить… А меня уж не те любят женщины, Да и не за что, вроде, любить. Вы счастливцы – у вас есть призвание, Есть способности. Даже – талант… От шедевров моих лишь названия – Иксы-игреки координат. Столько сил понапрасну затраченных, Но не сам ли тому был виной?! Сто дорог очень здорово начатых, Но законченной нет ни одной. Все о чем-то пустом беспокоимся, Все за чем-то ненужным спешим… Я боялся – отстану от поезда… Но ведь гнался-то – не за своим. Поэт без музы – не поэт - Ах, не пишите про любовь! Меня всё это раздражает – Когда поэт воображает, Что может быть со мной – любой. - Люблю я нежный звук речей, С которым милый вздор несёте. (Когда-нибудь и Вы поймёте, Что значит - Музой быть моей!) Я будто гневный взгляд ловлю, В котором с наслажденьем плавлюсь И обещаю: «Я исправлюсь!» (Не говорить же, что люблю!) Хоть это и точней всего, Того, что Вам я излагаю - Но Вас я этим раздражаю… Молчу! Молчу! Я – ничего… Я Вас действительно люблю. Вы сделали меня поэтом, Я каждый раз кричу об этом В посланиях, что Вам я шлю. Прославленный в стране своей, Скажу: «Любой поэт без Музы, Что катет без гипотенузы.» Ведь всё, что я писал – о Ней! Август мой Как вечер, свежестью сменивший, Расплавленный под солнцем день - Ты для меня и свет, и тень. Ты - август мой ненаступивший... Но для меня мученьем стали Твои лучистые глаза. И то, что можно, что нельзя - Они мне сразу показали. В обычной сутолоке дня Твой взгляд в толпе нашёл меня - И ты спокойно отвернулась... А как понять мне твой порыв - Когда, защиты попросив, Твоя рука моей коснулась? Она не знает слова "нет" Стремительность прекрасных линий, Стан, словно гибкая лоза… Всё напоказ, как на витрине: Коленки, бёдра и… глаза! Твой взгляд сражает, как в пустыне Случайных жертв разит гюрза. Неотразима, как богиня. Как наважденье. Как гроза. И от неё от всей нисходит Таинственный и кроткий свет… И, слава Богу, то, что, вроде, Она не знает слова «нет». И в рамке из её мелодий Кладу к ногам её сонет. Это как болезнь Вы знаете, но это как болезнь. Я должен видеть Вас ежеминутно. И что я есть, и почему я здесь – Я все при Вас воспринимаю смутно… Вы для меня – как воздух, как вода. Вы – самый совершенный дар природы. И, кажется, нужны были всегда, Как светлые закаты и восходы… Вы для меня – как лучшее вино, Которое ласкает, опьяняя… Вы знаете, я Вас люблю давно, И как мне жить без Вас - не представляю… Я Вас любил Я Вас любил… Но это так похоже На то, как если б замок возводил Я из тончайших и ажурных нитей, Из камешков, которых нет дороже… Ну, а потом ногой бы наступил На этот призрак стен и перекрытий… Я Вас любил, как девушку из сказки, Которую я сам и написал… Но, рукопись пошла в набор – Я понял, Что все не так, Нужны другие краски - И я б ходил, и весь тираж скупал, Чтоб сжечь И пепел растереть в ладонях. Молчанье мучило меня, Но всё же – Любовь под маской дружбы затая, Я делал все, чтоб Вы не догадались… Я Вас любил… Но пусть не потревожит Вас бестолковая любовь моя… И хорошо, что мы на "вы" остались. Когда это было? Это было… Когда ж это было? Где меня в этот вечер носило? Как случилось, что остановила На себе мой задумчивый взгляд? Кровь в висках заплескалась мотивом, Выцвел мир, стал на миг негативом, Я как будто повис над обрывом, Эскалатор поехал назад. На меня ты украдкой взглянула, Что-то в ясных глазах промелькнуло, Словно руку ты мне протянула В ту минуту, когда я тонул. Завороженный взглядом тревожным, Я к тебе подошёл осторожно, Невозможное стало возможным, Когда медленно шёл я ко дну. Ничего в этот день не случилось, В мою жизнь больше ты не явилась, Но всё время ночами мне снилась, Хоть прошли с этой встречи года. За всю жизнь я похожей не встретил – Ты прекрасней всех женщин на свете. И минуты волшебные эти Пока жив, буду помнить всегда. Ты приходишь в тревожных снах По ночам я кричу без голоса. Только сны остаются снами… Я хочу твои лёгкие волосы Наяву ощущать губами… А пока лишь снами тревожными Ты приходишь ко мне то и дело… Ну а так, в самом деле, можно мне Обнимать твоё ладное тело? Целовать твои губы ждущие – До экстаза, самозабвения? Я всё время надеюсь на лучшее, Чем короткое сновидение… Только ноги опять, как ватные, Снова веки мне сон смыкает… Лишь глаза твои непонятные Мне, как звёзды в ночи мерцают. Потерял я былое умение, Мне обычных слов не хватает, Чтобы выразить восхищение – Только в горле пересыхает. Поворотами дум небрежными Возвращаюсь я снова к телу… Прикоснуться бы пальцами нежными Мне к груди твоей, яблокам спелым! Из-под юбки короткой кожаной Твои бёдра – шедевр искусства… Боже! Как ты прекрасно сложена… Просто слов нет. И в мыслях пусто… Я глазами гляжу незрячими, Как на чудо глазеют дети… Непохожая… Настоящая… И – единственная на свете! Одному по ночам беспомощно, Надоело в постели мёрзнуть! Мне поймать бы в глазах твоих солнечных Хоть намёк на иную возможность! Инкарнация – брусчатки у Кремля Я знаю, я родиться опоздал – За музыку свою не автор платит – Но для того, чтоб всё тебе сказал Одной мне жизни, думаю, не хватит. И пусть назад завертится Земля, И отнесёт нас в день позавчерашний, Тебя там и за стенами Кремля Добыл бы из любой, хоть Спасской башни. Нам жить бы надо в средние века, Там, за какой стеной бы ни скрывалась – Я б с боем взял тебя, наверняка, И песня о тебе сама слагалась. Ворвался за тобой бы в Божий храм, Икон святых не удостоив взглядом… Я жизнь и душу за тебя отдам, За то, чтоб ты была со мною рядом… Не в те наряды убрана земля, Что одевала вся Москва когда-то: Брусчатка только около Кремля, Да в переулках старого Арбата. Но тот асфальт, чем скована Москва Автомобиль колёсами стирает И по весне настырная трава Зелеными плечами поднимает. Асфальт сумеет только то пропеть, Что шепчут по нему автомобили, А тут оркестров золото и медь Подковы по брусчатке разносили. Осталось только, кончив путь земной, Когда не лгут про душ переселенье, Застрять душой в булыжной мостовой И стать брусчаткой в новом воплощеньи. И пусть мне душу топчут сапогом Солдаты, в дни парадов маршируя – Хочу я быть уверенным в одном, Что для тебя, любимой, не умру я… Хочу я стать брусчаткой. Пусть по мне Однажды неожиданно и звонко Прошлёпают в вечерней тишине Босые ножки твоего ребёнка… Песня песней У моей у любимой волосы - Цвета воронова крыла, Словно ночь, где-то в южной волости, Нежно на плечи ей легла. А в глазах у моей любимой Отражается Млечный Путь. Так и тянет неудержимо В тех озёрах меня утонуть. Ну а щёчки моей любимой – Словно тронул слегка мороз, Как в купине неопалимой - Лепестки свежих, алых роз. Губки, зубки моей любимой – Как разрезанный сочный гранат. Соком алым с устами сравнимый, Зубки – будто бы зёрнышки – в ряд. Руки, плечи моей любимой – Пара белых, больших лебедей… Честно взор отклоняется мимо Виноградных, созревших гроздей. У моей у любимой талия – Вряд ли сыщется где взамен – Разве раньше, тогда, в Италии, У безвестной ещё Лорен. Ну, а бёдра моей любимой – Стадо скачущих кобылиц, Что несётся неудержимо На дрожании солнца ресниц. Жажда в голосе неудержимая. В крик, желания не тая… Песня Песней - моя любимая… Жаль, что музыка не моя! Свой май отмаялся? Я думал – думать позабыл И что давно я отлюбил – Свой май отмаялся. Но вот теперь, на склоне лет, Счастливый вытащил билет – Я не исправился. Последний раз встречал рассвет Когда мне было …надцать лет… Вновь к тем же ребусам! С помятым с вечера лицом Наутро прежним молодцом – Вслед за троллейбусом! Полеты в снах и наяву… Спасибо, я опять живу В своей стихии. Забыл все прежние грехи, Слагаю о тебе стихи – И неплохие! В ответ на твой немой вопрос Готов давно ответ всерьёз – Прост, как мычание… Но вслух не произнёс пока – С упрямством старого быка Храню молчание. Открыться надо как-нибудь… Боюсь рискнуть, тебя вспугнуть - Стал осторожнее. Дела давно минувших дней… Но тем люблю тебя сильней – Чем безнадёжнее…
