Припрятанный Первомай (ч.2)

На второй день сам институтский закуточек заветный на Васильевском острове, где проходил двухдневный Первомай-фест (как я для простоты прозвал «Пролеткульт» в рабочем порядке) — казался родным. Старое пего-выцветшее вузовское здание, атмосфера, формируемая главным образом самими покуривающими студентами у входа в него и у прочих дверей уже во дворе — делали своё очаровательское дело (москвичей, освободившихся от привычных лучевых «линий тяготения» — немудрено зачаровать питерскими квадратурами-пространствами, пересекаемыми каналами). А путь, каковой сложился у меня спонтанно от Мойки до Фонтанки, а затем уже к Кадетской на метро, — был заковырист…

День выдался вновь вызывающе солнечный, 1 мая было нисколько не хуже яркостью и прозрачностью атмосферы, нежели 30-е апреля. Конечно, это солнце замечательно освещало бы колонны демонстрантов и красные знамёна на Невском — но освещало оно, увы, вот это, словно стекающее с проводов…

Ладно, не про 1-е мая, а сразу про 9-е… Почему орден «Победа», высшая награда для комсостава РККА периода Великой Отечественной, оказалась не на фоне подобающего ей по эпохе красного знамени, а на фоне трёх отдельных знамён (на фото видно плоховато — но древки у каждого отдельные) — белого, синего, красного, — наверное, и спрашивать не надо… «Прикусите языки, совки!» — сказали нам этим «питерские».

Так и представляю, как вытаскивается из этого букетика одно только верхнее белое знамя — и вот с ним бы шествовать по Невскому в сторону застав, артиллерийских расчётов и линии дорогого их сердцу Маннергейма всей той мэрии, что при Собчаке «пилила» тут всё советское — порты, заводы, сферы влияния. Всё переводила в долларовый эквивалент под лозунгом «бабки надо делать!» (который очевидцы приписывают ВВерховному божеству)…

Свой путь к насупротивному жилому дому — через Фонтанку, — у бывшей гостиницы «Ленинградской» (ныне «Аzimut Санкт-Петербург»), где мы проживали с мамой и тётей осенью в 1983-м каникулярную неделю, — я умудрился проделать мимо квартиры Пушкина на Мойке, к Конногвардейскому бульвару пробежал набоковскими местами, и оттуда уже автобусом до Фонтанки добрался. Взял тяжёлый кофр (удваивающий тяжесть Би-Си-Рича) с ценной гитарой у друга нашего гитариста Александра Липнинского, и зашагал к «Балтийской» знакомым с младшей школы прямым маршрутом.

Попав с небольшим опозданием в основное помещение фестиваля, я имел возможность сопоставить как кинопрограмму, так и заметно возросшую численность зрителей. На пике второго дня было около 60 человек, как я проговорился в первой части авторепортажа. А вот именно документальное кино, на мой взгляд, было лучше в первый день.

Выделю киноленты лично меня впечатлившие, поскольку обсудить было не с кем сразу после просмотра.

«Сысерть: ЛЕТО НА ЗАВОДЕ» (д/ф, Русь Пролетарская, 59 мин.) — фильм, словно моноспектакль, держится на спикере, который за годы своей работы стал идеальным экскурсоводом, на уровне теледиктора высочайшего класса. Ценна его идеологическая нейтральность, поскольку он не даёт политической оценки процессу деиндустриализации 90-х и нулевых годов, а сообщает только факты, убившие при капитализме производство отечественных стиральных машин в Сысерти (что по сути — пассивная агитация за социализм). Историю возникновения чугунного литья в Свердловской области он даёт тоже, скорее, с нейтральных позиций, с некоторым даже преклонением перед иностранцами (мастерами цехов французами, в частности) и восхищением вообще «предпринимательской жилкой», сформировавшей своей инициативой, одобренной монархией, здесь пролетариат (который показывал себя поначалу реакционно, как во время восстания Пугачёва: успешное военное противостояние с восставшими доказало организованность и одновременно привилегированность не сформировавшихся даже как класс-в-себе пролетариев далёких екатерининских времён). Этот крупный отряд пролетариев-металлургов перерастёт свою местечковость и вольётся в самосознающий рабочий класс лишь в 19-м веке, и даже будет позитивно упомянут Лениным как пример в успешности борьбы за свои права.

Весь час, что длится фильм — не ослабевает внимание зрителя, поскольку, по аналогии с «Приваловскими миллионами», перед нами разворачивается длительный и важнейший фрагмент истории формирования пролетарского самосознания в «глубинной» России, от самой начальной стадии и революционной кульминации (инсайта) до, увы, постиндустриального угасания и отступления — по воле господ и приватизации… Однако преобразование завода в музей рассказчик ставит в пример иным «заброшкам» — как случай переключения внимания с убогого настоящего на оптимистическое прошлое, которое, по [коммунистической] идее (не упоминаемой экскурсоводом-«мастеровым») может пробудить и «активировать» пролетарские смыслы в умах современников, пассивных созерцателей деиндустриализации.

Очень хорош оказался и расширенный трейлер докфильма «Авангардная Чагода» (12 мин., А. Пряхин) Лента, посвящённая уникальному архитектурному ансамблю деревянного конструктивизма, построенному по проекту ленинградского зодчего Ноя Троцкого и находящемуся под угрозой уничтожения. В сравнении с его же каменным зданием Кировского райсовета в Ленинграде (вид которого сверху напоминает серп и молот), куда более сохранным — вызывает грусть деревянная Чагода, поскольку может быть в числе «ветхого жилого фонда» уничтожена огнём, либо же буржуазией, что в перспективе не имеет разницы, не сохранит социалистических особенностей организации быта ИТР.

Из художественных лент выделю тоже две — «Послание к людям, которые победят войну» (16мм, 8 мин., А. Пряхин, ТО «РевКино», ТО «ЛУЧ»). В фильме-короткометражке инопланетные организмы, похожие на телефонные коммутаторы, находят в будущем среди уничтоженной ядерным конфликтом земной флоры и фауны документальный фильм. В нём рассказывается о проблемах труда в кинопроизводстве, влиянии на него ИИ, борьбе кинематографистов за свои права. Инопланетяне отправляют этот фильм сегодняшним землянам с мессяджем «Берегите планету, она же вам нужна».

Вторая, более яркая, хотя актёрски местами недоигранная художественная лента — «Закон стоимости» (17 мин., Н. Капцов). В кратком, депрессивно закольцованном сюжете бездомный Жора стремится сбежать из трудового рабства после того, как становится свидетелем убийства не способного уже трудиться товарища. Но бывший военный, бригадир-убийца не может отпустить очевидца…

Здесь самое время вспомнить Ивана Туриста, представшего на фестивале, как минимум, в трёх качествах — певца одноимённой группы, актёра и рэпера (насколько я уловил стиль одеяния и композиций) в проекте «Социопати». В антивоенной кинозарисовке, демонстрирующей подавленного газпромовским небоскрёбом ленинградца, Иван-актёр (настоящее имя Юрий) выглядел не хуже Чарли Чаплина в «Огнях большого города». В качестве рэп-кордебалета он не выглядел, на мой взгляд, вообще, а вот как рокер (став хэдлайнером первого дня) — был великолепен. Но именно тут, диалектически, стали ярче и некоторые минусы…

При максимальной, громкой слаженности своего хэви-металлического коллектива, Иван Турист (экс-вокалист группы «НОМ» — «Неформальное объединение молодёжи», 1980-е) не использует его силы для агитации или, как минимум, пропаганды. Это как раз то, что недавно дурашливый и неоригинальный Рудой поставил вслед за Сёминым в упрёк Московской рок-коммуне — пресловутая плакатность-прямолинейность. Звук, чёткость подачи, драйв — всё позволяет говорить с современниками напрямую о социальном, например, неравенстве, выраженном в городской среде… Здесь форма бежит впереди содержания, предопределяет его. Не искусного дёргания же струн это всё ради?..

А у Туриста, увы, в интермедиях песен фигурирует эдакий Иван Говнов (как у Егора Летова — хорошо бы хотя бы Иван Помидоров Юрия Шевчука!), испытывающий исключительно бытовые, мелко-обывательские удивления и эмоции. Постиронии, усмотренной товарищем Пряхиным, я тут не уловил. Похоже это (при сухих и жарких риффах гитариста, похожего на эксептовского Вольфа Хоффмана, при пятиструнном самурае-басисте и мощном барабанщике в неслучайной майке Panter’ы) на производство электричества в бытовых количествах с помощью громкого и мощного дизеля.

И уж как на фоне советских антивоенных плакатов прозвучал анекдот Ивана Туриста про барабанщика, «стук» и партию — не стоит и сетовать… Всё-таки перестроечная заквасочка где-то, а даёт продукты брожения (умов), которые у класса-ровесника Юрия, у новорусской буржуазии давно уже монетизировались и превратились в дистиллят постсоветского паразитарного капитала, но на более ранних стадиях брожения иногда вот так пошучивают с юной аудиторией… «Партия, дай порулить» — ещё так они хохмили в КВН. Однако вместе с партией-самоубийцей (КПСС) выплеснули в 1991-м и социализм, как мы помним, без сожалений…

Хорошо, что на второй день, то есть 1-го мая таких сюрпризов уже не было, и между кинопоказами и музыкальной частью была обстоятельная многоголосая дискуссия «Солидарность против отчуждения», в которой выступила ярко уже знакомая читателям паблика «ЛР» в ВК ленинградская писательница Екатерина Северная. Путь преодоления капиталистического отчуждения продуктов труда и самого труда от индивида (а его — от коллектива и классовой идентичности), как отмечала она отвечая товарищам, может лежать и через доведение этого отчуждения до абсурда в антиутопиях как способах литературно-художественного прогнозирования будущего. Этому отчасти посвящена её изданная недавно «Напильником» (кадры Авангарда красной молодёжи и Левого Фронта!) книга «Они не слышат».

Из поэтической части первого и второго дня выделю, конечно же, Марию Любичеву — столь откровенных и беспощадных стихов о войне я не слышал с начала 2022-го года, когда ответ гражданского иммунитета на аферу правящего класса был наиболее ощутим (тогда был лучшим Емелин). Кот Львовский, хоть и с мешающими пояснениями-оговорками, читал неплохое, а также (в первый день) его старший коллега Йоэль Матвеев, чью подборку стихов наши читатели скоро увидят и оценят. Мой главредский «улов» с фестиваля будет постепенно появляться здесь.

Когда настала наша очередь выступать, то есть завершать двухдневный фестиваль, конечно, ощущалась усталость аудитории. Но для того-то и ехали мы сюда, чтоб продуть свежим ветром усталость и вдохнуть исторического оптимизма в товарищей побольше… Впрочем, не зачем, а как, какими частями ехали — тоже интересно.

Барабанщик Евгений прибыл ранее всех, ко дню рождения жены-ленинградки. Я — вторым, днём 30-го. А гитарист с фронтменом — прямо к выступлению, поскольку из-за празднично-каникулярного ажиотажа добавленный РЖД буквально за три дня до 1-го поезд приходил в 20:50, а нам на сцену выходить в 22. И главный сюрприз этого выступления — нам помогал в нескольких песнях наш питерский товарищ, в 2023-м отыгравший выступление в защиту Ленинградского дворца молодёжи Дмитрий Меерцук (на самом верхнем фото дуэта гитаристов — справа).

Я освоился к тому моменту в аудитории: да, как заметил мой тёзка-гитарист, даже пляски-слэм красных скинов напоминают в деталях то, что… было 20 или 19 лет назад в московском клубе «Жесть», например. Означает ли это, что мы зависли в безвременье, не развиваемся, отстаём от соцвремени, и так отстающего темпами, формационно «опережающими» наши представления?

Нет, это лишь подтверждает, что социальный регресс, вспятное социализму течение времени (которое социально помимо сугубо физического измерения) усиливается, ускоряется. И в этой обстановке любой рок-футуризм (то есть воплощённое в песнях упрямое движение к коммунизму) действует как волнорез. Потому твердокаменность моей группы (включая выбор тех же песен-антидотов, «социальных антидепрессантов») — не есть субъективный феномен косности, а лишь осознанная динамическая необходимость в историческом моменте.

И, к слову, в сравнении с апрелем 2019-го — место, аудитория, программа качественно лучше. В «Слоне до неба» при сидячей-хипующей на подушках аудитории человек в 20 — была публичная наша репетиция по сути… Синхронизация смыслов и партработы в широком плане — ныне всё же имеет место быть. Хоть и меньших, чем всем бы нам хотелось, масштабов.

А значит, петь надо всё так же громко — как персонаж нашей песни («Отход», 1991 год) архангел Гавриил! Выходя на сцену, и опасаясь, как обычно, нестыковок партий, расстроенности гитар, я понимал, что здесь выполняется та работа, которая невидимо ведётся долгие годы, выходя на поверхность слоем скачка скорости звука примерно раз или два в год… Но раз нас ждут, раз может подзарядить выступление группы вот этот студенческий голодный субсоциум, — то конечно надо выдать здесь всё по максимуму…

Закручивающиеся уже второй день против часовой стрелки неистовые боевые пляски товарищей из основной красно-скиновской публики и рок-коллегии, — доказывали, что наш маятник сейчас качается в правильную сторону. Все песни с двумя гитарами прозвучали хорошо (хотя, двойное соло в кавер-версии «Стука» — стало сюрпризом для обоих гитаристов, обоих ленинградцев, Александра и Дмитрия, — но ни одной фальшивой нотки, лишь разная «обработка», подача этих нот в длительности). Вспотевшие в плясовой поддержке и не раз своей воронкой вовлекавшие нашего фронтмена Алекса внутрь своих масс парни — получили в какой-то момент от него «свободный микрофон» (почти как в 2023-м, когда эта движуха лишь запускалась — и в клуб красных физ-занятий лишь набирали со сцены единомышленников) и самокритично пошутили под конец выступления насчёт своего внешнего вида в контексте гетеросексуальных отношений…

Самая сложная песня «Мятежный титан» прозвучала, как ни удивительно, без сучка и с задоринкой. На ней, признаюсь, я чувствую то, что в психологии называется самоактуализацией, почти на клеточном, мышечном уровне — вибрации «фибр души»… Слушающая нас неотступно моя зимняя дистанционная собеседница товарищ Северная, наверное, нашла в этой песне то, что искала. Сорок минут выступления прошли в ощущении сплочения, взаимо-одобрительный вой гитар и зала — свидетельствовали, что делаемое нами в этих небольших пространствах «дело — большое, почётное».

Мы выступили и пат-товарищи в целом провели фест созвучно, громко и синхронно тем, кто не отсиживался 1-го по домам, а митинговал назло запретам — наши однопартийцы из РКП(и) в Новосибирске, в Воронеже, в Астрахани и других полонённых капиталом и социальной апатией городах Путинской России. Возвышать в пролетарские праздники свой голос назло упивающимся всевластием буржуям — не самоцель, а средство сохранения той внутренней речи Класса, в которой бурит его классовый анализ и его революционный прогноз.

Я вышел в пустой внутренний вузовский дворик, где утром со стороны общежития напротив звучали барабаны (да, и тут не прекращается репетиционно-творческая деятельность по преобразованию наличного социума, — параллельные миры!), встал перед сохранившейся с советских времён доской почёта, выглянул в ночное чистое, многозвёздное небо, вдохнул, как ожидал, оттуда ночной прохладцы… Нет, поразительным образом мы прогрели окружающий мир, потеплело!.. (или это внутреннее тепло, — как говорят, «любовь греет»?) Вчера звёзды смотрели прохладнее…

Да, всё верно и всё успешно. Теперь ещё два майских выступления, малое и большое, 9-го и 31-го…

Мы заслужили следующий свободный и солнечный день, который прогуляем кто — где до самой ночи и Московского вокзала (Алекс с Александром и его чадом отправились на Балтийский вокзал в Железнодорожный музей), я — на встречу с постоянным автором «ЛР», поэтом Сантери Матяшем. Итогом нашего бурного общения во время прогулки от «Горьковской» до «Приморской» стало трёхчастное видео-интервью.

А ещё — я, благодаря выбранному Сантери маршруту, проходящему мимо того места, где возле ЛГУ (ныне — СПбГУ, — язык/ногу сломаешь в аббревиатуре) стоял советский монумент-Прометей (! — говорю же, наши песни не растворяются в эфире, находя созвучия даже в прошлом), а теперь восседает антисоветский Графъ Уваровъ, — открыл, что «Слона до неба», откуда начинался в 2019-м путь в другие питерские аудитории МРК нынешнего созыва — уже, увы, нет. Здание капитально реконструируют, то есть не осталось уже тех помещений и ведущей к ним ультра-питерской лестницы: какие-то крупные железные конструкции, переходящие в стропила, вваривают туда… И самое главное — от «Слона» до нынешней локации — всего один дворик, а по улице-загогУлице пять минуток пройти.

Дмитрий ЧЁРНЫЙ