Автор: Поэтесса Кира Грозная побывала в Майкопе, благодаря активно работающему в Ассоциации союзов писателей и издателей России направлению «Творческие командировки».
Адыгейский Государственный университет с трогательной аббревиатурой: «АГУ». Стою у окна конференц-зала, фотографирую квадратный двор и далекую панораму маленьких домиков. Девятый этаж, отличный вид…
– Тут все изменилось за годы вашего отсутствия, – ко мне неслышно подходит журналистка Саша.
– Да, конечно, изменилось!
Впрочем, в этом вузе мне никогда не приходилось бывать раньше. «Изменилось» всё в Майкопе.
Майкоп – город, где я родилась. Жить здесь в том смысле, в котором аборигены населенных пунктов обживают свои городки и деревни, мне не пришлось: я даже в магазин самостоятельно не ходила, только за ручку с няней. Покинув Майкоп в три года, я никогда не посещала местный детский сад, а затем – школу, потому что приезжала сюда только летом. Здесь жила моя бабушка Прасковья со своей верной компаньонкой Марией (по-семейному – «няней»), старшей сестрой моего деда. Когда няня умерла, мы забрали к себе бабушку. Было это тридцать пять лет назад…
Девочки-журналистки проводят пресс-конференцию со мной. Чувствуется, что они хорошо подготовились: читали мои книги, изучали биографию…
– Журналисты-профессионалы, – говорю я Христине, и она соглашается.
Христина Карлова – моя сопровождающая от Ассоциации союзов писателей и издателей проектного офиса по организации творческих командировок. С момента встречи в аэропорту Шереметьево мы находим общий язык и уже больше не расстаемся. Майкоп, как полоса препятствий, сплачивает нас еще больше. Христина играет роль моего модератора на всех трех мероприятиях; бородатый поэт Кирилл, «принимающая сторона», любезно уступает ей эту миссию (Кирилл – обаятельный, странноватый, скуластый человек, похожий одновременно на реликтового татаро-монгола и на яркого представителя богемы).
Христина вежливо, но решительно разбирается с администрацией гостиницы, добиваясь, чтобы нам обеспечили человеческие условия проживания. Я никогда прежде не видела, чтобы кто-либо так мягко и тактично указывал поставщику на ненадлежащее качество оказываемых услуг. Моя попутчица – прирожденный менеджер и организатор. Она рядом со мной и на прогулках – в майкопском центральном парке со страшным названием «Горпарк» (помню его с детства), на набережной Белой, в моем бывшем дворе и даже на двух кладбищах, где я тщетно пытаюсь узнать что-либо о местах захоронения родных людей – дедушки и няни.
На втором мероприятии, в Национальной библиотеке г. Майкоп, помимо студентов вузов, писателей местного ЛитО «Оштен» и нескольких преданных завсегдатаев библиотеки, присутствует много военнослужащих. Видимо, это ребята из воинской части, расположенной рядом с моим домом (мы жили в военном городке). Мне хочется рассказать о своих книгах (там немало о Майкопе) и о счастливом детстве, в частности, о том, как мы с подругами перелезали через забор части, когда были детьми, и как нас шугал дневальный…
Но тут на сцену вылезает местный критик: он откопал в интернете подборку моих юношеских стихов, разобрал их подробнейшим образом, и намеревается прочитать на них пародии собственного сочинения! Популярность это – или что? Кто-то не спал ночами, ждал моего приезда, готовился к литературному поединку с недосягаемым оппонентом… Критик начинает читать. Что ж, не Александр Иванов! Однако критик направил вечер в другое русло – теперь мне приходится читать не прозу, а стихи. Хоть формат мероприятия изменен, оно проходит успешно. Читатели аплодируют, а критик, брюзжа, посрамленным покидает сцену.
Третье мероприятие – квартирник «У Апрельки». Все в точности как в чеховском Ионыче: нас с Христиной приглашает к себе «самая творческая семья городка». Слава Богу, хоть «на фортепьянах» оне не играют (при нас, во всяком случае), но лавкрафтовскими условно зарифмованными творениями мы оказываемся осыпаны с ног до головы. Вновь читаю стихи, и поэты, приведенные Кириллом, тоже читают. А просочившийся и сюда критик злобно шипит: «Такие поэты, как вы, не ощущают связи с собственным народом!»
Уезжаем с Христиной на такси, не прощаясь, по-английски. Вечер и так затянутся сверх означенного регламента…
Христина провожает меня до аэропорта в г. Минеральные Воды и сидит со мной почти четыре часа до самой посадки. Именно благодаря ей поездка оказалась сносной и даже, в общем-то, комфортной. А что бы я делала там одна, в часы, свободные от выступлений – на прогулках в перекрестии трех-четырех улочек, без кафе и кабачков, столь привычных и необходимых закоренелому богемному петербуржцу? Одиночество в Майкопе – это похлеще, чем одиночество незадачливого киллера в макдонаховском Брюгге… Невзирая на то, что Майкоп, конечно, был и останется в моем сердце навсегда.
Взгляд назад – пристальный, немного грустный, – и картинка города детства, искаженная призмой долгих лет… Что можно разглядеть за мутными стеклами, потемневшими от времени? Но что-то все-таки просматривается, и хочется постоять еще на улице перед окном своей бывшей комнаты, всматриваясь в интерьер и в лица людей, живущих здесь последние лет тридцать. Какие они, эти люди?..
Осознаем ли мы, когда перемещаемся по городу, заходим в свои дома (если это старый фонд или хотя бы здания советской постройки), прикасаемся к старым к вещам, что мы дотрагиваемся до чьих-то воспоминаний? Сидим на них, ходим по ним? Нет, мы не задумываемся об этом. А кто-то смотрит на нас и видит вместо наших лиц (пусть симпатичных, но незнакомых ему, чужих) только мутные стекла, через которые так трудно что-либо разглядеть…
