Автор: Мальчишкой я часто спрашивал отца: «Пап, а ты сколько немцев убил на войне?» Я уверен, что этот детский вопрос задавали фронтовикам все послевоенные дети в нашей стране. Отец, писатель и единственный журналист, получивший звание Героя Советского Союза на полях Великой Отечественной войны, Сергей Борзенко не любил отвечать на этот вопрос. Став также военным журналистом и поползав под бандитскими пулями в Грозном в ходе обеих военных компаний, отработав месяцы на войнах в Югославии, Ираке, Ливане, Ливии, и в других конфликтах, я понял, насколько глупо и по-детски звучал этот вопрос. На него лишь приблизительно может ответить только снайпер. Какая выпущенная в бою пуля достигла цели, не знает никто.
Но о двух убитых отцом немцах я знаю точно. Это было во время высадки десанта смертников под Эльтигеном в Крыму 1 ноября 1943 года. Наши зацепились за крымский берег, отец запрыгнул в землянку врага и из автомата расстрелял фашистов. Его задача была написать заметку в 50 строк в армейскую газету 18-ой армии «Знамя Родины» о том, что мы вошли в Крым. Одежда была мокрой, промокло все, даже блокнот, поэтому отец написал заметку карандашом на оборотных листах немецкой квитанционной книжки на сдачу белья в стирку. Отправил ее на большую землю с вестовым, который затем на последнем мотоботе подорвался на мине. Но корреспонденция попала в газету и была напечатана. Выйдя из землянки, журналисту пришлось взять командование частью десанта на себя, офицеры были убиты немецкими снайперами, а у отца были майорские погоны. Заметка спасла умирающих десантников, штаб из свежей газеты узнал, что отвлекающий десант в отличие от основного, который разметал шторм, зацепился за крымскую землю. С Тамани по фашистам ударила дальнобойная артиллерия и помогла выжить тем храбрецам, у которых после 19-ти танковых атак немцев, оставалось по 10-15 патронов на человека. А затем туда пришли и основные силы.
В конце 60-х мы приехали с отцом в Эльтиген (теперь село Героевское). Он бродил по еле заметной линии бывших окопов, искал место, где размещалась его немецкая землянка. Не нашел. Я собирал осколки, которыми была густо усеяна эта земля. А на берегу загорали и купались в море отдыхающие. Там море уже переварило в себе все это железо, опустив его ниже слоя прибрежной гальки. Глядя на солнце и людей на берегу, трудно было представить тот кромешный ад, что гремел кровавыми разрывами гаубиц и рикошетами пуль от берега здесь в далеком 43-м.
Как-то на отдыхе в Тунисе я познакомился с одним молодым немцем, бойко говорившим на английском, он сказал мне следующее:
— Вы так сокрушительно разбили нас весной 1945-го, что и в третьем поколении мы мочим штаны, ощущаем весь тот ужас, мы впитали его в глубины души с молоком матери. После того, что сделали наши деды на вашей земле, после всех массовых расстрелов, бомбежек городов, уничтожения людей в концлагерях вы имели моральное право просто уничтожить всех немцев. Так бы поступили многие народы, и были бы правы. Но вы же русские, вы всегда прощаете побежденных, как у вас говорят: «повинную голову меч не сечет?» Вы спасли немцев как нацию от исчезновения. Спасибо вам за это, умные немцы будут всегда об этом помнить, что бы ни было в будущем».
Но если об этом помнят немцы, как случилось, что украинцы, одурманенные факелами и черно-красными знаменами националистов, забыли о великой Победе своих предков? Как удалось вырвать эту писаную золотом и кровью важную страницу из книги родовой памяти? Мыкола, сидящий в окопе под Артемовском и целящий из винтовки в сторону наших войск, разве он забыл своего деда, который брал Берлин и написал мелом свое имя на колоннах рейхсканцелярии? Не могу найти ответа на этот вопрос.
Конечно, во многом виноват Никита Хрущев, выпустивший из тюрем после смерти Сталина всех украинских националистов-коллаборантов Гитлера и восстановивший их гражданские права в общественной жизни Украины. Им еще было сидеть лет 20-25 за совершенное, а тут такая удача – прямой путь во власть и руководство республики. Освобожденные националисты продолжили дело Бандеры и Шухевича, воспитывая в своих установках украинскую молодежь. Это с их внуками сейчас воюет российская армия в ходе специальной военной операции. Так что Киевский режим Зеленского не появился из воздуха, он продолжил то, что делали 80 лет назад полицаи и коллаборанты на Украине.
На Украине запретили празднование Дня Победы 9 мая, за георгиевскую ленточку на лацкане, публично продемонстрированную на улице, дают 6 месяцев тюрьмы и крупный штраф. Ветераны войны спрятали свои ордена и медали в тайники от разграбления нацистами, которые отбирают награды и продают их коллекционерам на Западе. Повсеместно сносятся памятники Великой Отечественной войны. За перевоз праха фронтовиков из могил в другие страны требуют бешеные деньги. На танках рисуют фашистские кресты. Такова сегодняшняя Украина.
И все-таки, хочется спросить у них, неужели ни у кого не стучит громко сердце при виде символов Великой Победы, которые на Украине повсюду, это и символы на фасадах зданий, и эмблема на щите на памятнике в Киеве, это священные рощи и аллеи, посаженные в честь фронтовиков?
Стучат сердца, что бы ни делал и ни говорил Зеленский и его банда. Нацисты – это еще не вся Украина. В Николаеве и Одессе появилось подполье, оно еще скажет свое слово, придет час. Молодые девушки, бойко смешивавшие бензин с маслом для коктейлей Молотова, которыми жгли людей в Доме профсоюзов в Одессе 2 мая 2014 года, как вам живется сегодня? Вы еще не уехали из Украины? Ведь за совершенные вами убийства скоро придется отвечать. Одесситы ничего не забыли, ни ваших имен, ни адресов. Кое-кого после трагедии уже находили в подъездах с ножом под ребрами, было и такое. И не удивляйтесь, если вас начнут вешать на деревьях одесситы, потому как по законодательству России смертная казнь отменена. Кое-кто, помня об этом, поспешит и не доведет дела до суда. Так поступают и бойцы ЧВК Вагнера с националистами из «Азова». Зачем их брать в плен, чтобы потом встречаться с ними снова на поле боя после обмена пленными? Солдатская правда мудрее.
Так что же для нас Великая Победа 9 мая 1945 года? Она не просто символ, она в нашей крови, в наших генах навсегда. Она никогда не уйдет из памяти и не потускнеет через десятки поколений. Она вечная величина Русского мира.
Алексей БОРЗЕНКО
