Затянулась большая перемена

19 мая мы отмечаем День пионерии. Вряд ли празднование будет широким и государственным, как то же 7 ноября, однако «вспомнить всё» полагается тем, кто имеет отношение  к пионерской организации. Сейчас, на фоне подрастающего хаоса и неутихающей декоммунизации на советской земле, ценность этого опыта возросла неимоверно. Другого-то убедительного опыта нет, не было в течение трёх десятилетий. Воспоминания актуальны в связи с годовщиной создания «Большой перемены» (и кому такое ленивое название придумалось?), которой решено пионерию то ли заменить, то ли продолжить… Все мы любим этот многосерийный телефильм, а многие даже наизусть знают диалоги – но, наверное, надо настраивать названием организации школьников на совместный труд, а не только отдых?..

Итак, пионерия, какой я её увидел – а увидел перед самым закатом.

Во-первых, дошкольная зависть: как школьная форма для детсадовцев была признаком окончательной взрослости, так пионерский галстук – следующим шагом в мир самостоятельности и в то же время коллективной жизни. Пионеры-герои были знакомы нам по детсадовским книгам. Мы знали, что пионерия – это легенда и быль, которую нам продолжать…

Во-вторых, оранжевый, как пламя, галстук на белой (а в будние дни – на любой) рубашке – даже в школьной обыденности, — создавал впечатление особой аккуратности и ответственности. И если в октябрята принимали всех одновременно, то в пионеры – уже этапами, и это зависело от наличных показателей, оценок плюс поведения. Хулиганов принимали самыми последними.

Меня принимали вторым этапом, в Музее Калинина на Моховой, почти напротив Библиотеки Ленина  – сейчас музей не работает, и даже страшно подумать, что там вместо него. Зачем про какого-то всесоюзного старосту рассказывать? Немодно, скучно, вон – внизу кофейня, на углу к Манежу…

Первых, то есть лучших – принимали там же, где в октябрята – в кинотеатре «Октябрь» на Калининском проспекте. Всё это выглядело очень торжественно. Меня чуть укололи звёздочкой на сцене, но можно было потерпеть: из зала смотрела бабушка, а она и Калинина видала не раз, и Ленина своими глазами, а с Крупской просто работала вместе в Центральном доме художественного воспитания детей (часть его – сейчас МТЮЗ). После приёма – показывали первую и вторую серии «Неуловимых мстителей», конечно. Это была инициация, а не просто романтика приключений. Мы понимали, что в условиях весьма и весьма комфортных, цивилизованных, завоёванных как раз такими мальчишками и девчонками, «красными дьяволятами» – продолжаем важное дело. Дело преобразования общества на некоммерческих началах, в сторону этих некоммерческих, коммунистических начал. В этом и заключалась общественная работа, прилагаемая к галстуку и значку.

Тут, правда, начинались проблемы идентичности. Пионерский галстук, конечно, часть знамени СССР (цветом немного посветлее – дети мыслят конкретно), но где мы, и где пионеры-герои? Где Павлик Морозов, Зина Портнова, Лиза Чайкина – и мы, таскающие в школу пачки макулатуры? Меж тем, враг-то, в их случае очевидный – будь то кулачьё или немецко-фашистские оккупанты, — и в нашем поколении находился гораздо ближе к школе, чем могло показаться. Кому-то работа пионеров – соревнование по сбору макулатуры, например, — казалась чем-то унизительным, сродни делу дворников, но именно в ней-то и крылось пробуждение активного взгляда на общественную жизнь! В ней теплилось то будущее, которое строили-строили, но не достроили предшественники: свернули перестройкой с того пути. Та же макулатура – привела наш отряд, например, в Дом Книги всё на том же Калининском. Мы сами сообразили, что упаковки книг, все эти пергаменты и картонки в подсобках – это макулатура, договорились с работниками магазина забрать, сколько унесём, и выиграли соревнование. А сбор/сдача макулатуры тогда – приобщала и к культуре, кстати. Это уже в лично-семейных масштабах мы досоображали, сдавая старые бабушкины газеты в обмен на болгарские шампуни и книги. Это был мини-коммунизм, прото-коммунизм – шаг от товарно-денежных отношений к разумному, планируемому накоплению и потреблению без посредничества денег.  

Сейчас локти кусают, наблюдая мусорный коллапс и крах мусорной реформы (первый коллапс случился в 2018-м весной в Ядрово под Волоколамском): как же умно было это устроено в СССР! И бутылки не разбивали, а сдавали – в обмен на полные, иногда с небольшой доплатой, иногда без. Чем не примитивный, «низменный», но коммунизм? И этот шаг был сделан в 1980-х, на фоне перестройки и «сухого закона», кстати. И упаковочный материал и стеклотара – всё сохранялось, и если перерабатывалось, но не столь сложными и дорогостоящими путями, как сейчас. Ныне помимо пластика и стекло принимают, причём опять же бесплатно (зелёные пластиковые контейнеры на бульварах – один недалеко от экс-редакции «ЛР»), – но битым. Ведь это же идиотизм! Это сколько затраченного труда впустую?

Нам можно судить, мы не просто видели – мы уже понимали это иное устройство, где пионерская сознательность была гарантом рационального подхода к любым ресурсам, включая собственные, людские. Но «враг» — та самая «коммерческая жилка», которая в перестройку прошла «отмывку» в общественном сознании, — был очень близко. Мы собирали макулатуру чтобы просто её сдать и победить в соцсоревновании пионерских дружин Киевского района, а кто-то мог полученный за макулатуру шампунь – продать, то есть монетизировать весь этот цикл. Цикл, направленный на воспитание иного отношения к среде, не потребительского, не измеримого рублём…

И вот, напротив того же Дома Книги, а потом и рядом с ним, стали вырастать «комки» — коммерческие ларьки, где цены были негосударственными. На Арбате – первые коммерческие рестораны, кафе-мороженое, видеосалоны. Мы ещё носили галстуки, ездили в пионерлагеря, а комсомольцы вроде Ходорковского создавали банки, открывали (нынешний национал-патриот Стерлигов) Клубы молодого миллионера…

Мы наш пионерский бой – проиграли, а в комсомол уже не вступали, поскольку он самораспустился в 1991-м в пользу «демократических организаций молодёжи». Кстати, капиталы у ВЛКСМ тогда были сказочные – одних взносов хватало на вложения и в банки, и в «комки», что «зюкины дети» (фамилия последнего комсомольского вождя – Зюкин) и сделали вскоре. Мы пережили время величайшего предательства и социального регресса – причём всё происходящее казалось логичным и нормальным, а сбор той же макулатуры – уже архаичным, бессмысленным. Политинформацию (я проводил её в средней школе, это была пионерская нагрузка: читал по пути в школу газету, пересказывал международное положение) – считали бредовой…

Всё пионерское, альтруистическое – стало на долгие годы неуместным. Павлик Морозов из героя превращён был в антигероя – как же, супротиву семьи пошёл, общественное поставил выше семейных закромов! Дошли и до Зои Космодемьянской переосмыслители, и до 28 Панфиловцев (отвратительное кино сняли – соавтор-заказчик Мединский сполна получил «за булочку и трамвайчик» критики из самых низов) – но это уже комсомольцы и коммунисты, тут не до пионерской печали…

А пионерлагеря? Это не просто помещения для отдыха были – это культура преемственности. Мне посчастливилось побывать в трёх – два подмосковных, один в Евпатории, — но это были ярчайшие впечатления детства («Все мои пионерлагеря» — в последнем сборнике прозы моей «Заповедное изведанное»), рывок в социализации, новые знакомства, море информации. Ничего этому противопоставить новая, коммерческая эпоха не смогла. Заброшенные пионерлагеря – стал типичным пейзажем девяностых и нулевых. Ведомственные пионерлагеря – умирали вместе с заводами, территории их приватизировали. Первому моему, «Востоку» повезло – он попал к Росатому, и просто стоит заброшенным в лесу, на его месте не строят коттеджных посёлков, как в той же «Лесной сказке» близ Мураново (это один Пушкинский район Московской области).

Можно ли здесь провести всего лишь ребрендинг? Нет, и время это доказало. Сколько было псевдомолодёжных организаций – не скреплённых идеями? «Идущие вместе», «Наши», «Россия молодая», «Молодая гвардия Единой России» — где это всё?

Нет, господа антисоветчики, против пионерии – вы бессильны. И сама по себе идея, пусть пока и усечённая-ущербная (деидеологизированная) пионерской организации – побеждает. Не скрою, тут есть и моя лепта, поскольку в 2002-2004-м я вёл на радио «Резонанс» не только программу «Молодой патриот», но и пионерскую передачу. Нам с соведущим её отдали готовой, мы её не придумывали – но справлялись, выходили в прайм-тайм на средних волнах еженедельно. И выводили в эфир (часто нам просто звонили в прямой эфир из других городов)  те разрозненные пионерские организации, что наподобие «Молодой гвардии» работали в тылу реставрирующегося капитализма, галстуков своих красных не перекрасив. Я помню имена и фамилии таких подвижников, что на фоне дворовых наркомании и криминала – даже в Москве, — умудрялись идеей пионерии, преемственности той самой, спасать ребят и девчат из жестокого мира «рыночных» соблазнов. На Чистых прудах, на улице Макаренко (топонимика помогала) этим в нулевых занимался товарищ Таривердиев, тренер и коммунист (беспартийный), хранивший в подвале своего дома архив райкома КПСС…

А 19 мая в боевых нулевых мы ежегодно встречались на Красной площади! Мы, комсомольцы уже 21 века (Союз коммунистической молодёжи), принимали в пионеры новые поколения. Всё на местах держалось на педагогах-подвижниках, без единого рубля! Немного патронировали процесс люди из МГО (городская организация) и МО (Подмосковье) КПРФ, но в целях сиюминутного пиара «вышестоящих товарищей». Конечно, сама процедура приёма новичков, повязывание галстуков на фоне Кремля, мавзолея Ленина, знамени СССР – впечатляла, и если попадала в телеэфир, своим безусловным позитивом покоряла любого зрителя. Пионерии не дали умереть мы, последние пионеры Советской родины – и, надеемся, не зря.

Порождение пионерско-комсомольских подобий продолжалось: «Юнармия», «Большая перемена»… Нет, как говорил Мао – «пусть расцветают сто цветов». Смешно тут прогнозировать что-то, но даже возня на уровне символов выдаёт что-то нездоровое в мышлении тех, кто пытается затмить безусловно героический прецедент, почти вековой путь пионерии. То, что клятва пионера жила на некоторых тетрадках (с них, задних страниц обложек и заучивали) – говорило об основном в школьной жизни. «Но гражданином быть обязан!» — этой силой победили советские гитлерюгенд, который тоже имел свою романтику и символику, но не имел главного, идеологического превосходства. Пролетарского интернационализма, антагонистом которого был расизм. Победили пионеры сперва морально, а потом и физически, победили ещё до войны. Оккупанты их вешали и расстреливали, дабы устрашить соседей – а они продолжали подрастать и побеждать. И не нам, выросшим в ими завоёванном социалистическом комфорте – их предавать.»

«Будь готов!»

«Всегда готов!»

Дмитрий ЧЁРНЫЙ