Автор: Он мечтал, что у него будет много сыновей, а родилась одна дочь. Больше жена не беременела. Ночью Ахмат рычал от тоски, грыз кулаки, а потом бил жену. Может быть, от этого она и умерла в двадцать шесть лет, когда Айне было всего десять. Когда Ахмат понял, что сыновей у него не будет, главным смыслом, главным оправданием его жизни стало — выдать свою дочь замуж чистой и неосквернённой…
В четырнадцать лет он забрал её из школы — чтобы она не развратилась. На улицу не пускал — берёг для мужа. Но беда случилась. Руслан, двоюродный брат Айны, пришёл к ним в гости и остался ночевать, ночью он пробрался в комнату Айны и взял её силой. Ахмат проснулся от криков Айны, но было поздно.
Он позвонил отцу Руслана, своему брату Магомету. Через полчаса подъехала машина, из неё вышел Магомет, сам Руслан и три его брата. Руслан стоял перед дядей на коленях, просил прощенья. Потом его посадили в машину, дали денег и велели ехать в Москву и оставаться там, пока всё не уляжется…
А Айну повели в дальний конец сада — чтобы убить её и тем самым восстановить честь Ахмата. Двое братьев тащили Айну за руки, третий толкал её в спину. Сзади шли Ахмат и Магомет. Айна не могла умолять о пощаде, рот ей завязали тряпкой, но она оглядывалась назад и смотрела в лицо отцу таким взглядом — которого лучше бы не видеть никогда в жизни. Наконец, они подошли к стене и остановились. Магомет и его сыновья отошли в сторону — потому что именно отцу надлежало совершить убийство опозоренной дочери.
— Ахмат, брат мой, что же ты медлишь? — спросил Магомет.
— Я думаю.
— Ты думаешь?! О чём?!
— Твой сын обесчестил мою дочь. Моя дочь умрёт. А твой сын уехал в Москву, через два года он вернётся, и будет жить, как ни в чём не бывало…
— Ахмат, ты сошёл с ума! Как ты можешь сравнивать мужчину и женщину?! Это нельзя сравнивать! Мой сын не опозорен — а твоя дочь опозорена! Её позор ложится на весь наш род! И этот позор можно смыть только кровью.. Ахмат, брат мой! Подумай о своей чести!
— А ты думаешь о моей чести, Магомет? А может быть, ты думаешь о своём спокойствии? Моя дочь умрёт — и больше не будет напоминать людям, что сделал твой сын. Её похоронят — и грех твоего сына будет похоронен.
Сыновья Магомета заворчали, как молодые волки, волчьим же взглядом исподлобья смотрели на Ахмата.
— Если дядя Ахмат не может — мы сделаем это!
— Назад, щенки! Я отец! Только я решаю, жить ей или умереть!..
— Ахмат, ты безумец! — крикнул Магомет, качая головой. — Твоя дочь опозорена. Её никто не возьмёт замуж. Что ты с ней будешь делать?
— Не знаю, — ответил Ахмат, — пусть будет, что будет.
— Безумный человек! На тебя будут показывать пальцем! Тебе придётся уехать из села — вместе с твоей опозоренной дочерью!
— Пусть будет, что будет, — повторил Ахмат. Он сдёрнул тряпку с лица Айны и развязал ей руки.
Айна упала на колени, обхватила его ноги и стала их целовать, как безумная. Он подал ей руку, поднял её, и не говоря ни слова, повёл к дому.
Анастасия ВОЛКОВА
Хороший и поучительный рассказ.Почему,если девочку изнасиловали,то она виновата и должна умереть?А этот упырь будет жить?Его нужно наказывать строгим судом.
в том-то и мораль адата, что женщина не равна мужчине. причём эти «традиционные ценности» сейчас продвигают всевозможные олигархические ресурсы вроде Царьграда (Малофеев), Спаса (МП РПЦ, Пархаев) и пр… причём, какая это религия — не важно, нормы позапрошлых веков — активно втюхивают как «более нравственные», нежели советские, завоёванные Великим Октябрём
«Вот какую притчу о Востоке
Рассказал мне старый аксакал.
Даже сказки здесь и те жестоки, —
Думал я и шею измерял»
выход есть, был и будет — Красный Восток (замечательное, помимо прочего, пиво было в 90-х, но ныне нет)
Проклятие циничной власти, которая закрывает глаза на страшное положение кавказских женщин!
в данном, описанном случае — эта власть (религиозные предрассудки и нормы) внутри людей… что не отменяет конечно и её ответственности: насаждается подобное именно сверху, если глянуть статистику храмостроя в любых направлениях. например, кто у нас открывал кафедральную мечеть у «Олимпийского»? не помните? да Путин и открывал (вскоре стадион стали сносить в угоду Году Нисанову, частному собственнику, купившему «Олимпийский» у Собянина — тоже цайтгайст…)