Автор: Перестройка постепенно давала «свободу» людям, в первую очередь творческим. Им разрешили чаще выезжать за рубеж и дольше оставаться там, делая бизнес на искусстве. Давайте будем здесь честными и не кривить душой: именно бизнес их и интересовал, далёкими от материального мира никто из них не был.
Я сейчас говорю про артистов оперы и балета. Но, используя бренд «Большого» для сверхдоходов там, будь добр, отдай бренду частичку (внимания). Тем более, что это внимание оплачивалось весьма недурно для народных артистов СССР (всякое звание повышало ставку и нормировку гонорара).
И вот, на приём к министру культуры Василию Захарову пришёл тенор Большого театра Владимир Атлантов. Его проблема состояла в том, что администрация родного ГАБТа требовала от оперного певца выступлений по месту жительства и работы, а у Атлантова — контракты по всему миру, входящие в противоречие с требованиями начальства. Дайте, мол, товарищ Захаров возможность славить советское искусство за рубежом.
Специфика аудиенции у министра состояла в том, что на ней нужно записывать и обозначать тему разговора. Чиновник должен принимать решение по результатам аудиенции, поэтому ему нужно подготовится к разговору, быть, что называется, в теме.
В тот раз товарищу Захарову подготовили справку о том, что Атлантов практически не выступает на родной сцене, совершенно манкируя своими обязательствами перед страной и Большим театром. Да ещё и требует защиты от «театральных бюрократов» министра культуры СССР! Который обязан отстаивать интересы культуры в целом, а не бизнес-интересы певца.
Вот, в максимально деликатной форме, министр, как нынче модно говорить, «озвучил» цифры той справки и сделал небольшой исторический экскурс. Слегка пожурил суперзвезду оперной сцены за отсутствие патриотизма.
А что же Антантов? Внял словам и советам министра?..
Увы, времена тогда настали свободные. На дворе был 1988 год. Можно было без последствий уже направить по определённому адресу и коллег и начальство. Что он и сделал.
Скандал был громкий, но вскоре сошёл на нет. Времена в стране настали совсем весёлые. Через 3 года от того веселья и страны не стало. И министр Захаров уехал на скромную дипломатическую должность в Белград, где, возможно, даже хаживал на выступления куда более него финансово состоятельного «атланта» новых времён. Хаживал не по контрамаркам…
А у Владимира Атлантова как раз тогда и началась большая международная карьера. Потрясающая, почти как у Ростроповича и Вишневской… Лишь на её закате, в возрасте 63 лет, он посетил на неделю свободную от коммунистов Россию, где дал несколько мастер-классов.
Филипп ИВАНОВ
От редакции: Сложен вопрос относительно «моралитэ» в описываемом периоде. Какой должна быть мораль в обществе, где товарно-денежные отношения не преодолены? Чистый альтруизм? Или чистая личная выгода? Мораль советская, увы, была составной (как и сам социализм, не имеющий собственной экономической природы — если мы помним о первичности базиса). В ней, в морали, «материальная заинтересованность» (фраза Брежнева) отнюдь не порицалась, однако порицалась нажива как основная цель профессиональной деятельности.
Существовали, скорее, степенные, чем качественные оценки — существовали уголовные статьи, как бы срезающие «зашкаливающую» материальную заинтересованность, которая начинает вредить обществу (спекуляция, фарцовка, валютчики, цеховики, расхитители социалистической собственности — потому и статьи эти были все с конфискацией имущества, чем подчёркивалось всё же первичность общественных интересов). В переходный период (социализм — мостик от капитализма к коммунизму) советский народ не мог позволить себе только коммунистическую, векторную мораль — поскольку общество находилось ещё на стадии товарного производства и сопряжённых с ним надстроечных явлений. Отсюда — все описанные выше проблемы. Причём проблема вроде бы частная, алчность Атлантова — это явление идеально обобщающее проблематику, сделавшую возможны реверс в капитализм.
Если одним можно — почему другим нельзя? Так небольшие, казалось бы, малые элементы капитализма, лишь усилившие товарно-денежные тенденции в экономике, где уже прекрасно действовал безналичный расчёт и ряд мер по преодолению денежности (а значит и товарности), — которые при Горбачёве вводились вроде бы общими решениями, делали невозможным социализм (потому что и он векторная величина, а когда тянут назад, то и вектор исчезает). Причём на это ушло меньше пятилетки, на вывод «родимых пятен» из арьергарда, из области недоизжитого (недобитого, говоря откровеннее) в авангард «социализма с человеческим лицом», дабы преодолеть «казарменный социализм»… Вся эта «терминология» отражает, насколько было неустойчивым в момент перестройки общественное сознание, приближавшееся к «изменённому состоянию».
Атлантов, как ранее Вишневская или Ростропович «требовали своего» — полагая, что всё бесплатно полученное от государства (от общественно-производящего и воспроизводящего его механизма) — это им полагается, это нормально, все эти вложения на будущее. А вот результаты, то есть уже качественно ими развитое в себе всё то, что было получено в рамках «линейки» советского образования, от среднего до высшего специального (на что ни копейки личных или семейных средств в СССР не уходило) — это их, это собственное. А собственное, конечно, надо стремиться продать подороже. Вот и весь конфликт.
Да, если бы сохранялся вектор на изживание продажи труда как такового, смены наёмности труда на его творческое измерение, — проще говоря, сдвиг труда с необходимости на потребность (а за такой труд — не «зарабатывая», сам трудящийся имел бы всё бытийно необходимое), — конечно, ничего такого не происходило бы. Но перестройка стала политической формой признания не «застоя» (покоя в общественных процессах не бывает, диалектика его исключает), но совершающегося отката в капитализм. Причём этот откат многим вначале казался благом! (хозрасчёт, семейный подряд, кооперативы — где плата за труд была значительно выше, ибо не облагалась никакими «государственными» отчислениями, обременениями).
Насколько важные за этим «перетягиванием представлений» (и трудовой мотивации — помните ленинское «Мы придём к победе коммунистического труда!», примелькавшееся в виде мозаик и баннеров?) стояли не просто для советских, а для Человечества и его перспектив процессы и вопросы — догадываемся, разбираем лишь спустя десятилетия… Недавно к теме приблизился товарищ Алексей Сафронов (канал «Простые числа») в лекции, прочитанной для слушателей Молодёжного университета современного социализма.
Д.Ч.
