В общем, портрет Веры Киулиной

Никто не любит критику. Писатели не любят критику. Критики тоже не любят критику, хотя никогда никому в этом не признаются. Когда мне предлагают нарисовать портрет человека, который уже дал оценку тем или иным произведениям, мне всегда сложно остановить свой взгляд на какой-то одной детали его внешнего критического вида. Тогда мне приходится начинать издалека и собирать пазл картинки с ее углов.

XXI век – это век неумолимой скорости, торопливости, суеты сует, если угодно. Выживают в нем уже не самые сильные, а самые продуктивные. Продуктивность требует оптимизации времени, а постоянно сокращающиеся временные интервалы пытаются запихнуть в себя все больше событий и информации. Бывшие читатели газет давно перешли на чтение твитов, просмотр рекламных билбордов (краем глаза, пока стоят в пробке). Самое большее, на что сейчас способен цифровой читатель – это чтение «длиннопостов». И те измеряются не страницами, а пикселями и мегабайтами, в переводе на обычный человеческий это означает 5-10 страниц текста.  И, каким бы серьёзным себя не позиционировал любой литературный жанр, он не может избежать адаптации под современного читателя и его ожидания.

Вместе с литературными жанрами меняются и авторы, и критики, исключением не становится героиня нашего портрета – Вера Киулина. Когда я готовила краски и выбирала объект для портретирования, я с удивлением обнаружила, что критерием является, в том числе, объем статьи критика. Это было уж совсем неожиданно, поскольку раньше мне еще не приходилось работать с критиками, у которых объем статьи составлял меньше ну хотя бы 10-20 страниц. Статья Веры Киулиной содержит немногим больше 6000 знаков с пробелами, и это уже что-то, потому что другие «критики» предлагали и того меньше.

По-хорошему, мы должны были вырасти на сложившемся представлении о том, что критик (как и писатель) тоже своего рода творец, высококвалифицированный читатель, который пытается подружить-поженить таинственный мир писателя, его художественный мир и культурно-эстетическую программу с читателем-обывателем (часто не имеющим литературоведческого бэкграунда для глубокого анализа и оценки произведения автора).  Но этого не случилось почти ни с кем из нас, мы живем, уже усвоив факт того, что критик чаще берет на себя роль маркетолога или промоутера, который хочет парой красивых фраз «продать книжку». И хотя язык Веры Киулиной подкупает известной стройностью, она не избежала этой участи «критика по заказу».

Вера Киулина немалое количество раз печаталась в литературных журналах, снискав некоторую популярность. Среди ее публикаций рецензия на книгу Сергея Попова «Травы и тропы» (2020), критика «Александр Кормашов, «Приключения ноплов»» (2021), критика в статье «(Софья Рэм, «Сочинения Рембрандта»)» (2021)  – показательная статья, в ней Вера Киулина демонстрирует, что где-то даже слышала имя Добролюбова, но на этом все. Остановимся «на перепутье», «На перепутье» Юрия Окунева, которое анализирует в своей одноименной статье Вера Киулина. Опубликованный анализ можно найти в журнале «Дети Ра» от 2022 года.

Киулина обозначает загадочность названия очерка как метафору, обращённую к жизненным перипетиям читателя. Начало вроде неплохое, Вера Киулина даже пояснила, что такое перепутье, если вдруг кто-то из читателей забыл, что это. Видимо, читатель Веры Киулиной совсем дремучий: «Если в заголовок вынесено такое непростое существительное (на всякий случай напомню: перепутье — место, где скрещиваются или расходятся дороги) со столь высокой метафорической нагрузкой, значит, в книге будут подняты, в том числе и табуированные темы, от которых не отмахнешься: каждый из нас хоть раз выходил на так называемое «перепутье»», – говорит нам Вера Киулина, вступая в диалог со своим читателем. Ожидаешь, что критик начнет выполнять свою работу или, по крайней мере, роль и предложит некоторую аналитику книги, но Вера Киулина считает это явно лишним и отмахивается от нас – «В общем, читайте очерк». Написала бы это хоть как Маяковский, на разных строчках, чтобы заплатили побольше. Или так уже не работает?

Когда я пролистала статьи других критиков, то заметила, насколько сильно отличается подход Киулиной – например, Ольга Ефимова использует тот же приём с метафорой, однако она органично продолжает вложенную в название мысль и, выхватывая из книги отдельные очерки писателя, формирует ясную и привлекающую внимание историю борьбы с антисемитизмом, показывает нам писателя как сопричастного к этому явлению человека, не забывая упомянуть и о личной трагедии его семьи. Узнаём ли мы об этом из рассматриваемой критической статьи Веры Киулиной? Увы, но нет.

 Критик лишь мимоходом упоминает, что нам не стоит ждать сборника миниатюр в прозе. А хочется узнать подробнее, каких миниатюр, почему именно сборник, ведь от других критиков мы узнаём, что выбранный Окуневым формат жанра подчёркивает выразительность его произведений. Про это пишет, например, Александр Балтин, и рассказывает, что писатель связывает небольшие очерки в единую композицию большого повествования, можно даже назвать это галереей историй, но каждый следующий рассказ не существует отдельно, а фокусирует внимание на связанных и созависимых деталях. Вместо ответа на все закономерные вопросы, которые появляются у читателя, Вера Киулина сразу начинает говорить об актуальности книги. Это уже немного походит на клишированный рекламный ход: критик определил свою целевую аудиторию и теперь хочет объяснить ей, почему эту книгу обязательно надо прочитать.

Вообще текст Киулиной не похож на её личные любительские или профессиональные впечатления от книги, трудно даже сказать, читала ли она книгу или же пробежалась по аннотации – ведь в тексте статьи нет никаких деталей и нет развёрнутых объяснений тех или иных художественных решений автора. Как мне кажется, критик выступает в данном случае маркетологом, который ненавязчиво отказывается от «лишней работы», чтобы не вступить со своим читателем не то что в спор или диалог, а вообще ни в какие отношения.

Если мы возьмём статью Веры Киулиной как самостоятельный текст, не претендующий на работу члена Союза профессиональных литераторов, нам удастся найти здесь стройность изложения и определенное мастерство в написании небольших статеек, можно даже отметить деловой подход к стилевому оформления повествования. За пять минут прочтения можно обогатиться капелькой исторических знаний, узнать, что такое перепутье, проникнуться глобальными проблемами, сопутствующими самой масштабной гуманистической катастрофе XX века, и, разумеется, осознать, почему нам необходимо прочесть предлагаемую критиком книгу (ведь это одна из ключевых целей статьи).

Но что, если взглянуть на статью критика в контексте современного времени? Сухость изложения похожа на добор необходимого печатного минимума, резкий переход от рассказа про особенности очеркового стиля к историческому экскурсу и цепляющие своей резкостью высказывания не могут не отсылать к рекламе. Текст читается быстро, оставляя после себя знакомое послевкусие «необходимости» обратиться к самой книге. Нет ощущения, что автор поделился с нами какими-то своими эмоциями и переживаниями, нет того самого сочувствия, что способно пробудить в читателе ощущение сопричастности к литературному или хотя бы читательскому процессу. Так ли нам действительно важно узнать, что упоминание слова «эссе» является вольностью автора сборника? Или, может, читатель статей Веры Киулиной настолько ограничен, что никогда не слышал о Холокосте и геноциде еврейского народа во время Великой Отечественной?

Можно ли сказать, что Киулина рассказала нам нечто новое о книге «На перепутье»? Вряд ли. Если бы не прямое цитирование и обозначение названия в самом начале статьи, её легко было бы подогнать под любое литературное произведение той же тематики. Начиная с 90-х годов прошлого столетия, в интернете весьма популярны произведения на тему умалчивания преступлений против человечности. Взять один только роман Анатолия Кузнецова «Бабий Яр», который в своё время было невозможно опубликовать полностью (трагедия еврейского народа на оккупированной территории СССР подняла очень болезненную тему масштабного предательства, соседи предавали соседей, из-за чего руководство страны решило предать забвению этот неприятный момент истории, наряду с проблемой бандеровщины. Поэтому цензура не пропускала огромную массу документальных фактов, описанных Кузнецовым).

Это очень важный культурный и исторический пласт информации, и принадлежность к нему конкретной книги говорит об очень многом, но критик, кажется, вовсе решает скрыть принадлежность «На перепутье» Окунева к данному разделу. Всё, что мы узнаём про конкретное произведение от Киулиной – это то, что Окунев весьма интересно пишет произведения на любую тему, от науки до проблем антисемитизма, хотя на самом деле писатель всегда и во всех очерках данной книги пишет лишь об антисемитизме, приводя общественных деятелей и учёных в качестве примера наряду с обычными людьми.

Разве в этом не видны очевидные аналогии с современными популяризаторскими и рекламными методами? Критик цепляет нас вопросом, предлагая название произведения как метафору, предупреждает, сколько времени нам придётся уделить чтению, затем подкидывает удобный универсальный материал по типу, что «раньше такого мы не смогли бы прочесть», «тема не только животрепещуща, но и в некоторой степени была «запретным плодом» до недавнего времени» и так далее. И завершает рассказ обещанием, что нам ведь правда будет интересно читать данного автора, честно-честно, литературой клянусь.

Слишком смелым было бы заявление о том, что современный критик является рекламщиком и создаёт исключительно коммерческие тексты. Но и нельзя закрыть глаза на то, насколько менталитет и коммерческие паттерны оказали очевидное влияние на современное творчество. Что особенно ярко видно в литературной критике, находящейся на стыке художественного, научного и популярного, потребительского и свободного, духовного и коммерческого.

Безусловно, в работах Веры Киулиной присутствуют элементы художественности, но у нее нет собственного репертуара, ее не интересно читать ради нее самой, ради ее собственных текстов, поскольку они не несут никакой цельной и независимой смысловой нагрузки, они не самоценны. В общем, все сводится к единой фразе «В общем, читайте очерк».

В общем, не читайте Веру Киулину.

Анастасия ГУСЕВА,

студентка Московского государственного университета им. Ломоносова, активный читатель современной зарубежной и русской литературы, Артель вольных критиков филфака МГУ