Автор: 16 сентября в Харбине состоялся четвёртый Парад Победы, проведённый советскими войсками в 1945 году. О нём известно меньше всего, и он хранит по сей день много загадок и тайн. Первым по значимости, несомненно, является Парад Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве. Ранее в Берлине состоялось ещё два парада: 4 мая парад советских войск в ознаменование взятия столицы Третьего рейха и 7 сентября парад советских, английских, американских и французских войск в честь победы объединённых наций во Второй мировой войне.
3 сентября исполняется 80 лет Победы над милитаристской Японией, последней державы Оси и сателлита фашистской Германии. Это ознаменовало окончание Второй Мировой войны. Акт о капитуляции Японии был подписан 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» в присутствии командования союзнических войск, в том числе советских и китайских. Но вступал в силу через 24 часа, чем и объясняется что празднование отмечается на следующий день после подписания.
Советский Союз вступил в войну с милитаристской Японией 9 августа 1945 года, в день, когда американцы сбросили на Нагасаки атомную бомбу, а тремя днями ранее атомной бомбардировке подверглась Хиросима. Но это не произвело на японского императора особо сильное впечатление, как и проведённая ранее массовая бомбардировка Токио, в результате которой погибли примерно столько японцев, сколько в Хиросиме и Нагасаки, вместе взятые.
Надежда возлагалась на Квантунскую группировку – основную японскую военную силу. Но её разгром вынудил Токио признать проигрыш и подписать Акт о капитуляции.
До 1947 года, после подписания Акта о безоговорочной капитуляции Японии, в Советском Союзе этот день был нерабочим, но затем утратил своё праздничное значение. Только в наши дни, в сентябре 2020 года Госдума внесла изменения в Федеральный Закон «О днях воинской славы и памятных датах России». Теперь в перечень включён и праздник «3 сентября – День Победы над милитаристской Японией и окончания Второй Мировой войны (1945 г.)»
Это вызвало бурную реакцию в Токио, где чуть ли не потребовали отменить это изменение. Японское правительство угрожало, что-де закон может спровоцировать «антироссийские настроения». Но при этом замалчивалось, что именно усилиями японских властей такие настроения уже достаточно давно зашкаливают, а дипломатические и политические отношения между двумя странами из-за открыто русофобской политики правительства страны Восходящего солнца, находятся на уровне «ниже некуда».
Сама же Япония еще в 1982 году официально включила в национальный календарь и с тех пор ежегодно шумно отмечает «День северных территорий» (7 февраля). При этом в Токио особо не скрывают своих реваншистских планов по возврату Курильских островов и иных земель к северу от Хоккайдо. В частности, Южные Курилы именуются «исконными японскими территориями», ещё упоминаются как «незаконно оккупированные Россией».
Особенно раздражает Токио то, что празднование «Дня Победы над милитаристской Японией и окончания Второй мировой войны» в России теперь проходит одновременно и совместно с китайским «Днем Победы в войне сопротивления китайского народа японским захватчикам» — государственным праздником КНР. В стране Восходящего солнца откровенно боятся сближения двух стран.
Кстати, в отличие от России Китай в 2005 году широко отметил 60-летие окончания Второй мировой войны, пригласив большую делегацию российских ветеранов войны, освобождавших Китай от японских захватчиков. Теперь советский День Победы стал новым-старым геополитическим фактом. Он стал не только данью исторической памяти нашего народа, но и напоминанием о том, кто потерпел поражение 80 лет назад и кто был победителем в той войне, а не «конфликте», как сейчас кое-кто хочет представить события тех дней!
Вступление Советского Союза в войну с Японией предопределялось соглашениями СССР, Великобритании и США, достигнутыми на конференциях в Тегеране и Ялте. Квантунская армия являлась крупнейшим соединением японской армии. Эта мощная военная группировка противника у границ представляла серьёзную угрозу Советскому Союзу. Это вынуждало И.В. Сталина и руководство страны держать на дальневосточных рубежах в течение всей Великой Отечественной войны, даже в самые критические дни, почти миллионную армию. Это было от 15 до 30 процентов численности боевых частей Красной Армии, воевавших на советско-германском фронте.
К августу 1945 года Квантунская группировка насчитывала 8 полевых и 2 авиационные армии, всего 42 пехотные и 7 кавалерийских дивизий, 23 пехотные, 2 танковые, 2 кавалерийские бригады и несколько отдельных полков. Общая численность группировки превышала 1,2 млн. человек».
Да, это было уже не то, самое престижное, элитарное подразделение Императорской армии Японии, что сформировалось к началу 2-ой Мировой войны. Японское командование было вынуждено затыкать дыры на других направлениях и фронтах, перебрасывая туда живую силу, вооружения и технику. Но до последнего она оставалась основной боевой силой Японии.
Союзники, прежде всего Соединённые Штаты, хорошо понимали, что без Советского Союза обойтись будет слишком трудно. Пентагоновские аналитики предсказывали, что в противном случае боевые действия могут растянуться на полтора-два года, а потери американской армии в случае переноса боевых действий на японскую территорию, в том числе на острова Японского архипелага, обернутся катастрофическими потерями. В среднем они оценивались в миллион солдатских жизней, что вдвое превышало потери в Европе!
Это вынудило союзников согласиться на ряд советских условий. В том числе и на расширение советского влияния в Китае, и на возврат СССР южной части Сахалина и всех Курильских островов.
На Тегеранской конференции 28 ноября – 1 декабря 1943 года Сталин дал президенту США Рузвельту и премьеру Великобритании Черчиллю устное обещание, что Советский Союз вступит в войну с Японией не позднее, чем через три месяца после принятия капитуляции Германии. На Ялтинской конференции 4-11 февраля 1945 года Сталин подтвердил своё обязательство. Тогда ещё всем казалось, что война с Японией потребует долгого времени и боевых действий на самих Японских островах.
И.В. Сталин обещал союзникам объявить войну Японии не позднее чем через три месяца после победы над Германией. Это обещание было выполнено – Советский Союз вступил в войну ровно через три месяца – день в день. Это время требовалось для переброски войск с запада на восток.
Войска перемещались на 9-12 тысяч километров. Советские контрразведчики и железнодорожники сделали, казалось бы, невозможное. Они осуществили переброску не только в предельно сжатые сроки, но и достаточно скрытно. В общей сложности через весь Советский Союз и немалую часть Восточной Европы были переброшены 2 фронтовых и 4 армейских управления, 36 стрелковых, артиллерийских и зенитно-артиллерийских дивизий, 53 бригады, 5 авиационных дивизий, 3 корпуса ПВО страны и бомбардировочный авиационный корпус.
8 августа японскому послу в Москве сообщили, что в связи с отказом Японии прекратить военные действия против союзников Советский Союз со следующего дня считает себя в состоянии войны с Японией.
К 9 августа 1945 года Советский Союз сосредоточил у своих границ на дальневосточном направлении около 1,6 млн человек, вооруженных 26.137 орудиями и минометами, 5.556 танками и самоходами и почти 5.000 самолетов под общим командованием Маршала Советского Союза Александра Василевского.
Японское командование делало ставку на неприступность своих укреплений. Планировалось, что на прорыв линии укреплений советским войскам потребуется не менее полугода. Такого же мнения придерживались и союзники. Но темпы наступления Красной Армии опрокинули все эти расчёты. Ежедневно советские воины проходили 20-60 километров, а на главных направлениях – от 30 до 80 километров. Наступление было настолько стремительным, что горючее для танков приходилось доставлять транспортной авиацией.
Вместе с красноармейцами сражались и монгольские военнослужащие. В кратчайшие сроки советские войска сломили сопротивление японцев и всего за 10 (десять!) дней вышли к намеченным рубежам – берегу Жёлтого моря!
В плен было взято почти 650 тысяч солдат и офицеров! В целом Красная Армия освободила Маньчжурию, Ляодунский полуостров, Южный Сахалин, Курилы и северную часть Кореи.
У западных союзников эти события получили название «Августовская буря». Это как нельзя точно отражало происходившее. Союзники никак не ожидали такого быстрого хода боевых действий, такой скорости продвижения Красной армии.
Советские войска уже дошли до побережья Жёлтого моря и сломили оборону в городах Далянь и Люйшунь (основанных русскими моряками ещё в XIX веке — Дальнем и Порт-Артуре), когда туда только подошли американские корабли с десантом, который должен был взять эти города. Это был горький сюрприз для американцев. Они рассчитывали, что Красная Армия, увязнув в приграничных боях, оттянет на себя силы и даст возможность американским морским пехотинцам взять эти города под свой контроль. Но эти планы Пентагона потерпели полный провал.
Перед отправкой к месту назначения Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке маршала А.М. Василевского напутствовал Сталин:
«Союзники, судя по всему, не рассчитывают разбить Японию в ближайшее время, будут втягивать нас в эту войну. Мы останемся верны нашим обязательствам, вступим в войну, но провести её должны решительно, в самые короткие сроки, победоносно.»
И советским войскам потребовалось всего десять (!) дней, чтобы разгромить Квантунскую армию! Этого никто не ожидал. Ни японцы, ни союзники. (Жаль, за добиванием его союзников по Антикоминтерновскому пакту уже не мог наблюдать Гитлер — вот это блицкриг так блицкриг, горючими бы слезами плакал! «Это же я так хотел!!! Почему у красных вышло, а у коричневых — нет?!» — прим. ред.)
Это был решающий вклад в Победу над милитаристской Японией. 14 августа 1945 года правительство Японии приняло решение о капитуляции. Уже к 19 августа большинство японских соединений и подразделений сдались и выкинули белые флаги. Но были и те, кто сопротивлялся до последнего.
«Гарнизон японских войск продолжал огрызаться, — такую запись оставил участник тех событий член Военных советов Дальневосточного фронта и Тихоокеанского военно-морского флота, первый секретарь Приморского краевого и Владивостокского городского комитета ВКП(б) Н.М. Пегов.
«По телефону мне позвонил тов. Мерецков (командующий 1-м Дальневосточным фронтом) и попросил зайти. У него находился командующий пятой ударной армией – генерал-полковник Крылов. Обращаясь к нам Мерецков сказал: «Мне только что звонили из Москвы и предложили быть у аппарата, будет звонить Верховный. Поэтому я отлучаться не могу и прошу вас обоих незамедлительно слетать в Гирин (ныне Цзилинь — город-округ в провинции Гирин КНР) и разобраться, что там происходит. Мы сообщили в Москву, что наш десант занял город и противник подавлен, а между тем в городе не прекращаются бои!»
Прилетев из Харбина на гиринский аэродром, нас встретило командование десантных войск и доложило обстановку. В южной части города шли боевые операции наших войск. О масштабе сражений можно было судить по интенсивности ведения огня.
Вскоре сюда прибыл японский генерал – комендант города в сопровождении большой группы японских офицеров. Осведомились, кто мы такие и, подойдя с солдатской выправкой к нам, сказал: «Подчиняясь указу моего священного императора о признании условий капитуляции японской армии, я приказал своим войскам прекратить военные действия и сложить оружие».
Сказав это, он снял с себя самурайский офицерский меч, поцеловал его и передал мне, как старшему по положению – члену Военного совета фронта.
Затем, отойдя на 2-3 шага назад, японец сказал: «Но я не согласен с капитуляцией», при этом с силой рванул на себе китель так, что пуговицы разлетелись во все стороны. Обнажилась волосатая грудь и самурай кинжалом вспорол себе живот. Корчившегося на земле от боли присутствовавшие японские офицеры подняли и отнесли в здание аэровокзала.
Из документов, которые были при нём, узнали, что он являлся кадровым офицером и в Квантунскую армию был назначен по его просьбе.
К вечеру сопротивление японцев было подавлено. И мы с Крыловым, объехав наши части, вылетели обратно к себе.
Вечером того же дня за ужином Мерецков К.А. взял меч, вручённый нам с Крыловым Н.И. на аэродроме в Гирине японским генералом и передавая его мне, сказал: «Прими Николай Михайлович этот меч от нас в знак нашей совместной, дружной боевой работы на Дальнем Востоке и Победой советской армии над японским милитаризмом во Второй Мировой войне».
Я поблагодарил и пообещал хранить дружбу, как дорогую мне память о боевых походах на Дальнем Востоке».
Это воспоминание особенно ценно тем, что им поделился человек, сыгравший огромную роль не только в становлении Дальнего Востока, но и всего Советского Союза. С 1937 года он налаживал жизнь на Дальнем Востоке, готовил его к неизбежной войне с Японией. Н.М. Пегов, награждённый четырьмя орденами Ленина. Первый из них он получил в 1942 году. В указе о награждении было сказано — «за образцовое выполнение заданий Правительства и военного командования и проявленное при этом мужество». Это было не только за организацию тыла на Дальнем Востоке, но, прежде всего, за Москву.
Николай Михайлович как-то рассказал мне, что в октябре 1941 года он вместе командующим Тихоокеанским флотом адмиралом И.С. Юмашевым, командующим Дальневосточной армией генералом П.Р. Апанасенко и членом Военного совета Тихоокеанского флота С.Е. Захаровым был вызван в Москву. Враг стоял фактически у ворот столицы.
Не успели они разместиться в гостинице, как их вызвали к И.В. Сталину. В беседе он сообщил, что несмотря на возражения генерала Апанасенко, забирает с Дальнего Востока 150 противотанковых орудий. Но ещё до этой встречи дальневосточники стали отправлять на запад войска, вооружение, технику. И это, не считая постоянные отгрузки продовольствия. Не только морепродукты, но и другие сельскохозяйственные продукты. Уже когда дальневосточники уходили, Сталин обратился к Николаю Михайловичу и попросил: «Товарищ Пегов. Вы на месте и вам виднее, но подумайте, чем ещё можете помочь Москве.»
На Дальнем Востоке было сосредоточено до 40 дивизий, которые служили сдерживающим фактом для японских милитаристов. А на границе не проходило и дня без их вооружённых провокаций.
«Ещё по пути во Владивосток мы приняли решение ещё раз провести ревизию всех имевшихся сил и возможностей, — рассказывал Пегов. — По возвращении во Владивосток нас ждало прямое указание из Ставки отправить некоторое количество дивизий в Москву. К этому мы были готовы. Вслед за этим поступило ещё одно указание – отправить туда же со складов всё имевшееся на них вооружение и боеприпасы, а также изъять из действующей армии всё лишнее вооружение, оставив только один боекомплект.»
Эти войска и составили костяк прославившихся «сибирских дивизий» заслонивших столицу. Кстати, Пегов Н.М. взял на себя ответственность и отправил с Дальнего Востока больше, чем просила Москва. И это при том, что на столе у него лежали шифровки от наших разведчиков-нелегалов о том, что Япония нападёт со дня на день… Потом уже Николай Михайлович пояснил своё решение.
По его мнению, Япония заняла выжидательную позицию, наблюдая за тем, как развиваются события на западном фронте, прежде всего под Москвой. И даже если бы японцы и вторглись на территорию Советского Союза, то к их приёму были готовы. Используя опыт гражданской войны и интервенции, заранее формировались партизанские отряды, были заложены их базы и тайники с оружием. А вот падения Москвы нельзя было допустить ни в коем случае, любой ценой. И как показал ход дальнейших событий, первый секретарь Приморского крайкома КПСС был прав.
Николай Михайлович Пегов, по сути, был неофициальным доверенным лицом Сталина на всём Дальнем Востоке. Этого положения он добился тем, что, выполняя указания Москвы, не боялся ответственности. Особенно ярко это проявилось в Харбине, где состоялся парад в ознаменование победы над Японией.
Решение о его проведении и месте принималось в Москве, а вот организация легла на тех, кто был на месте.
До сих пор неизвестно, чем руководствовался Сталин, когда выбирал для проведения парада Харбин, почему не в Москве? Почему о нём так мало говорили тогда, да и сейчас не слишком часто вспоминают?
Конечно, выбор Харбина для парада имел политическое значение, он приближал русскую опору в Маньчжурии (географическое наименование северо-восточной части Китая) к Советскому Союзу. С учётом времени, необходимого для подготовки парад был назначен на воскресенье, 16 сентября 1945 года.
Принимать парад Сталин поручил главнокомандующему Советскими войсками на Дальнем Востоке маршалу Советского Союза А.М. Василевскому. Но в последний момент, буквально перед самым парадом его срочно отозвали в Москву. Не исключено, что делалось это чтобы принизить уровень и значение парада… Вместо него назначили начальника гарнизона и коменданта города, командующего 1-й Краснознаменной армией (1-й Дальневосточный фронт), дважды Героя Советского Союза генерал-полковника А.П. Белобородова. Командовал парадом генерал-лейтенант артиллерией, командующий артиллерией 1-й Краснознаменной армии К.П. Казаков.
В параде должен был принять участие практически весь харбинский гарнизон. Солдаты и офицеры, только что вышедшие из тяжелейших боёв, сильно обтрепались. На помощь пришли местные китайцы, которые раскидали заказы на пошив формы по мелким мастерским. Всё было готово в срок.
Совсем по-другому выглядели бойцы Народно-освободительной армии Китая – почти все босые или в лёгких тапочках, в истрёпанной одежде, исхудавшие и осунувшиеся, если не сказать — измождённые. Они появились перед трибунами, когда парад уже заканчивался. И это был подвиг китайских бойцов. Получив разрешение принять участие в параде, они бегом преодолели сотни километров, проявив находчивость и хитрость – двое несли третьего на носилках, затем отдохнувший менял одного из несущих носилки и так поочерёдно – бег и отдых. У них была цель – праздновать победу вместе с русскими. И они были счастливы и рады, что успели!
Парад памятен и тем, что в нём приняли участие русские белоэмигранты. По самым скромным подсчётам в то время в Харбине проживало свыше 300 тысяч человек. Заложенный русскими в 1898 году в связи со строительством Россией Китайско-Восточной железной дороги, после Революции и Гражданской войны он стал одним из центров белой эмиграции. Но когда в город входили части Красной армии их встречали цветами и… красными флагами.
Во время боёв за Харбин многие белоэмигранты оказывали им помощь – подсказывали расположение японских штабов и казарм, предупреждали о укреплённых блокпостах, засадах, местах сосредоточения японцев, сами захватывали узлы связи, наводили артиллерию и самолёты на цель. Более того, многие сами приняли участие в боях с оружием в руках. И вот, накануне парада русская община обратилась с просьбой, которая поставила в тупик советское командование. Русские бело офицеры попросили разрешения принять участие в параде! Решать надо было срочно, запрашивать Москву было поздно.
Выход нашёл Н.И. Пегов, взявший на себя ответственность. «Решать надо было быстро. Времени не было. Пришлось идти на определённую хитрость», — делился он. В результате этого на Вокзальную — самую большую площадь Харбина ступили белоэмигранты, которые открыли парад!
Сам Николай Михайлович потом вспоминал: «Эта толпа когда-то бравых офицеров русской армии медленно двигалась по площади, приветствуя стоящих на трибунах. Ветераны Белого Движения, бывшие каппелевцы и семёновцы, отдавали честь новому поколению русских солдат, достойно поддержавших ратную славу дедов».
Офицеры и солдаты шли в своих формах, украшенных орденами и знаками отличий, при погонах. И это при том, что в то время в Советском Союзе было запрещено носить дореволюционные ордена и медали, за исключением Георгиевских крестов. Они промаршировали мимо трибуны с советскими военачальниками и партийными работниками, равняясь на красное знамя и отдавая честь.
«Ситуация была неоднозначной. С одной стороны, это были наши русские люди, а с другой это были недавние враги. Но время прошло и многие поняли и осознали свои ошибки. Сталин лично разрешил белоэмигрантам принять участие в праздновании победы над милитаристской Японией. Оговорок и условий при этом не делалось. Я предложил разрешить не белоэмигрантам, а ветеранам Русско-Японской войны 1904-1905 годов пройти парадным шагом. А там, кто их разберёт… Пришлось взять ответственность на себя. Потом многие говорили, что этот шаг показал им, что советская власть не мстит и прощает тех, кто искренне раскаивается. Это повлияло на их решение принять гражданство СССР и вернуться на Родину. Естественно, об этом доложили Сталину, но никакой реакции не последовало. Правда, при нашей личной встрече он вспомнил об этом и заметил, что я взял на себя слишком много. Но при этом добавил, что решение было правильным и своевременным».
Кстати, нигде в открытых источниках не говорится об участии в параде Победы над милитаристской Японией белоэмигрантов. Нет ни документов, ни фотографий. (На фото, как видите, только реальные победители, наши советские матросики и солдатики, уроженцы СССР, которых «вырастил Сталин на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил», — правда, и ораторствующий батюшка наблюдается, что уже — ретроспективная сенсация, — прим. ред.)
Правда, во время одной из наших совместных вечерних прогулок по арбатским переулкам, в разговоре со мной об этом вскользь упомянул В.М. Молотов, бывший в то время народным комиссаром иностранных дел СССР. Речь тогда шла об отношениях с Японией. Вячеслав Михайлович рассказал о планах высадки десанта и оккупации Хоккайдо — второго по величине японского острова. Осуществись эти планы тогда, на импульсах прежних побед, и вся мировая история пошла бы по иному пути развития…
Но тогда, в 1945 году всё было готово. Высадка на японскую землю планировалась 24 августа. Неожиданно, за несколько дней до намеченного срока, из Москвы пришло указание Сталина приостановить подготовку к десанту. А затем 27 августа новый приказ Ставки: во избежание конфликтов с союзниками «категорически запретить посылать какие бы ни было корабли и самолёты в сторону острова Хоккайдо».
По словам Молотова, это был вынужденный шаг, но единственно верный.
В том, памятном для меня разговоре Молотов рассказал, что попытка высадки советских войск на Хоккайдо могла спровоцировать конфликт между Советским Союзом и Соединёнными Штатами. Тогдашний президент США Трумэн рассматривал вопрос оккупации Японии исключительно американской прерогативой. Даже Англия была исключена. Более того, Трумэн считал, что Штаты и так пошли на слишком большие уступки Советам. А обострять отношения в то время Советский Союз был не готов. И как признался Молотов, наш Сталин ещё надеялся получить от союзников средства на восстановление нашей экономики.
Правда, была надежда, граничащая с уверенностью, что американская оккупация вобьёт клин в отношения Японии с Соединёнными Штатами и со временем нам удастся сблизиться со Страной восходящего солнца. Однако, как показал дальнейший ход истории, этим планам не суждено было сбыться.
Сегодня события тех, уже далёких дней на Дальнем Востоке, приобретают новое звучание, новое значение. Перед нами стоит первостепенная архиважная задача – не позволить вычеркнуть Советский Союз и Россию, как его преемницу, из числа победителей во Второй мировой войне, напомнить всем и вся, кто внёс главный вклад в Победу во Второй Мировой войне и кто поставил в ней точку! Не оглядываясь на сиюминутные политические события и конъюнктуру, надо вернуть в наш российский календарь праздников День Победы СССР над Японией.
Андрей СТУРУА
