Автор: Недавно я посетил магазин «Фаланстер»: пятого декабря состоялась презентация любопытной книги. Речь и впечатления о ней ниже.
Представленная публике книга – роман «Я был убит под Вязьмой», автор – Федор Канды́ба. Роман-дневник был написан в 1943–1944 гг., обнаружен издателем в 2023 г. и вышел в 2025 г. – спустя более чем восемьдесят лет после написания и спустя семьдесят пять лет после смерти автора. Как вы успели понять, творческая история романа полна интриг и вопросов, о них рассказал и предпринял попытку все объяснить и на все ответить презентовавший книгу историк Анатолий Воронин, специалист по обороне Москвы и народному ополчению во время Великой Отечественной.
Несколько слов об авторе. Писатель и журналист Федор Кандыба (1903–1948) родился и бо́льшую часть жизни прожил в Харькове. Сын бактериолога. Писал по-украински и по-русски, знал немецкий. В Харькове писал очерки о высоких технологиях своего времени, а также книги для детей о рабочих специальностях. В годы войны добровольцем пошел в народное ополчение – чтобы на него не легла тень репрессированного отца и Кандыба смог вступить в Союз писателей.
После войны ушел в научно-популярную и научно-фантастическую литературу, написал биографию оружейника Токарева (автора бессмертной классики, ТТ), публикации его книг достигали ста тысяч экземпляров. Но свое упорное стремление не смог осуществить: хоть и был доклад о перспективах военной прозы в целом и личном опыте в частности, а также был статус кандидата в данную организацию, прояснилось, что Кандыба – сын репрессированного. Умер писатель в сорок пять лет по незасвидетельствованным причинам.
Фотографий его не осталось. Жена писателя после его смерти опубликовала научно-фантастический роман мужа «Горячая земля» (1950), выдержавший многотысячные тиражи и переводы на несколько европейских языков.
Книга Кандыбы «Я был убит под Вязьмой» повествует о его военном опыте. Роман был заказан Союзом писателей, но редакторы журнала «Знамя» несколько раз не допускали текст до публикации. О бое (Вяземская операция
октября 1941 г.) рассказывается мало, но много о плене – писатель и журналист был взят в плен, но ему удалось сбежать: воспользовавшись тем, что фашисты смотрели в другую, не к пленным, сторону, он отошел далеко от зоны шталага и вскоре преодолел порядка полутора тысяч километров до родного Харькова.
Последние части романа рассказывают о пребывании в оккупированном Харькове до его освобождения советскими войсками зимой 1943 г. Книга дает жуткие подробности: марш советских военнопленных, разнонациональные семьи разделяются и прячутся от головорезов; главный герой смотрит за тем, как собаки, ожидая его смерти, ходят за ним по пятам, чтобы потом съесть, и радуется тому, что лошадиной головы хватит на несколько дней пропитания.
Но есть и не такие леденящие душу подробности: пеший и железнодорожный путь Кандыбы через Вязьму, Орел и Курск до родного города; как происходила меновая торговля на оккупированных территориях и какие там были предприятия. В этом отношении книга уникальна: как указал Воронин, это первая детализированная фиксация всего происходившего в Вяземской операции и оккупации Харькова. Есть статистика, есть уголовные дела и другие юридические свидетельства – но подробностей еще не было.
Интерес данный текст представляет и с композиционной точки зрения. Бо́льшая его часть – это роман-дневник: не выдуманные чувства и переживания, возможно (и это уже осуществлено) установить прототипы героев. А последняя часть – очерки: со слов Воронина, Кандыба после войны устроился в газету и пользовался материалами об освобождении советскими войсками Харькова, и отсюда несколько сухой язык и протоколированное описание происходящего. Но черствый язык компенсируется проникновенной концовкой – главный герой чувствует, что грядут перемены, от радостного волнения горячо, а значит, война закончится, но неизвестно, как конкретно.
Особый интерес к чтению романа вызывают темные места: например, насколько Кандыба связан с коллаборационистским журналом «Новая Украина», как он работал в газете «Советская Харьковщина» после
окончания войны.
Детали презентации романа таковы: раскладные стулья в окружении книг, с десяток человек слушают историка, QR-код с насыщенной презентацией (с боевыми картами, родными местами автора, статистическими данными), вопросы об источниках для знакомства с проблемой и просто уточняющего характера. Слушатели остались в восторге от открытого и опубликованного Ворониным.
Русская литература знает как будто надиктованные партией книги о Великой Отечественной («Они сражались за Родину» М. Шолохова, вторая редакция «Молодой гвардии» А. Фадеева), знает широкий ряд произведений «лейтенантской прозы», вышедших с окопной правдой и переживаниями с относительно недавно покинутого фронта (повести В. Быкова, Б. Васильева, Ю. Бондарева), знает большой ряд написанных ветеранами текстов, которые можно охарактеризовать как, с одной стороны, массовую, а с другой стороны, мемуарную, литературу («Это было под Ровно» Д. Медведева, «Рельсовая война в Полесье» И. Колоса). Но что примечательно – «Я был убит под Вязьмой», может быть, откроет ряд книг о войне, опубликованных спустя восемьдесят лет после ее окончания. И радует, что еще нечто обнаруживается и публикуется. Для литературоведения это может быть шагом – появляется новый текст для его расшифровки, изучения в контексте тогда современного литературного процесса.
Роман «Я был убит под Вязьмой» — в продаже с девятого декабря.
Данил МОРОЗОВ, Артель вольных критиков филфака МГУ
От редакции: Вот про «как будто надиктованные партией» книги, конечно, хотелось бы поговорить… Особенно про «Молодую гвардию» — действительно имевшую несколько редакций, которые хоть и возникали не по воле автора, но до таких примитивный упрощений опускаться, наверное, не стоит… Партия — это такая единоличная сущность, которая имеет один голос, и этот голос способен что-то диктовать целыми абзацами таким на тот момент ведущим писателям, как Фадеев и Шолохов?
Ну, Шолохов бы просто в голос рассмеялся: как безусловный, в каждом предложении или диалоге узнаваемый автор и «Тихого Дона» и «Они сражались за родину». Кстати, даже когда Сталин беседовал с ним (ещё в момент работы над продолжением постепенно, ещё только в журнале «Октябрь» публикуемого «Тихого Дона»), и спрашивал, не приведёт ли автор в конце концов Григория Мелехова в РККА, Шолохов так отвечал ему: «Увы, Иосиф Виссарионович, от белых я его, конечно, уведу, но и к красным навсегда не приведу.» Разговор имел место более, чем за десятилетие до Великой Отечественной.
Однако Фадееву, главе Союза писателей СССР на тот момент партия… действительно могла «диктовать»! Только не так, как воображают сегодня. Фадеев как рядовой коммунист — сам себе партия в том смысле, что всегда обязан быть чуток к критике однопартийцев и выдвигать ей встречную самокритику. Иначе он — не марксист-ленинец. Потому считать ВКП(б)-КПСС некоей внешней силой «над пером прозаика» — смешно. После первых публикаций «Молодой гвардии», конечно, послышались отклики. И в них, не «сверху» из ЦК, а именно что «снизу», на уровне ВЛКСМ, высказывались разные поправки — вполне комплементарные.
Фадеев, конечно, был рад такому коллективному вниманию к этому произведению, потому и правил его с готовностью рядового партийца. Были там, в этой широкой дискуссии, и некоторые общие пожелания Сталина относительно раскрытия связи подполья с ВКП(б) — прекрасно в итоге воплощённого в поисках и коллективном прослушивании московской радиоволны краснодонцами. Такой критике позавидует иной «пишущий в стол» прозаик… Забавно, что всё та же партия, но уже голосом сверху, голосом Хрущёва потом пыталась вымарывать из экранизации книги даже проходную фразу «Сталин поможет!» — презрительно бросаемую несознательной селянкой в лицо пленным красноармейцам. В первой версии 2-серийного фильма фраза «Сталин поможет», как и в первой книге — остались.
То есть фраза про диктовку партии верна только в том случае, если мы отчётливо, диаматически понимаем и что такое диктатура пролетариата. С «высочайшей цензурою» царских времён ничего общего она не имеет. А вот о том, что упомянутая «лейтенантская проза» — написана весьма и весьма брехливыми о своих воинских подвигах и званиях авторами — рекомендую почитать литературное расследование товарища Нерсесова. Уж лучше «диктовка» партии через первички и затем самоконтроль, чем такая завзятая и противоречива кривда о себе в итоге без внимания, «фактчекинга» партии к реальным регалиям и статусам «лейтенантов».
Д.Ч.
