Вашингтонцев бывших не бывает

«Миссия Америки – опошлить Вселенную».

Чарльз Диккенс

В 2022-м году инициативная группа вышла с предложением в мэрию г.Магадана об увековечении визита на Колыму вице-президента США Г.Уоллеса в мае 1944 года, имевшего большое значение для нашей страны в виде  продолжения поставок по ленд-лизу, а также открытия второго фронта, состоявшегося буквально через несколько дней после данного визита. Это  и хотели указать на информационной табличке в противовес некоторым историкам, находящим в указанном событии с советской стороны только показуху и чернуху. Однако данная инициатива поддержки у местных властей не нашла, поскольку  Г.Уоллес вроде как гражданин недружественной страны, и идёт специальная военная операция.

В ходе проведения поэтического конкурса «За Донбасс!» учредителями не приняты к рассмотрению стихи гражданина США Рассела Бентли (позывной «Техас»), добровольца, воевавшего за ДНР на Донбассе и, к сожалению, погибшего (сознательно убитого за американский акцент «дружественным огнём» контрактника-уголовника, — прим. ред.). Тоже с подоплёкой, что он гражданин недружественной страны, хотя к тому времени он уже имел на руках законный российский паспорт.

Поэтому состоявшаяся весной 2023-го года в государственном учреждении – Магаданской областной библиотеке им. А.С.Пушкина, – презентация выпущенной коммерческим предприятием ООО «Издательство «Охотник» книги «Я — магаданский» Л.Рокхилла, гражданина той же самой недружественной страны, и тоже в период специальной военной операции, вызвала некоторое удивление. Захотелось разобраться, чем же этот Рокхилл для региональных чиновников от культуры важнее и круче Г.Уоллеса и Р.Бентли. И почему подобные книги представители местной элиты спонсируют, а на патриотические, такие, как «Днепр течёт в Россию» А.Чашина, формирующие правильное отношение к СВО, мобилизующие и сплачивающие, признанные далеко за пределами области, средств и желания издать не находится.

Хотя больше года уже прошло, и о книге «Я — магаданский» уже вроде забыли, и она не стала настольной для многих вопреки ожиданиям, которые могли сформироваться вследствие восторженных оценок, прозвучавших на её презентации.  Впрочем, так можно сказать не только об этом, но и о многих других презентуемых в последнее время изданиях подобного направления.

Автор книги являлся одним из участников процесса так называемой «народной дипломатии», принесшей нашей стране больше ущерба, чем пользы. Об этом я уже рассказывал в своей критической статье «Народная дипломатия. Перезагрузка» («Вместе с тем…», Магадан: Новый формат, 2021. С. 158-197), по книге другого заокеанского участника данного проекта Д.Рамсера, презентованной в г.Магадане в 2018-м году также по инициативе ООО «Издательство «Охотник» (Рамсер Д. Растопить ледяной занавес: невероятная история народной дипломатии на границе России и Аляски. Издательство Университета Аляски, 2018). Кроме того, выступил с соответствующим докладом по этой теме на Всероссийской научно-практической конференции «Арктика – природные условия и культурные адаптации в конце плейстоцена – голоцене», состоявшейся 27-29-го марта 2024-го года в г.Магадане.

И в той, и в другой книге показан американский взгляд на процесс «народной дипломатии». Поэтому позволю себе, как и в названых статье и докладе, высказать российское мнение по выводам Л.Рокхилла. Поскольку, согласно высказываниям заморских коучей, обучающих нас всему, от психологии до демократии,  «принятие различий во мнениях, ценностях и убеждениях играет ключевую роль в создании толерантного общества, способствует более глубокому пониманию мира».

Кроме того, по высказыванию лидеров наших заокеанских соседей, они одержали победу в «холодной войне». И даже в сенат было внесено предложение об учреждении медали «О победе США над СССР в холодной войне» (из новостных сообщений радио «Эхо Москвы», 2007 г.). Поэтому нужно глубоко разбираться, в чём же мы проиграли и где уступили, не заметив ловушки и подвоха. И есть ли у нас «выигравшие», кроме тех, кого кормили «печеньками», кому внушили, что они самые лучшие и умные, и кто обижен на российские власти за то, что «печенек» не стало.                            

Одним из направлений проекта «народная дипломатия» был обмен учащимися и студентами. Но, если к нам в условиях декларируемой открытости ехали те, кто хотел и кого направляли, то с нашей стороны приглашения получали не все. Тот же Д.Рамсер в своей книге писал, что «главной жалобой», которую американские официальные лица слышали от советских людей в связи с международными обменами, была «сложная процедура получения американской визы» (Рамсер, с. 143). То есть кандидатов слишком долго через кого-то изучали.

Вот что говорится на официальном сайте программы Госдепартамента США «Открытый мир», учреждённой их Конгрессом в 1998-м  году с целью организации «краткосрочных поездок в Соединённые Штаты для молодых политических и гражданских лидеров из России» (в развитие «народной дипломатии» конца 80-х – начала 90-х):  

«Отбор участников происходит по принципу закрытого конкурса. Это означает, что кандидатуры могут предлагать только сотрудники Дипломатической Миссии США в Российской Федерации, а предварительный отбор и окончательное решение принимают сотрудники Посольства США в Москве и Госдепартамента США в Вашингтоне.

Госдепартамент США организует и оплачивает: перелет на самолете американской авиакомпании из Москвы в США и обратно, передвижение самолетом, автобусом, или поездом на территории Соединенных Штатов. Участникам предоставляются суточные, которые предназначены для оплаты гостиницы, питания и покрытия прочих расходов.

Суточные для участников программы рассчитывают таким же образом, как это делается для госслужащих США, включая министров и губернаторов, когда они едут в служебные командировки. Организаторы имеют возможность компенсировать расходы по перелету по России до Москвы и обратно (авиабилет экономического класса или купейный билет на поезд).

Все участники программы получают медицинскую страховку от несчастного случая или внезапного заболевания…

…Вместе с группой постоянно будут находиться два или три переводчика, которые обеспечивают перевод во время деловых встреч…

…Для участия в программе кандидаты не обязаны владеть английским языком. Заполнение анкеты не связывает никакими обязательствами ни кандидатов, ни организаторов».

Анализируя приведённую цитату, следует иметь в виду, что американцы давно прослыли едва ли не самой практичной, расчётливой и деловой нацией в мире и ничего «за так» делать не будут.

Ныне процветающий бизнесмен, литератор, в настоящее время работающий над книгой «америкофобского» содержания, поделился, что с целью получить возможность выехать в США на учёбу, ему в течение двух лет пришлось «прикидываться» адептом и активистом одного из прозападных религиозных объединений, которые расцвели на Колыме как раз в период «народной дипломатии». Но, по его словам, сама учёба ему ничего не дала, однако приобретённый в поездке жизненный опыт способствовал  укреплению в нём патриотических чувств к России.

Не так давно по программе «Открытый мир» проходила курс стажировки в США также одна известная магаданская журналистка, но по какой-то причине это не афиширует.

Для того, чтобы «сотрудники Посольства США в Москве и Госдепартамента США в Вашингтоне» провели «предварительный отбор» иприняли «окончательное решение» по  кандидатам на поездку, естественно, нужно, чтобы кто-то им подсказывал, характеризовал претендентов. Тут как нельзя, кстати, подходит, преподаватель в крупнейшем (или единственном) вузе региона,  тесно контактирующий со студентами и молодыми людьми, которые в будущем будут составлять костяк местной властной элиты.  

«В аудитории можно узнать далеко не всё» (с. 196, здесь и далее в кавычках цитаты из книги «Я-Магаданский»). «После выполнения заданий мы проводили много времени за разговорами», «получались долгие и интересные беседы» (с. 172). «Я жил один и ел главным образом там (в столовой – П.Ц.), ещё это был хороший способ общаться со своими студентами вне стен аудитории» (с. 175). «Мы проводили дополнительные встречи: обедали вместе или собирались вместе у меня в квартире» (с. 176). И вывод: «большинство ребят видели в США землю обетованную, а к СССР относились критически» (с. 174). Из этой категории и подбирались кандидаты на поездку за океан.

Хлыновскому-Рокхиллу «повезло оказаться в нужное время в нужном месте». Тем более, что, по его словам, он был «можно сказать, лидером заинтересованных преподавателей и учащихся из Кенайского округа школьного образования» (с. 23). Вполне возможно, что он и некоторые его коллеги искренне относились к своим основным и факультативным занятиям, но их использовали «втёмную». И как плохо проинструктированный оперативный источник он в воспоминаниях сообщает много лишнего. Впрочем, это может указывать и на наличие у него противоречий с направлениями государственной политики США.

Находясь в Волгограде, он, в первую очередь, обращает внимание на транспортировку по Волге нефти и зерна, в Анадыре – на военные самолёты и людей в погонах, среди полезных ископаемых, которыми богата Колыма, выделяет «уран», что выдаёт негуманитарный склад ума или нацеленность  на определённую информацию. Встречи с советскими людьми почему-то проводил в парке, чтобы не было посторонних глаз, а в Астрахани почему-то интересовался историей Украины (с. 43-44, 77, 97).  

Школьный «обмен планировался с фокусировкой на экологические проблемы и исследования», каждый учащийся «провёл бы исследование и подготовился бы поделиться его результатами с зарубежными коллегами» (с. 104, 114) – изучение экологии может многое открыть и в военных вопросах, и в сфере добычи и запасов полезных ископаемых. Интерес наших соседей в этой сфере просматривается и в книге и Д.Рамсера — американка Дарлин Орр, находившаяся в России по каналу дружественных связей, «игнорируя запрет на посещение закрытых территорий», «оделась, как русская женщина и отправилась в долгую автобусную поездку на побережье, где провела день, собирая водоросли и грибы» (Рамсер, с. 68).

Тема культуры и её изучения в программе культурного обмена отошла на задний план, осталась только на словах.

То, что это было ошибкой, видно в той части книги, где Л.Рокхилл рассказывает о «неудачной» попытке аляскинского бизнесмена Д.Драмма наладить совместное производство  в посёлке Чайбуха оленьей колбасы (с. 157) — «предприятие стало очередным примером межкультурного недопонимания». Но факт остаётся фактом — большие оленьи стада были уничтожены.

О том, как спецслужбы США использовали период односторонней открытости проговаривается в своей упомянутой выше книге и Д.Рамсер (с. 72). Служба иммиграции и натурализации США назначила своего «самого северного» агента, «чтобы контролировать перемещения через залив». А в  логистику мероприятия «по сохранению культуры коренных народов» летом 2016 года была включена оплата перелёта американских таможенников на остров Святого Лаврентия — «для обработки документов российских гостей».

И не случайно, наверное, основным объектом школьных обменов на нашей стороне выбрана магаданская школа № 1. Принято считать, что в ней обучались представители будущей элиты российского общества, а также дети элиты на тот момент уже действовавшей.

В поведении российских участников программ ученических обменов и стажировок в США странным образом отмечается появление и усиление негативного отношения к отечественным органам разведки и контрразведки. Бывший преподаватель Магаданского педагогического института (ныне Северный международный университет) Д.Полетаев (Рокхилл в своей книге называет его близким другом) в интервью в подкасте «Ваши уши», собирающем информацию под провокационным лозунгом — «о жизни и смерти на Дальнем Востоке», делится опытом, как уклониться от контактов с «КГБшниками», действующими в соответствии со статьёй 19 Федерального закона от 3-го апреля 1995 г. № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности».  

Но, как говорят, «кто не с нами, тот против нас» (первоисточник фразеологизма — Евангелие от Матфея, гл. 12, стих 30 и Евангелие от Луки, гл. 11, стих 23: «Кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает»). В 80-х – 90-х прошлого века, в период разгула совместных предприятий и проектов, их подразделениям безопасности было свойственно под угрозой увольнения предупреждать сотрудников советско-российской стороны о немедленном доносительстве в случае любых контактов с «КГБшниками».

В аннотации к книге сразу бросается в глаза то, что о так называемой народной дипломатии, оцениваемой автором позитивно, говорится в прошедшем времени. В этом видится некий скрытый упрёк в адрес России, которая не подхватила зародившийся в 80-х – 90-х на волне односторонней открытости процесс. А, по сути, не продолжила идти на поводу у заокеанских консультантов. На фоне одобрения экономического курса, по которому Россия при поддержке Запада пошла после развала Советского Союза, в книге собраны многие негативные факты о жизни в СССР (с. 50-51). Не тот лимонад, к которому американцы привыкли (с. 64), «рыхлая бумага» советских почтовых конвертов (с. 66).

Однако Л.Рокхилл оценивает всё американскими мерками и долларами. В то же время теснота квартир, в которых жили советские люди, связывается с тем, что семьи были большие. Это, с другой стороны, говорит о высокой рождаемости в той стране, и об уверенности её граждан в завтрашнем дне. Стоит обратить внимание на наблюдения автора о качестве продуктов в СССР, где мороженое «делали и делают из свежих сливок, а не из продуктов с заменителем молока» (с. 92, 226). А также о недорогой женской косметике (с. 50), которая стоила немного, но отличалась низким качеством. (В СССР были очень жёсткие санитарно-эпидемические требования. Косметика изготавливалась из натурального сырья. А СВЧ-печи и многие моющие химические средства были запрещены, – П.Ц., из научной работы автора статьи на кафедре физики Уральского политехнического института, 1978 г.).

Отсутствие в советских самолётах бизнес-классов Рокхилл относит к недостаткам. Хотя с позиций демократии это скорее  преимущество. На многих предприятиях в  СССР дирекция  питалась в ведомственных столовых в общих залах, что решало многие вопросы, по которым, обычно, рабочие и служащие обращались в приёмную. Только в конце 80-х администрация стала активнее переходить в так называемые банкетные залы, естественно, отдаляясь от того, чем жили простые люди.

Некоторые неувязки в повседневной жизни в советском обществе Л.Рокхилл квалифицирует как «обычные русские приключения» (с. 235, 237). В то же время ситуация, в которую, по его рассказу, попали руководители магаданского вуза Е.Кокорев и Р.Чайковский, когда во время визита на Аляску им была предоставлена одна кровать на двоих (с. 223), показывает, что и в США не всё идеально, и также случаются «обычные приключения».

Факты из истории СССР, подвергаемые либеральному осуждению и критике, автор связывает напрямую с деятельностью И.В.Сталина. Якобы И.В.Сталин (лично?) разрушил Храм Христа Спасителя (с. 39). Закрыл ГУМ, который «после смерти Сталина в 1953 году  снова стал государственным магазином» (с. 37). «В 1948 году по распоряжению Сталина» была закрыта граница между Аляской и Чукоткой (с. 53, 62). Такой подход ещё раз указывает на то, что тема так называемых «сталинских репрессий» навязана нам из-за рубежа и не с целью защиты мировой демократии, а поскольку созданная при этом руководителе нашего государства система экономики  и её пример создавали угрозу капиталистическим клановым интересам.  Не случайно год окончания так называемого «периода репрессий» во многих источниках привязывается к году смерти И.В.Сталина.

То, что советская экономика создавалась руками заключённых, это очередной миф. Наибольшее количество заключённых в «сталинский период» зафиксировано в 1952 году – 2,5 млн человек, а вклад ГУЛАГа в общий объём промышленного производства страны в этом году составил 2,5% (Должиков Р.С., «Роль ГУЛАГа в экономике СССР», Казань, 2015 г.).

Оценки Л.Рокхилла об отношении в СССР к религии, о «ГУЛАГе»,  облике члена политбюро основаны на мифах, домыслах и слухах (с. 39-41).

Советские люди, в отличие от американцев, нацеленных на негативную информацию об СССР, были открыты и искренни во взаимных контактах и щедры перед гостями. Казалось, что они хотели «откормить» аляскинцев, которые «получали удовольствие от еды: всё было вкусное и разнообразное» (с. 101). А для обеспечения мест иностранцам в самолёте по маршруту Анадырь — Провидения с рейса было снято необходимое количество советских граждан (с. 212). Советские люди готовы были потратить на подарки гостям даже всю месячную зарплату. Любая понравившаяся гостю вещь в доме советских граждан  тут же становилась подарком ему (с. 93-94). «Несмотря на то, что мы – враги русских по холодной войне, русские частенько ведут себя с нами лучше и уважительнее, чем со своими» (с. 186). Семьям, принимавшим иностранцев, помогала магаданская городская администрация – «магаданская городская администрация разработала план, призванный помочь семьям с этой проблемой» (с. 229).

Надо отдать должное тому, что книга познавательная и наталкивает на определённые размышления. Не только позволяет получить и подтвердить представление о менталитете американца, но и содержит не известные ранее широкому кругу факты и выводы.

Примечательно, что автор, в противовес распространённым ныне на Западе попыткам насаждать иные мнения, старается  объективно оценить последствия Второй мировой войны для СССР и США. Признаёт, что Соединённые Штаты, территория которых «защищена двумя океанами», пострадали значительно меньше. Интересно было узнать, что во время войны американцы также получали продукты по карточкам, только они назывались красивее – талоны и купоны. Как у нас в перестройку.

Стоит лишь добавить, что на территории Соединённых Штатов не было в ХХ веке двух больших войн, послевоенных разрух, и у них была возможность заработать на этих мировых потрясениях, тем же ленд-лизом, экономически выдвинувшись вперёд  по сравнению с другими странами. О том, что экономика Аляски «необыкновенно быстро развивалась во время Второй мировой войны», писал в своей книге и Д.Рамсер. В конце концов, у них не было перестроек с откатом назад к предыдущему общественному строю, всеобщего самобичевания и насаждения всеобщей вины по поводу прошлой репрессивной рабовладельческой и колониальной политики.

Очень полезное, на фоне всеобщей критики и осуждения «коммунистической пропаганды», наблюдение автора относительно преднамеренного сгущения американской пропагандой красок, касающихся «коммунистической угрозы», и стимулирования в обществе антикоммунистических настроений, когда вывешивание на вид окружающих советского флага могло привести к неприятным последствиям.

«США также временами сильно искажали жизнь в Советском Союзе в документальных фильмах, предназначенных для показа в Северной Америке, делали упор на жизненные трудности, с какими часто встречались жители Союза». «Мне казалось, что фильмы ВВС о жизни в СССР пытались опираться на факты (так в тексте – П.Ц.), и именно их я показывал на уроках изучения Советского Союза. Хотя многое в них у студентов вызывало улыбки».

(с. 174)

В то же время Л.Рокхилл сам подчёркивает, что и «в США полно проблем, и страна далека от идеала», и выделяет их (с. 174): «расовые предрассудки по отношению к чернокожему населению», «к мексиканцам на юге США», «геноцид американского коренного населения». «Иногда мне казалось, что люди судили о жизни в США по тому, что видели в американских фильмах, где слишком много убийств и насилия».    

Стоит также задуматься над словами автора о разнице культурного и жизненного опыта советских людей и американцев:

«Любой народ, общество или страна, пережившие ужасы Великой Отечественной войны, никогда не смогут смотреть на мир так же, как люди, которые, как американцы, знали о войне в основном издалека, сидя в безопасности в своих домах и городах…»

(с. 51)

Поэтому изучение советской истории, а особенно, периода «сталинских репрессий», с позиций США и курируемых правящими кругами этой страны «неправительственных» организаций в лучшем случае чревато необъективными выводами. В худшем – уходом в конъюнктурную плоскость и в сторону поддержки интересов реакционных сил, одним их которых является демонизация образа России.

Основным информационным посылом, сопровождавшим «народную дипломатию», являлось якобы воссоединение представителей коренных северных народов с родственниками, с которыми «после закрытия границы в 1948 году по распоряжению Сталина (!) они оказались разлучены» (с. 53). В то же время эта тема не до конца продумана или даже тупиковая. Северные народности большей частью кочевые. А у кочевников родственные скрепы не так сильны, как у оседлых.

Не случайно поэтому мало кто из представителей коренных народов, населяющих Северо-Восток России нашёл своих родственников в Японии. Несмотря на то, что во времена концессионного использования приграничной территории России до Советской власти японцы, численностью до ста, оставались здесь на зимовки и имели любовниц. Кроме того, довольно-таки странно смотрится забота о воссоединении семей со стороны представителей страны, где пропагандируются сексуальные свободы и иные мирские грехи, что противоречит семейным ценностям (см. эпиграф).  

Во всех мероприятиях «народной дипломатии» с американской стороны  просматривается материальная, коммерческая, экономическая заинтересованность. В общении с советскими людьми в быту на первом месте стояла тема частного предпринимательства (с. 109). «Аляскинские бизнесмены видели в Магадане и русском Дальнем Востоке развивающийся рынок для своих товаров. А советские бизнесмены в Аляске – ближайшую зону, откуда можно импортировать продукты» (с. 158). «В рамках проекта они пытались определить размер квоты добычи морских животных в российских прибрежных водах» (с. 220).

«Задачей как русских, так и американских чиновников было объединить усилия для открытия возможности будущих торговых сделок, туризма, коммерческой рыбной ловли» и уж только потом «а также реализации программ культурного и образовательного обмена».

(с. 57, 108)

Как тут не вспомнить выводы классиков марксизма-ленинизма о том, что высшая стадия капитализма — империализм — характеризуется обострением борьбы за рынки сырья и сбыта дешёвой продукции. Л.Рокхилл не скрывает, что «дети играли в этом ведущую роль» (с. 112), то есть использовались в интересах бизнес-кланов.

Идея направить в сторону СССР наполненные гелием шары с посланиями «посетила» Джима Стемпфла,  агента по недвижимости, члена Торговой палаты Нома. После чего в 1988 году  состоялся так называемый «перелёт дружбы» из штата Аляска в посёлок Провидения на Чукотке. На борту самолёта, вместе с коренными жителями Аляски, находились бизнесмены и политики. Кто-то желал увидеть среди прибывших Л.Рокхилла и его учеников, но не увидел (с. 53).

В октябре того же года на Аляске состоялся симпозиум в рамках проекта «Врата в Сибирь» (!), организованный Аляскинской торговой палатой. На нём присутствовали около 50 человек из указанной торговой палаты, представителей бизнес-сообщества. В состав советской делегации «вошли государственные чиновники, журналисты и несколько представителей коренных народностей Чукотки». Л.Рокхилл пишет: «Для нас это стало хорошей новостью, так как мы надеялись, что и наши образовательные программы будут скоро реализованы» (с. 54). Однако в ходе визита магаданской делегации на  Аляску на его вопрос о возможности с ней встретиться «последовал ответ, что Аляскинская торговая палата уже расписала всё их время пребывания».

Председатель Магаданского облисполкома В.Кобец был осведомлён о программе школьного обмена, но только «в известной степени» (с. 58). Л.Рокхиллу пришлось самостоятельно искать спонсоров для полёта двух его учеников в г.Ном на встречу с магаданцами (с. 55). Спонсоры «были всегда щедры на маленькие подарки для советских учащихся»  и «к счастью, Alaska Airlines не наложили (так в тексте – П.Ц.) на нас ограничения по провозу багажа» (с. 56). Среди подарков были, в том числе,  кассеты с «несколькими американскими классическими картинами, подходящими для русских учащихся». Кто делал вывод, что данные картины подходят именно для русских учащихся, не разъясняется.

В противовес тем, кто сейчас хает всё доперестроечное, заслуживают внимания впечатления американца о жизни в СССР:

Об эффективности советского образования (с. 34). О том, что «уровень грамотности в СССР был наивысшим в мире» (с. 41).

О многочисленных государственных субсидиях (бесплатных образовании, здравоохранении, регламентированных ценах на продукты, квартиры, санаторное лечение,  государственных пенсиях женщинам с 55, мужчинам – с 60 лет), которые в перестройку и после падения «Железного занавеса» и Берлинской стены были обменяны  на возможность выезда граждан СССР за рубеж с вывозом из страны валюты и пополнением бюджетов других государств.

О том, что в Советском Союзе первое высшее образование было бесплатным для всех, студенты получали стипендию, не платили за общежитие и не покупали учебники, а бесплатно пользовались ими в библиотеке.

О гораздо более низкой, чем в США, квартплате (с. 128). О том, как государство простило жильцу полугодовой долг за пользование электроэнергией (с. 131).

О строительстве микрорайонов с удобным доступом жителей к поликлиникам, почте, школам, детсадам, а не только к магазинам, супермаркетам, спирто-водочным магазинам по соседству с ломбардами (с. 136).

О качестве «живого» пива, которое в СССР не пастеризовали (с. 215).

Об отсутствии на улицах бездомных (с. 21, 33), безработицы (с. 153). О том, что даже люди с низкой зарплатой могли поддерживать «сносный» уровень жизни (с. 154).

О заботе советского государства о национальных сёлах (с.276):

«оно субсидировало всё: от жилья до здравоохранения, питания, отпусков, перевозки грузов до оленьих пастбищ. Большую часть времени магазины были наполнены продуктами местного производства: молоком, кефиром и сырами с местных молочных ферм. Эти продукты поступали и из удалённых регионов, даже из Москвы и с Кавказа. Почти у всех жителей была работа, все могли рассчитывать на ежемесячную зарплату от государства, цены соотносились с заработками. У многих была хорошая квартира, хоть и маленькая, но с отоплением, горячей водой и электричеством. Холодными зимами в них было уютно. Аренда составляла небольшой процент от ежемесячного дохода. Поликлиника была укомплектована врачами и медсёстрами, которые оказывали достойное и бесплатное для всех медицинское обслуживание». «Сейчас почти всё, от продуктовых магазинов до квартир, находится в частной собственности. Люди больше не рассчитывают на ежемесячную зарплату от государства, кроме тех, кто получает пенсию. Даже этих денег едва хватает на покупку продуктов». 

О «необыкновенных» советских магазинах, которые после наступления девяностых превратились в «обыкновенные торговые центры, наполненные большей частью новомодной западной одеждой и игрушками» (с. 37).

О дешёвых студенческих столовых с качественными и разнообразными блюдами:

«здесь работал замечательный женский коллектив, который готовил всё с нуля. Этим она (столовая – П.Ц.) выгодно отличалась от кафетериев при колледжах в США, где обычно подавали заранее приготовленную еду», «сегодня, с отменой государственных субсидий за всё это приходится платить гораздо больше».

(с. 176)

Об одной из самых читающих в мире стран, где книги «стоили гораздо дешевле их аналогов в США», «цены их держались на уровне, приемлемом для всех слоёв населения», а «Советский Союз стоял на первом месте по количеству публикуемых книг» (с.41). Где знали классические произведения авторов ныне враждебных государств, причём читали их в оригинале, скорее всего и Ч.Диккенса. Где преподаватели английского владели этим языком «гораздо глубже, чем средний профессор колледжа в США» (с. 167). И это при так называемой закрытости Советского Союза, пресловутом «железном занавесе».

В то время как он «знал мало американцев, которые читали  великих русских классиков» (с. 41). Последнее наблюдение ещё раз подтверждает то, что интерес к СССР, в том числе в период так называемой «народной дипломатии», в США диктовался  материальными, экономическими устремлениями.  И не без влияния  с их стороны на смену классике «приходило то, что в США называли «бульварной литературой» и книгами типа «помоги себе сам» (с. 139), а «необыкновенные» магазины становились «обыкновенными».

О пионерской и комсомольской «групповых программах», которые учили детей «полезным навыкам, «работать в команде» «правилам жизни», обеспечивали возможность «обрести походные навыки в летних лагерях» (с. 209).

О содержании телевизионных программ, где не было назойливой рекламы, и транслировались театральные спектакли, документальные фильмы, балет, мультфильмы для детей, в отличие от западных не содержавшие сцен насилия (с. 33).

О личной безопасности граждан на улицах, о колясках, оставляемых молодыми мамами у входа в магазин,   в противовес сегодняшним металлическим дверям, решёткам на окнах и охранникам в школах вместо «бабы Нюры со шваброй», выполнявшей в советской школе одновременно и роль охранника, и роль представителя полиции нравов. В то же время для иностранца было непривычно наличие на телевидении множества программ, где большую часть занимали речи генсека М.С.Горбачёва и других членов Политбюро с повтором их по новостной программе «Время» (с. 32).  Подчеркнём, что это было в период очередного витка борьбы с последствиями так называемого «культа личности».

При этом образ жизни в США Л.Рокхилл характеризует как потребительскую культуру (с. 251).

Но всё изменилось в конце 80-х – начале 90-х с развалом и крушением Советского Союза. Закрылись многие заводы и предприятия, население СССР столкнулось с финансовым кризисом, безработицей, бедностью, ростом преступности с последующим перекрашиванием лидеров криминального мира,  что Л.Рокхилл увидел сам и испытал на себе, проживая в г.Магадане: «проезжая по Колымской трассе, можно увидеть большие пустующие поля, строения», «развал Советского Союза стал мощным ударом» (с. 156-157).   

Всё получилось так, на что надеялись участники ОУН, отбывавшие наказание в особом лагере на территории Колымы, не отказавшиеся от враждебной деятельности: «Американцы в первую очередь освободят Колыму из-за богатств на её территории» (рассекреченные архивные материалы УФСБ России по Магаданской области,  ф. 26, оп. 3, д. № 623). И без атомной бомбардировки, которую также ожидали бандеровцы.

К одному наблюдению Л.Рокхилла я бы прислушался особо, тем более, как представителя нации, считающейся в мире наиболее практичной.  По его словам, народное искусство Аляски (резьба, плетение, поделки из кожи) – «важнейшая часть туристической индустрии для коренных народов Аляски» (с. 139). У нас при наличии такой же базы почему-то на первом месте маниакальное, даже какое-то сектантское стремление построить турбизнес на остатках Севвостлага и Берлага,  без учёта того, что основную часть их заключённых составляли, в особенности после Великой Отечественной, уголовно-бандитствующие элементы и предатели Родины, а так называемая лагерная тема охватывает всего лишь двадцатилетний период времени, в отличие от многовековой истории коренных народов. Хотя за этими стремлениями, скорее всего, стоит материальная заинтересованность, по принципу «деньги не пахнут», не исключая влияние антироссийских структур, заинтересованных в демонизации нашей страны.

А по поводу «народной дипломатии» и ей подобных проектов в 1998 году «Независимая газета» писала (Конин В.Г. Понятие государственной безопасности отменить нельзя // Место действия – Колыма. – Вып. 2. – Магадан: МАОБТИ, 2017, с. 35):

«…Особенно активными на этом поприще оказались практичные американцы. Пользуясь российской доверчивостью, полным отсутствием опыта работы в условиях рыночной экономики, нашим неумением оценить значимость предоставляемой информации, злоупотребляя северным гостеприимством и заверяя о своих благих намерениях, «заокеанские друзья» начали создавать условия для тотального сбора и вывоза в США экономической и научно-технической информации. На Северо-Восток России зачастили представители американских научных центров, различные научные делегации, участники ежегодных международных конференций. С опозданием пришло осознание того, что даваемые американскими коллегами обещания остаются на словах. На деле же практически все встречи носят односторонний, выгодный для иностранцев характер и были направлены на получение интересующих их сведений».

Но приводить цитату из «Независимой газеты» было в общем-то необязательно, поскольку Л.Рокхилл в книге подтверждает её выводы. Он согласен с профессором, историком-советологом Стивеном Ф.Коэном:

«часть вины за чудовищные экономические проблемы лежит на Ельцине, прислушавшемся к совету Соединённых Штатов провести массовую приватизацию за короткий период». 

(с. 145)

«Изрядная доля вины за это лежит на администрации президента Клинтона и множестве американских экономических советников, включая экономистов Гарвардского университета, которые необдуманно и поспешно посоветовали президенту Ельцину и российскому государству провести приватизацию в крайне короткий срок».

(с. 163)

Остаётся только добавить, что и Л.Рокхилл был активным участником этого и ничего не делал против. И ещё одно «достижение» «народной дипломатии», которое никак обойти – это насыщение нашего языка англицизмами, причём пришедшими не с Туманного Альбиона, а из-за океана. Не говоря уже о современных российской киноиндустрии с переснятием старых советских киношедевров и мультфильмов по голливудским калькам и издательском бизнесе, развиваемых по технологиям последователей советников и консультантов из-за океана конца 80-х – начала 90-х.

С учётом того, что в последние годы Россия и её союзники начинают активно развивать Арктику, выход книги «Я – магаданский» гражданина недружественной страны с определёнными рисками в неудобное время СВО может быть попыткой оживления связей, установленных в период «народной дипломатии», с целью их использования в интересах заокеанского соседа в Арктическом регионе в рамках стратегии США по установлению контроля за мировыми природными ресурсами, включая территорию России. На этот вывод наталкивают фразы в главе «Об авторе», показывающие его компетентность и опыт в данной теме: «в качестве гостя-учёного работал в Институте полярных  исследований им. Скотта», «выступал в качестве учёного-гостя Канадского приполярного института при университете Альберты», «передал доктору Лидии Блэк институтские книги по исследованию Северо-Востока» (с. 233), «в настоящее время супруги составляют аннотированный список учёных Института, занимающихся исследованиями российского Севера» (с. 293).

Немаловажно и то, что он служил в ВВС США инструктором по технике выживания пилотов и членов экипажей (с. 265), является специалистом и имеет опыт в работе по проблемам коренного населения (с.290).  В 2016 году был в экспедиции в посёлке и стойбище эвенских оленеводов, а название вышедшей в 2010 году в издательсте Berghahn книги его супруги после получения Лесной степени магистра философии и докторской степения в Кембридже (с.245) «Lost to the state: family discontinuity, social orphanhood, and residential care in the Russian Far East». В переводе на русский это приблизительно: «Потерянные  для государства: распад семьи, социальное сиротство и интернатные учреждения на Дальнем Востоке России».  

Казалось бы, где Кембридж, а где Дальний Восток? Но то, что изучаемое англо-саксами население покидает этот обжитый и богатый природными ресурсами регион, наталкивает на размышления: кому это выгодно и кто за этим всё-таки стоит. В тексте издания «Я — магаданский» название книги супруги Л.Рокхилла на русский не переведено. Наверное, чтобы читатели излишне не задумывались. Как и в случае с версией его книги, предназначенной для западного читателя, вышедшей под более академическим названием (перевод с английского) «Аляска и Магадан. Холодная война и гражданская дипломатия».

Пётр ЦЫБУЛЬКИН