Автор: Даже после ухода в мир иной Галина Павловна Вишневская продолжает быть ньюсмейкером скандальной светской хроники. На этот раз в телестудию к любимцу моему Андрею Малахову пришла… внебрачная дочь советско-антисоветской оперной дивы. И я верю, что это не шутка, не постановка (как в «судебных» шоу на том же Первомъ канале), и уверен, что дама эта не самозванка, не аферистка. Вот почему.
Первое
О многочисленных коротких, длительных и среднедлительных романах Галины Вишневской в СССР ходили легенды. Звезда театральных подмостков никогда, ни разу не отказывала себе в утолении плотских страстей, почти как Майя Плисецкая, и брак, конечно же, этому не мешал. Не зря её муж Слава Ростропович пытался в 1960-х наложить на себя руки.
Его спасли. Спасибо советской медицине и лично министру культуры Екатерине Фурцевой! Она, за свою лояльность Хрущёву злопыхателями диссидентского круга прозванная «никитскими воротами», кстати, записала в своих дневниках, что 90% проблем Ростроповича исходит от Вишневской. Не исключено, что и его гражданская, так сказать, позиция, глубоко впоследствии антисоветская, сформировалась под влиянием поведения супруги. Что такое (пусть пока только в мыслях) измена родине при постоянно, практически принципиально изменяющей жене?
Так вот. Выйдя из постсуицидального состояния Слава принял единственно верное решение. Он начал, добиваясь симметрии и в театральных слухах, и не отказывая теперь своим поклонницам, «наставлять рога» неверной жене. Получалось у него это, правда, выспренно и вульгарно, под стать тем скабрезным анекдотам, которые он так любил рассказывать по поводу и без.
Это вообще были времена расцвета жанра анекдотов, если помните — и в них политическая ирония или язвительное хуление власти очень часто встречалось с эротическим. Искусством было не только сочинение анекдотов, но и умение рассказывать их — сперва бобины, а потом кассеты ходили с наиболее яркими образчиками этого сугубо устного жанра (он, кстати, соседствовал с блатной, лагерной песней, но это тема всё же иного уровня и рассказа). В жанре анекдот-тэйлинга появлялись даже свои классики, они обретались не только на сторонах кассет, но и территориально где-то около Аркадия Северного, Михаила Шуфутинского, Вилли Токарева. Всё это распространялось как раз в близких Ростроповичу и Вишневской кругах «выездных», которые имели бобинные, а затем кассетные магнитофоны…
Второе
В СССР известны были случаи, когда родившие актрисы отказывались от своих новорождённых, передавая их близким родственникам. Знаю, по крайней мере, два таких случая.
Евгения Ханаева (1921-1987 — на фото справа). Большинство помнит её по роли учительницы в слезливом дебютном фильме Владимира Меньшова «Розыгрыш», однако не менее яркие роли у неё в «Старом Новом годе» (тёща героя Калягина, старая работница искусства) и «Москва слезам не верит» (мама Рудика-Родиона). Так вот, эта эталонная советская «учительница» в 1953 году родила сына и оставила его мужу. Ребёнок, якобы, мешал её актерской карьере.
Мужа оставила тоже, что мелочиться ради карьеры-то? Бросать — так всех сразу. Карьеру она в гордом одиночестве завершила без каких-либо запоминающихся главных ролей в кино и на сцене, получив в 1987 году, незадолго до кончины, звание народной артистки СССР.
Наверное, всё же общественное было в стране тогда первичнее карьерного-личного — то общественное (человеческое) отношение к коллегам, которое и помогает продвигаться по «карьерной лестнице», — а таких поступков от окружающих не утаить. И общество всегда оценивало адекватно то, что творилось в его семейных «клеточках», когда они «размножались делением»…
Другой пример — это Анна Данилович (1908-1989 — на фото слева), актриса театра Вахтангова. В «том самом» 1937 году она родила сына Диму от законного мужа Дмитрия Дорлиака. Увы, её муж скончался в 1938 и актриса, видимо, чтобы морально поддержать его семью, подкинула ребёнка родной сестре скончавшегося мужа — Нине Дорлиак. Та и воспитала его вместе со своим мужем — пианистом Святославом Рихтером (как сына воспитали — тема отдельная).
Карьера у Ани Данилович тоже не сложилась. За 54 года работы в театре Вахтангова у неё вышло на сцену только 20 ролей (если верить официальному сайту театра) и фильмография — 6 фильмов-спектаклей, из которых половина это телеспектакли театра Вахтангова. Наверное, и само лицо актрисы вам не напоминает о фильмах с её участием…
Третье
Вишневская и Ростропович после эмиграции из СССР своих родных дочерей Ольгу и Елену определили в монастырь… Воображаете себе такой шаг на вид прогрессивных, образованных, вполне успешных внутри социалистического общества родителей (каковыми их считали сограждане)?
«Это красиво!» — хочется сказать голосом Хоботова из «Покровских ворот». За мамины и папины грехи — детей в монастырь? И почему вдруг в монастырь из столичных хором в Доме композиторов, которые им государство выделило?
А вот тут надо углубиться вообще в историю воспитания вроде бы очень любимых и желанных дочек уже самим Ростроповичем. То ли это сумблимация такая, невозможность пережить самостоятельно эмоции, заработанные от сознания серийных измен жены, то ли стремление к «американской мечте» (которая начинается с того, что родители выставляют в 16 лет детей на улицу: дальше сами!), — в общем именно «отец русской демократии», рогатый Ростропович стал приучать девочек стирать свои вещи аж с трёх лет. Зигмунд Фрейд курит сигару с усталой улыбкой в сторонке: «грязное бельё»… да-да… Только тут дочери за мать отвечают.
Дочерям нередко приходилось оставаться на попечении домработницы, когда отец с матерью вместе улетали на гастроли. При этом родители ежедневно звонили домой и спрашивали отчёт о проведённом дне. Когда Ольга и Елена повзрослели, им уже не требовалась няня, и они оставались дома одни. При этом они не капризничали, шумных вечеринок не устраивали и беспорядка после себя не оставляли. С ранних лет Ольга и Елена занимались музыкой, сначала с бабушкой, а после – в музыкальной школе. Родители очень хотели, чтобы обе девочки в будущем пошли по их стопам. С шести лет Дочки начали готовить для себя нехитрую еду, а Оля уже вполне могла соорудить завтрак для отца: яичницу с помидорами, которую он обожал. Для дочерей Галина Вишневская и Мстислав Ростропович составили довольно строгий режим дня и требовали неукоснительного его выполнения.
За малейшее отклонение от режима дня или нарушение установленных правил наказание следовало сразу же. К примеру, когда Елена, отпросившись на прогулку, не успела прийти к назначенному времени домой, Галина Вишневская тут же в прихожей обрезала дочери её длинную косу. И девочке-подростку пришлось несколько месяцев ходить в косынке, так как «стрижка» оказалась слишком короткой и неровной. Отец же обязал за эту мелкую, будничную провинность Елену весь год (!) ходить только в школьной форме. Взаимная озлобленность родителей — выдавала такие перлы?
То есть сами родители, выходя за дверь «строгой квартиры», пускались во все тяжкие — причём наперегонки! А вот дочек сызмальства держали в чёрном теле. Ощущаете тут своеобразную симметрию? Это, кстати, свойственно вообще «звёздным» и близким в большой сцене родителям — проецировать «строительство себя» на детей, задавать им высоченные ориентиры.
К примеру, любовница предводителя «Виртуозов Москвы» Спивакова Алла, — родившая ещё в СССР, в 1970-х от него «внебрачного» сына Сашу, — поставила задачу чаду «чтоб был не хуже отца». И лупцевала Александра, когда он отказывался заниматься скрипкой (а там физически для маленьких пальчиков нагрузка велика, психологическая — и того тяжелее), он громко плакал, но… Добилась Алла на зло оставившему её Спивакову своей цели — сын стал всемирно известным скрипачом, богат, известен, живёт в Париже. Кстати, приёмным отцом ему с самого начала стал совсем иную ориентацию имевший дирижёр Геннадий Рождественский (ко второму пункту возвращаясь).
Никогда не ходили дочки Ростроповича на школьные вечера, так как пресыщенные светскими приёмами родители считали уже самый факт их проведения верхом легкомыслия и пустой тратой времени. Никаких особенных нарядов Ольге с Еленой не покупали, хотя финансовые возможности для этого в семье, конечно, были. Дочери известных музыкантов ходили в самых простых платьях, обязательно прикрывающих колени, ни о каких модных нарядах и уже тем более мини-юбках не мечтали.
Но был и такой случай у «одной возлюбленной пары» взаимно изменяющих родителей. Вишневская во время очередных заграничных гастролей купила для девчонок джинсы. Дочки были счастливы, но Ростропович, увидев Ольгу и Елену в заграничных одеяниях, так сильно разозлился, что заставил их переодеться и потом сжёг ненавистные джинсы прямо на веранде их комфортабельной дачи. Это было, видимо, снова прорвавшееся в сублимацию недосказанное, неосмысленное, подавленное негодование (и озлобленность на женщин и женскую сексуальность вообще), вызванное распутствами жены… Дети этого понимать не могли, конечно.
Ольга и Елена ещё долго рыдали и от обиды, и от несправедливой потери такого в те времена ценного «гостинца». Они даже не успели поносить свои джинсы, показаться в них сверстницам, и уже лишились их. Отец после случившегося заявил, что теперь эти «заморские наряды» не будут его раздражать — патриот-то какой был и консерватор! И как же после этого он покинул СССР?
Мстислав Ростропович искренне считал, что носить девочкам джинсы – это верх неприличия. Сама Галина Вишневская в этом случае была не согласна с мужем, но отношения с ним при детях она никогда не выясняла (ещё б! пришлось бы выяснить такое, что дочкам слышать нельзя категорически). Поэтому, чтобы не гневить по мелочам рогатого будущего «отца русской демократии», она новые джинсы дочерям не купила.
Обратите внимание на эту «боярыню Морозову» — себе-то она ни в чём не отказывала, от страстей до шуб… И на лицо Ростроповича внимание обратите: он всё время как бы пытается отстраниться от Вишневской, вроде вместе, даже рядом на фото, но всё равно порознь. Это уже за «железным занавесом», после бегства из СССР. Вполне состоявшиеся буржуа…
Четвёртое
Эмиграция родителей-консерваторов, вызванная исключительно их денежными, меркантильными соображениями (как и совместное проживание давно ставших чужими людей: это были сверх всяких мер обеспеченные господа, которым СССР стал тесен в силу социалистических нравов и отношения к богачам, регламентации Госконцерта) коснулась, конечно, и дочерей. Причём здесь снова на них обрушилась её величество сублимация, только теперь больше мамина, чем папина. Оперная дива приняла решение отдать Ольгу и Елену на время на воспитание в монастырь-пансион в швейцарской Лозанне.
По словам певицы, дочери, увидев внезапно после советского (родительского) аскетизма все свободы и соблазны Запада, могли пуститься во все тяжкие (дословно! каждый, конечно, судит по себе), а за стенами монастыря у них была возможность осмотреться и успокоиться. От чего успокаиваться, дочки так и не поняли, и вскоре всё же убедили родителей в том, что хотят учиться, а не умерщвлять плоть в монастыре. Учились они в Нью-Йорке, но это уже мало интересно нам в свете тех самых странноватых нравов, которые мы обнаружили у неверных, но не менее от того популярных супругов.
Задумаемся: а что ещё так гнало их из СССР, кроме жажды наживы и капиталистической «свободы» (которая в итоге свободой этой наживы и являлась)? Вспоминаем, как не сложилась карьера у бросивших своих детей Ханаевой и Данилович: «паблик имидж», как называли это на гнилом Западе, конечно влиял на карьеру. А дома ходившие в профессиональной среде не слухи даже, а именно истории с документальными подробностями о романах Вишневской и нелепой мести ей анекдот-тэйлера Ростроповича, конечно, не давали вырасти во всю мерещившуюся им высоту своих талантов… Запад обнулял эту проблему, потому условные супруги и эмигрировали, никакой политики тут на самом деле не было. Тем более, Вишневская-то оставляла в СССР не только слухи о своих романах, но и, как теперь выяснилось, «прижитую» на стороне дочку.
А теперь вспомним, как триумфально эти циники возвращались в «Свободную Россию», каковой сделал наш СССР «дирижёр» Ельцин в 1991-м! Здесь какая-то произошла удивительная инверсия: в процессе углубления перестройки любой эмигрант представлялся «прозревшим» гражданам СССР (всё ещё гражданам) образчиком нравственности и примером для подражания. А успешный в свой профессии эмигрант — будь то музыкант или писатель, — ещё и замешал прежние вакансии ума, чести и совести эпохи. Причём перелом в отношении к беглецам («иноагентами» в СССР, при «тоталитаризме» никому в голову не приходило в ЦК КПСС их называть — само слово «эмигрант» было исчерпывающим) произошёл ещё до контрреволюции 1991-го. Примерно, когда Горби реабилитировал Бухарина (чего не осмелился сделать даже знавший всю доказательную базу активист московских репрессий Хрущёв), тогда переворот, переоценка ценностей и завершалась: так они все, репрессированные, все как один пали за правое дело! Так и эмигранты — все как один совестью гонимые подальше от партократии и тоталитаризма! Всё же очевидно.
Вот знаменитое фото, ставшее буквально иконой у тех, кто почувствовал, поверил, что это ЕГО контрреволюция. Воин «Свободной России» прикорнул на груди прогрессивного интеллигента. Трогательно! Однако по руке Ростроповича видно, что фото постановочное. Более того, он никакой инициативы не проявил — Феклистов сам всё срежиссировал. А скорее всего просто оба выступали в эфире «Эха» в разное время (звукоизоляция за спиной на втором фото), «автоматчик» (это вооружение раздавал тот самый экс-министр Сергей Кужугетович Шойгу из арсанала «Белого дома») вздремнул, а Ростропович с эфира вышел… Но все решили что это непосредственно «защита Беого Дома»!
Однако вот из той же фотосессии снимок другой, тут уже материнской трогательности меньше. Тёлочки на календарике-рекламе телевизоров «Горизонт» — цайтгайст… Борцы с ГКЧП — вот кому нынешние миллиардеры, прикарманившие целые отрасли, должны ставить памятники!
Кстати, деспотичному в воспитании дочерей и бессильному перед собственной женой Ростроповичу относительно недавно поставили памятник в Брюсовом переулке, как бы глядящий на Дом композиторов, где он обитал до и после эмиграции. Впрочем, что мы! «После»… Став одним из символов «демократии» — того, что творческая интеллигенция с мировым именем против ГКЧП, на стороне Ельцина и рос-сепаратизма, он снова не просчитался. К тому же в данном случае Ростропович для всей страны «навоевал» без единого выстрела то, за чем когда-то бежал из СССР.
Однако на этом общеизвестном историческом эпизоде не кончается вся эта контрастно-душевая история. Само собой, выступление звёздной пары на стороне Ельцина и сторонников капитализма уже самого лютого образца — с приватизацией, обнищанием миллионов, с воровством вкладов «Сберкассы» после ребрендинга «Спёрбанком», — должно было как-то монетизироваться, как и показательное возвращение уже не в СССР, а в Россию.
Пятое
Ни Вишневской, ни Ростроповичу деньги сами по себе (особенно «деревянные», ничем не обеспеченные, рубли) были не нужны давно, но вот что им было очень нужно — это Чистое имя, почитание в обществе! Непогрешимость, образцовость!.. А ведь обрушили-то только что, в августе 1991-го — в том числе и социалистическое презрение (в обоих смыслах). Презрение к ним, циничным эмигрантам-за-длинным-долларом (в душе которых «семейные ценности» — сплошь субстанция лживая, фальшивая, как сценическая бутафория из папье-маше) исчезло вместе с «призраком коммунизма». И вот теперь, опершись на имена «истинно русской» интеллигенции, Ельцин взгромоздился на место КПСС, приволакивая туда за собою всё то, что свергали когда-то большевики. «Крепкого собственника» — частного, православная набожность (за которую сам исключал из КПСС, будучи персеком Свердловского обкома)… Награда семьи могла быть только как бы следующей ступенью в карьере-известности обоих. Любопытно, что и тут все понимали, кто в семье консерваторов главный.
Ельцин при деятельной поддержке Лужкова одарил Галину Вишневскую, на которую в СССР все коллеги смотрели как на личность, крайне циничную, — огромным участком земли на Остоженке. Там был небольшой парк, типичный для центра Москвы скверик по пути к Москве-реке, — само собой деревья были вырублены (лишь одно дерево оставили для красоты), и на всём участке в самые суровые годы реформ, когда жилья в столице почти не строили, постепенно вырос напоминающий парижские дома на Монмартре, — Центр оперного пения Галины Вишневской.
Воображаете себе такой почёт при вышеописанных доблестях? Вот с 2002-го года, то есть уже при преемнике Ельцина в Кремле, Центр начал оказывать свои коммерческие услуги, а весь семейный бизнес сконцентрировался вокруг этой недвижимости. И какая пропаганда имени!..
Сурово воспитанные наследницы семейного бизнеса, по велению отца вернувшиеся из заграниц в Россию-без-бльшевиков — нашли и свои места в этом пространстве, там существует некий фонд, то есть денежки водятся независимо даже от правящего царька, капиталы «возлюбленная пара» нажила огромные и без этого капиталовложения. Только вот внов обнаруженное чадо — не будет ли требовать доли в семейном бизнесе?.. Это есть прибыли впечатляют, правда.
Однако на фото вывешенный «флажок» в верхнем окне «продажа» немного смущает… Как, и тут проблемы? Или того — по следам «Макдональдса», снова эмиграция, дабы «не марать имени»…
Впрочем, история-то не о них, а о том, как мораль одного общества, будучи низвергнутой контрреволюцией, и пикнуть не посмела ничего против героизации былых беглецов-заробитчан «от классики» и предателей родины. Просто родина стала другой, и мораль в ней стала другой: нажива стала доблестью, а неверность и рождение «внебрачных» (как это называли в гнилом буржуазном обществе) детей — проблемой сугубо кошелька. «Если на всех хватает рублей», как теперь судят, — почему бы и нет, нам ли судить? Где деньги могут решать и такие вопросы, к чему наше моралитэ…
Филипп ИВАНОВ
