Автор: Александр Авдеев родился в Ярославле в 1966 году, в 1998 году окончил Литературный институт им. А.М. Горького. В 2004 году — Костромскую духовную семинарию, и в 2009 году был рукоположен в сан дьякона, затем в 2012 году – в пресвитера. В данное время служит настоятелем в храме Покрова Пресвятой Богородицы села Пестрецово, что Ярославской и Ростовской епархии.
***
Жизнь не вмещается в слова.
Любовь приятнее молитвы.
А буквы поняты едва –
Как путь от печки до калитки.
Раскроешь книгу и заснёшь,
Не дочитав до сути дела.
Под утро радостно вздохнёшь,
И вновь к труду готово тело.
День потаскаешь кирпичи.
Вечерню с утреней послужишь.
Посуетишься у печи
И заработаешь свой ужин.
Попримостишься на дрова –
Пусть отдохнёт немного тело.
Жизнь не вмещается в слова,
Но жизнь люблю. Такое дело.
***
Всеобщее Воскресение.
Наверно, увижу всех...
С надеждою на спасение, –
На самый главный успех, –
Брожу возле храма заветного.
Ушедшие лица мелькнут.
Воскреснем от голоса светлого.
И Страшный, последний суд.
***
Уходит солнце глубже, за поля.
Темнеют ночи... Дольше ждать рассвета.
А утром грянет в колокол земля,
И благодать пойдёт лечить планету.
Кто может, призывайте благодать –
Ведь это сила Божия даётся,
Чтоб не грешить почти, не унывать
И сил дойти хватило до колодца.
А за колодцем будет ждать Христос
Любого, как однажды самарянку.
...Подумайте о встрече той всерьёз –
Трезвон зовёт на службу спозаранку.
***
Под вечер тихая погода –
На лавке можно подышать.
Отогревается природа,
По-выздоравливай, душа!
Заря полнеба занимает.
Беспрекословной встречи жду,
С белоцветущей дымкой мая,
С лечебным воздухом в саду.
Под вечер милую погоду
Приемлю, словно благодать.
А сеющим через полгода
Господь даст радость пожинать.
***
Внезапно грачи загалдели.
Крадётся огонь по траве.
Их гнёзда однажды сгорели
На высохших ветках чуть свет.
И сам я обсох от слезинок,
Но давят на сердце они.
Огня и души поединок.
О, Боже, Спаси, Сохрани...
***
Дожить бы до твёрдой дороги,
До солнца в зените дожить.
Не нами отмерены сроки –
Сколь жить и чего сторожить.
Я сторож пустынного храма,
Служу двадцать лет в алтаре.
И часто прошу, и упрямо,
Пред Богом на каждой заре,
Убого прошу и с надеждой,
Что б жизнь наша дольше текла.
Зачем?
Ради жизни, конечно,
Что б в жизни молитва была.
В храме
Февраль стучался снегом в дверь,
Но спать хотелось – не открыл я.
В окне мелькали вьюги крылья,
Впотьмах искрилась канитель.
А ветер дул, а ветер пел
По всей земле – частице храма.
Февраль сочился в храм упрямо,
И холод лился как хотел.
А звон звенел, а звон играл,
Но никого на колокольне.
А жаждой к символам безвольным
Сам никогда я не страдал.
И не заснув, почти прозрел,
Что без вины был виноватым:
Я в храме проживал когда-то,
Но помолиться не сумел.
***
Я мечтаю вернуться с войны...
Игорь Тальков
Бежать среди цветов глазами к небу,
Раскинув руки всей душой дышать,
Или скрипеть по радостному снегу,
Или шагая, листьями шуршать,
Припоминать Пасхальные рассветы
Весенней вновь ожившей тишины,
И улыбаться будущему лету,
И знать— иссякли силы у войны!!
***
Засверкал под небом тёмным,
Под фонарным светом снег.
По оконным блещет стёклам
Новогодний фейерверк.
А к полночной службе Богу
Колокольный звон гудит...
Выбирай свою дорогу,
Ту, что совесть повелит.
***
Полумесяц из-за тучи –
Острым камнем – вечерком.
А зимою стало лучше
И просторней со снежком.
Небо тоже просветлело.
И хотелось бы уже,
Чтобы тело не болело,
Не смеркалось на душе.
Пусть гуляет в свежем снеге
Предрождественский мороз.
...Глянул – месяц скрылся в небе, –
Светит стая синих звёзд.
***
В час, когда мигали зданья,
Может просто невзначай,
Помню, вместо: «До свиданья»,
Ты ответила: «Прощай».
Радость прежнюю затмила
Набежавшая печаль.
Целый вечер в сердце ныло
Непонятное «прощай».
На карнизе пела птица,
Повторяли провода:
«Это слово говорится,
Коль расстались навсегда».
Я сказал чудному свету
В жухлость гречневую пней:
«Никакой причины нету,
Чтобы мне расстаться с ней».
***
Вышло солнце краем из- за леса,
Осветив трубы котельный дым...
Неба покрывальная завеса
Землю защищает от беды.
«Солнце Правды» – Богом на иконах.
От рассвета ал кадильный взмах.
Тонкий нимб земного небосклона
Днесь, на Богородичных руках.
***
Трава под закатом пьёт солнце всем телом,
И я на закате смотрю на травинки.
Какое прилежное, тонкое дело –
Бороться за жизнь у дороги, тропинки.
Сегодня не ездит никто по дороге,
Никто по тропинке не ходит забвенной.
И я одинок этим вечером строгим,
Где в каждой травинке по целой вселенной.
***
Не летал, не бегал,
Даже не ходил...
Видеть только небо
Лишь хватало сил
Из окна больницы.
А сейчас уже
Вижу: в травах птицы,
Лютик на меже.
Ходишь – как летаешь,
Пусть один живёшь.
Двери открываешь –
Постучался дождь.
Не хожу – летаю,
Пусть один живу,
Окна открываю
Всех к себе зову.
Постучали в двери –
Дождь пришёл и град –
Пережив потери,
И такому рад.
***
А храм глазами алтаря
На кладбище взирает сонно:
Там, средь могил плывёт заря,
Из-под земли восходит солнце.
И начинается трезвон,
А раньше – благовест гудящий:
Теперь уже со всех сторон
Идёт народ с утра спешащий.
И лишь немногие зайдут
В просторный храм, где нет народа.
И задержаться можно тут,
Кто на часок, а кто – на годы...
Так заходите в церковь вы
И помолитесь об усопших,
И помолитесь о живых,
И за себя, с утра продрогших.
А храм глазами алтаря
На кладбище взирает с детства.
Там средь могил живёт заря,
И никуда от глаз не деться…
***
А у мёда привкус сена:
Помолитесь, дастся вам.
Нынче снегу по колено –
Не покинуть божий храм.
Службы нет и нет лопаты,
Трактора не чистят здесь.
Вновь один зажгу лампады –
Звёзды храмовых небес.
Разве можно, разве нужно
Уходить из храма прочь?
Да тем более снаружи
Мне метель не превозмочь.
А внутри на сердце вьюга –
Мне в достатке, – по грехам.
А у мёда запах луга –
Попросите, дастся вам...
***
Какой блестящий, белый снег!
Да после сырости и мрака,
Сам из пропойного барака
На трезвый высунулся свет.
Светло и в полночь, и в обед.
Деревья, улицы – белёсы.
И оттого сочатся слёзы,
Как выхожу на белый свет.
Мороз и свет. И рад бы ты,
Но старый дом не теплит жизни.
И оттого уснули мысли
Впотьмах сердечной пустоты...
А коммунальный беспредел
Совсем не служит вдохновенью.
И только снег блестящ и бел,
И оттого маячишь тенью…
