29.03.2024

Гость из Поднебесной

Прибытие в Москву председателя КНР Си Цзиньпина в понедельник 20 марта стало главной новостью недели. В преддверие этого события мы попросили оценить значение и перспективы этого государственного визита доктора исторических наук, профессора Алексея Александровича Маслова, возглавляющего Центр стратегических исследований Китая Российского Университета Дружбы Народов и заведующего отделением востоковедения Высшей школы экономики.

Мы привыкли, что Китай выступает на международной арене в образе мудрой обезьяны, наблюдающей с безопасного расстояния за дерущимися тиграми. Однако первый официальный визит после избрания председателем КНР Си Цзиньпин наносит в Москву, явно обозначая, с кем намерен сближаться. Что повлияло на изменение позиции Китая?

– Изменение позиции во внешней политике связано прежде всего с процессами внутри самого Китая, а не только в мире. Довольно долго Пекин выстраивал свою экономическую и политическую модель в рамках совсем другой стратегии, исходя из того, что на планете нет войн и жёсткого противостояния, и Китай на этом благоприятном фоне развивает своё продвижение во внешний мир. Выдвинутая в 2013-м году инициатива «Пояс и путь» предполагала, что Китай будет подчинять себе инфраструктурные пути (порты, дороги и т.д.) и вкладывать капиталы в разные регионы мира. Например, в такие перспективные области промышленности, как покупка производства микросхем в Германии или доступ к рынкам редкоземельных металлов, нефти и газа в Центральной Азии, Африке, в Латинской Америке.

В конечном итоге влияние Китая должно было постепенно распространиться на весь мир, но не потому что кто-то хочет его захватить. Просто внутри Китая накоплен внушительный избыток денег, который может привести к экономической дестабилизации, если эти капиталы никуда не вкладывать. Поэтому всё и было рассчитано на то, что в течение десятилетий Китай будет расширяться, причём на внешнем контуре, и развиваться изнутри в комфортной для себя ситуации. Все любят Китай, восхищаются им и пытаются копировать китайскую модель экономического развития… Но внезапно произошли три крупных события, которые всё изменили.

Сначала КОВИД серьёзно ударил по китайской логистике, приведя к закрытию портов и снижению скорости роста экономики. Например, прирост валового внут­реннего продукта (ВВП) в прошлом году составил всего 3%, что почти вдвое ниже целевого уровня в 5,5%. Пришлось потратить очень много средств на стабилизацию экономики. К таким экономическим спадам Китай не привык.

За КОВИДом последовал сильнейший удар по Китаю со стороны США, причём в самые болевые точки. Это прежде всего ограничения технологического роста. Задача США – не пускать китайские технологии во внешний, в первую очередь, западный мир и всеми силами создавать вокруг Пекина антикитайскую коалицию, чтобы страна в конце концов стала нерукопожатной. Отсюда обвинения в том, что КНР «породила коронавирус», собирается напасть на Тайвань и нарушает права человека в отношении уйгуров в Синьцзяне. Тема нарушения прав человека в Китае особенно активно поднимается с 2019 года.

А третий вызов?

– Им стала ситуация на Украине и в Европе в целом. В результате вся логистическая структура, которую выстраивал Китай, внезапно оказалась под угрозой. При этом отчётливее стало ощущаться влияние на экономику внутренних проблем роста. Население страны резко постарело. В Китае скоро будет примерно 300–350 млн неработающих пенсионеров. Это больше численности населения России почти в 2 раза! Китайская молодёжь отказывается рожать много детей, предпочитая карьеру, поздние браки тоже стали нормой.

Но демографическая ситуация – это лишь одна из комплекса проблем. Есть и другие. Например, проблема неравномерного роста регионов: южные очень богатые, северные и центральные – бедные. А прилегающая к границам России северо-восточная провинция Хэйлунцзян (в прошлом – часть территории исторической области Маньчжурия), вообще находится в застое, что нам, конечно же, не выгодно. Получается, что Россия и Китай соприкасаются друг с другом самыми неразвитыми регионами!

На этом фоне растёт влияние финансовых элит, призывающих не кормить северные регионы и Синьцзян. Отсутствие социальной сознательности – последствие десятилетия быстрого рывка, когда много внимания уделяли экономике и мало – политическому и идеологическому воспитанию населения. В результате молодёжь, увлечённая «Доуинь» – китайским вариантом Тик-тока (международного интернет-сервиса для создания и просмотра коротких видео, принадлежащего пекинской компании «ByteDance») и зарабатывающая огромные деньги на блогосфере (гораздо больше, чем блогеры в России), оказалась не охвачена идеологическим воспитанием. И вот поэтому Китай впервые за последнее столетие выбирается из своей скорлупы и меняет политический нарратив.

И что это за новый нарратив?

– Китай понимает, что держава является великой, лишь когда она может не только обсуждать проблемы, но и решать их. А Китай пока не решил ни одной глобальной мировой проблемы – он решал только свои собственные. В Пекине понимают, что ситуация с Украиной как-то разрешится, и если это произойдет без него, у всех возникнет вопрос: а Китай-то чего отсиживался? Обостряется и ситуация с Тайванем, а если здесь возникнет провокация, какие страны в этом случае поддержат Китай? Сейчас на международной арене, пожалуй, лишь Россия является его главной поддержкой. Поэтому фактор устойчивости России внезапно оказался для Пекина очень важным. Ведь это единственная крупная страна, которая является однозначным союзником Китая и поддерживает его в политике от начала и до конца. При этом КНР идеологически противостоит США, Евросоюзу,  Австралии и Новой Зеландии, то есть находится не в самом дружественном окружении. Вот почему впервые за всю новейшую историю Китай предпринимает попытку быть участником политического процесса, а не просто наблюдателем. Из заявлений бывшего министра иностранных дел КНР Ван И и нынешнего – Цинь Гана следует, что они прекрасно понимают: надвигается великое противостояние с Китаем со стороны США.

В Белом доме считают, что нельзя дать китайской дипломатии шанс хотя бы на какую-то победу, иначе проамериканский мир изменится?

– Да, нельзя позволить Китаю не только выиграть, но и остаться в нейтралитете. Надо показать, что китайские предложения по разрешению украинского кризиса несуразные, неправильные, что Китай – крупная страна экономически, но в политическом отношении – ребёнок. А ведь от этого зависит, насколько Китай будут поддерживать другие страны – прежде всего Центральная и Юго-Восточная Азия. Поэтому Китай с его предложениями по урегулированию  ситуации на Украине пытается решить не мировую проблему, а свои собственные проблемы путём решения мировых проблем. Именно поэтому Си Цзиньпин отправился с первым визитом в Россию сразу после переизбрания  Председателем КНР. Он стал первым в истории страны её главой, то есть административным руководителем, утверждённым на третий пятилетний срок. А незадолго до этого, в ноябре 2022 года, был переизбран в качестве высшего партийного лидера – Генеральным секретарём Коммунистической партии Китая (КПК). Заодно Си Цзиньпин ещё и возглавляет Центральный военный совет, то есть занимает три ключевые должности в стране. В этом качестве он будет не просто выступать инициатором мирных переговоров по Украине, попытки организации которых до сих пор не увенчались успехом, а предложит (и уже предлагает) свою программу урегулирования, которая – теоретически – удовлетворит всех. Даже если стороны в итоге не сядут за стол переговоров, Китай всё равно войдёт в историю как страна, которая заявила, что все вопросы должны решаться мирным и дипломатическим путем, что при этом всё равно необходимо развивать торговлю и деполитизировать экономику. Чем бы ни закончилась вся эта ситуация, в Пекине скажут: мы же попытались её урегулировать, предложили свой план, а если страны или их лидеры не имеют навыков ведения переговоров, то это уже не наша проблема. В итоге Китай, не выигрывая ничего в реальности, поддерживает свой авторитет и делает Историю.

Сейчас даже американские политологи говорят, что США серией ошибочных действий подтолкнули Китай и Россию друг к другу до такой степени, что между нашими странами теперь нельзя вбить клин

– Я бы очень аккуратно относился к таким оценкам. Чтобы понять, как и почему действует Китай, надо обладать огромным объёмом знаний. Большинство комментариев и рассуждений, которые приходится слышать, даются людьми, никогда не изучавшими политическую культуру Китая. Заявляя, что мы встанем плечом к плечу, они не понимают, что Китай никогда за всю свою историю ни с кем плечом к плечу не становился! Вступая в разные союзы, Китай всегда старался быть сверху, а не сбоку или тем более снизу. Поэтому сейчас он старается отыграть свою партию, а Китай всегда играет только за себя. Но для нас сегодня такая позиция Пекина очень выгодна и перспективна. В Китае понимают, что сейчас решается вопрос не об Украине и не о России, а о будущем всей геополитики. И если геостратегическая ситуация (а не военная операция) будет Россией, Китаем или какими-то другими странами проиграна, то все его усилия по построению суверенной экономики за последние 40 лет пойдут прахом. Потому что китайские технологии больше не пускают во внешний мир, страна уже не может быть мировой фабрикой, ведь всё подорожало. И Китай пытается продемонстрировать, что ему есть что сказать всему миру.

Будет ли военный альянс между нашими странами?

– Формально он уже есть. Именно формально – с точки зрения взаимодействия. Мы проводим совместные учения, у нас есть военно-политическое сотрудничество.

–  А будет ли подписан договор о создании альянса – типа азиатского НАТО?

– Думаю, нет, потому что это увеличило бы эскалацию напряженности. Китай пытается держать переговорные ворота открытыми. Мы слышали последние заявления председателя Госсовета КНР Ли Цяна, который, критикуя США, при этом предлагает наладить торговлю с Америкой, говорит, что Соединенные Штаты по-прежнему остаются главным торговым партнёром страны. То есть Китай однозначно не желает размежевания, он заявляет: нет, мы не хотим разрыва отношений с США, мы выступаем за их нормализацию. Поэтому говорить о том, что Китай вместе с Россией создают новый мир, было бы неправильно, какие бы громкие заявления не звучали. Мы часто принимаем китайскую фигуру речи за серьёзную политическую концепцию: «Наши отношения крепки, как скала», «Мы стоим плечом к плечу, спина к спине», «Сегодня наши отношения крепче, чем когда бы то ни было». Это хорошие фразы, но они произносятся Си Цзиньпином во время поездок в любые другие страны, в том числе в Центральную и Юго-Восточную Азию. Просто мы не следим за его визитами, нас ведь интересует Россия. А Китай по-прежнему пытается дружить со всеми, потому что разгром сложившейся в мире системы торговли и финансов Пекину крайне невыгоден.

Почти век назад русский учёный Иван Иннокентьевич Серебренников (1882–1953), проживший 30 лет в Пекине, предсказал, что в Россия и Китай окажутся «последними твердынями капитализма на свете», а вот в Европе в это время «всё будет не крепко». В связи с этим вопрос: а какой общественный строй развивает Китай? Идеология коммунистическая, экономика капиталистическая… Да и у нас тоже в экономике сохранились многие элементы с советских времен.

– И так во всех странах! Считается, что западную экономическую модель нужно распространить на весь мир, что все страны когда-нибудь пройдут этот путь. Но в реальности мы знаем лишь немного государств, где существует капитализм в его классическом понимании. А большинство стран, Азии и Африки в том числе, и Россия тоже, опираются на национальные традиции с элементами рынка, причём традиции играют гораздо большую роль. В КНР это называется социализмом с китайской специ­фикой. Ведь того социализма, о котором писал Карл Маркс, когда все средства производства принадлежат государству, нет не только в Китае, а практически нигде, даже в Северной Корее. Китайское государство осуществляет строгий контроль над фабриками, заводами, банками,  финансовыми и сырьевыми ресурсами. А всё, что относится к малым и средним предприятиям, регулируется стихией рынка. Но самое главное, что эта экономическая модель пронизана моделью идеологической.

Чтобы не осуществились слова Маркса о том, что нет такого преступления, на которое не пошёл бы капиталист в погоне за прибылью?

– Этому препятствует государственная идеология, ориентирующая сознание китайцев на первоочередное соблюдение интересов страны. Допустим, можно извлечь хорошую прибыль не самым честным способом, но китаец на это не пойдёт, чтобы не нарушить гармонию в государстве. Не пойдёт не только из страха оказаться за решёткой, но и из-за позора и осуждения, которому его подвергнут коллеги и знакомые. Существует так называемая китайская мечта, о которой говорит Си Цзиньпин, состоящая в возрождении Китая, но не в экономических, а нравственных масштабах, в восстановлении уважения к человеку и стране до того уровня, каким он был до середины XIX века, пока в Поднебесную не пришли иностранцы, по сути дела захватив её. Именно тогда Китаю была нанесенОа колоссальная обида. Эта травма сохраняется и сегодня, продолжая быть драйвером роста. Поэтому говорить о том, что в Китае есть капитализм не приходится точно также, как там нет и социализма в классическом виде. Думаю, что эта очень сложная система будет устойчивой на протяжении десятилетий, а может, и столетий именно потому, что во многом она повторяет традиционные модели. Идея Дэн Сяопина, руководившего Китаем с конца 1970-х до начала 1990-х и бывшего инициатором экономических реформ, состояла не в том, чтобы дать свободу рынку, как это в России сделал Ельцин, а чтобы вернуть страну к тем традиционным отношениям, которые существовали столетиями в соответствии с китайской поговоркой: «Государство идет вперёд, народ подтягивается». Но при этом у народа есть очень большая экономическая свобода – значительно бóльшая, чем в России и даже во многих других странах, очень прозрачные правила игры, широкая поощрительная политика. Успешных стартапов в Китае в сотни раз больше, чем в нашей стране. Около 200 маленьких компаний здесь превратились в так называемый замок единорога – компании с капитализацией в миллиарды долларов.

Но Китай – как велосипед, который устойчив до тех пор, пока двигается, и главная задача руководства КНР – обеспечить ему устойчивое движение. Поскольку движение в сторону дешёвого Китая больше невозможно, потому что выплачиваются пенсии, народ стал много зарабатывать (в прошлом году средняя зарплата по стране перевалила за 1100–1200 долларов в месяц, что значительно больше, чем в России), Китай старается обеспечить тенденции устойчивого роста лет на 30–40 вперёд – со­здаёт крупные инфраструктурные проекты, строит дороги, электростанции, системы добычи солнечной энергии, как в Тибете и Синцзяне. Эти затратные проекты помогают создавать рабочие места, а окупятся в отдалённом будущем, когда вложенные деньги вернутся в бюджет. Один из секретов Китая, которому стоит поучиться России, – это успешный опыт стратегического планирования на десятилетия.

О нашем президенте известно всему миру, что он держит своё слово. А можно сказать то же самое о китайском лидере? Что он за человек?

– Они с В.В. Путиным во многом похожи. Си Цзиньпин – харизматичный и персонифицированный лидер, человек принципов. Поначалу многие считали провозглашённые им принципы обычными лозунгами. Си Цзиньпин не побоялся заявить, что коррупция угрожает самому существованию государства и партии. Те, кто думали, что он поборется с ней и перестанет, ошиблись. Коррупции в Китае больше нет, её действительно искоренили. Си Цзиньпин пообещал устранить сепаратистские настроения в регионах, что также было сделано. Он возвращает Китай к образу правителя (возможно, императора) жёсткого, но справедливого и готового брать на себя ответственность. Это не мягкий демократический лидер западного типа, который спешит удовлетворить интересы самых разных групп населения. На нём лежит огромная ответственность за страну. Его предшественники, совершая формально правильные поступки, привели Китай к появлению финансовых группировок, тянувших одеяло на себя, вроде интернет-компании «Алибаба», оштрафованной в 2021 году на 2,8 млрд долларов в рамках антимонопольного расследования. В процессе своего развития (причём на государственные деньги) цифровые компании собирали личные данные о китайцах и в конце концов начали контролировать целые сектора экономики. Вот это и было развитием капитализма по американскому типу, когда частные компании начинают контролировать государство. Си Цзиньпин пошёл на непопулярные шаги – провёл расследование деятельности таких фирм и призвал всех к порядку. Для него важна не красивая публикация в газете об успехах, а чтобы Китай развивался. И ведь это действительно наиболее успешно развивающаяся экономика в мире! В отличие от прежних руководителей, которых интересовало только происходящее в их собственном регионе, Си Цзиньпин всерьёз озабочен положением дел в мире.

А как обстоят дела с литературой и кино в Китае? Ведь экономический рост невозможен без духовного.

– То, что доходит до России в этом плане, пока очень низкого качества. Не потому, что китайский рынок художественной литературы или кинофильмов такой, а потому что мы извлекаем из него какие-то странные смыслы. Обратите внимание, насколько великая китайская поэзия и литература в целом ушла из поля нашего зрения, хотя всё это продолжает существовать. У нас трагически пострадало китаеведение, знакомившее отечественного читателя с лучшими произведениями китайских авторов. Понятно, что ролики в китайском «Тик-токе» смотреть забавнее, чем читать стихи или рассказы. А ведь здесь существуют очень интересные течения, в том числе потрясающая сюрреалистическая литература, тяготеющая к фантастическим повестям XIV–XVII веков. В Китае есть новая поэзия, основанная на подражании поэзии старой, причём остро социально ориентированной, и замечательное авторское кино, в том числе короткометражное. Оно поднимает социальные темы, не выходя за пределы допустимого. Есть авторы, непростые для чтения, как, например, Мо Янь – лауреат Нобелевской премии 2012 года, представляющий китайскую философскую традицию. Он переведён на русский язык. С таким Китаем мы не знакомимся, как и ему не знакома современная российская литература. В Китае знают о Гоголе и Достоевском, а мы – о величайших китайских поэтах VI века Ли Бо и Ду Фу, но не о современных авторах, в этом вся проблема.

А ведь китайцы поют в переводе «Подмосковные вечера», дважды переснимали «А зори здесь тихие», сняли «Как закалялась сталь» с китайскими актёрами

– К сожалению, всё это не является мейнстримом, а востребовано старшим поколением, которое ещё помнит социализм. Нам кажется, что пение «Подмосковных вечеров» – это проявление любви к России, а на самом деле эта песня давно уже стала застольной у китайцев, как и «Катюша» или «Вот мчится тройка удалая». Наши новые песни и книги китайцам не известны. А ведь сближение народов и стран начинается не с экономики и политики, а на уровне общих ценностей – исторических, литературных. Чтобы их понять, лучше всего выучить китайский язык, но это не каждому под силу. Необходимо переводить современную литературу, но то, что Китай представляет миру, вкладывая в это много денег, иногда выглядит нелепым, идеологически окрашенным. Вряд ли кто-то в московском метро будет читать партийную китайскую книжку, а вот литературный роман имеет шанс на прочтение.

Беседовали Ирина Ковалёва, Иван Белокрылов

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Капча загружается...