Автор: С Николаем Лариным мы встретились в одном из ростовских кафе в центре города. «Просто напишите, что я гражданин своей страны, – отрекомендовался он, – и больше ничего не нужно. Есть имя, фамилия и желание, что-то сделать для сохранения памяти. Этого достаточно». Ларин – не коренной ростовчанин, но живёт в донской столице уже долгое время. Он известен жителям города как активный общественник, который занимался вопросами, связанными с благоустройством, транспортом и перспективами городского развития. Николай признаётся, что идея установки памятников, сохранение и реставрация монументов, поиск имён погибших солдат – тот адреналин, который стал для него смыслом жизни. В определенный момент Николай просто задал себе вопрос: «если не мы, то кто?».
– Как ты понял, что хочешь этим заниматься?
– Повзрослел, наверное. Сделал оценку, что в жизни мимолётно, а что навсегда. Так я воспитан своими стариками. Есть жизненный опыт, есть некоторые возможности, да и время сегодня для этого подходящее.
– В каком смысле?
– То, что сегодня происходит в стране и мире в целом, заставляет людей задуматься о будущем, о нравственных ориентирах. Задать себе вопросы: кто ты такой, что оставишь своим детям и попытаться на них ответить.
– Ты отвечаешь на эти вопросы конкретными делами. О каких проектах, которые успешно реализованы сегодня можно говорить?
– Наверное, один из самых известных – установка на улице Пушкинской скульптуры Соломона Телесина – скрипача Мони, которого обессмертил в своей песне Александр Розенбаум. Соломон Наумович – ростовчанин, многие горожане его ещё помнят, но главное – он ветеран Великой Отечественной войны, орденоносец и мы специально оговорили со скульптором этот момент и на его пиджаке сделали орденские планки. Установили мы памятник в год 75-летия Великой Победы.
– Там была громкая история с местом установки…
– О, да. Было жарко. Грустно вспоминать, как проходили согласования. Аргументы были «уникальные»: как это скрипач из кабака «на одной линии» с великим русским поэтом будет находиться?! Дошло до того, что «орден «Красной звезды», которым был награждён скрипач не такая уж и выдающаяся награда». Но победил в итоге здравый смысл. Я благодарен сегодня всем, кто нас поддержал, кто был причастен к установке этого памятника. А это и внуки Соломона Телесена, и неравнодушные ростовчане, и литейщики, и скульптор, и пресса, которая об этом писала. На символическое открытие приехал и сам Александр Яковлевич Розенбаум. Сегодня с Моней активно фотографируются, памятник живёт. Он абсолютно востребован. Это самое главное. Мы следим за ним, чистим, когда приходит время. Скрипач, ветеран Соломон останется с Ростовом уже навсегда, я уверен.
Ещё один проект, которым по-настоящему горжусь: камень на котором увековечены имена бойцов, принявших свой последний , жестокий бой в районе улицы Зелёной в Ростове-на-Дону. В исторических документах и свидетельствах очевидцев есть упоминание об этом месте, ранее здесь было захоронение, а теперь оставались лишь роща и родник. И вот мы собрались, подумали, поискали, приняли решение – камень стоит. И тут начинается самая интересная часть работы, когда ты по крупицам собираешь имена и звания, даты и места рождения героев Отчизны. Вся история тех боёв оживает перед твоими глазами. Каждая найденная фамилия – огромная удача. Об этом мы обязательно поговорим отдельно, даст Бог.
– Ты все время говоришь «мы»….
– Конечно. Один в поле не воин. Я многого бы не смог сделать без команды неравнодушных людей. Не всегда всех можно назвать, а иногда это и не нужно, в том числе и в целях безопасности. Если уж спросили, то один пример всё-таки приведу. Мало кто об этом знает, но вашему изданию расскажу: в прошлом году я попытался спасти памятник освободителям Риги, который там уничтожили. Я вёл переписку, обращался к мэру Риги, общался с представителями местного парламента, разными департаментами и музеями. Хотелось забрать хотя бы фрагменты этого монумента, чтобы перевезти их в Россию. У меня есть все их ответы, только они, к сожалению, не положительные. Очень обидно, что мы не смогли это сделать. Но, знаете, я хотя бы попытался, как говорил известный персонаж Кена Кизи из романа «Полёт над гнездом кукушки». Так вот, вы спросите, как же я общался со всеми этими людьми в Риге? И я отвечу: рядом со мной была девушка-переводчик. Она переводила тексты, вела телефонные переговоры, а я сидел рядом. Замечу, она не получала за это деньги, но совершенно сознательно и добровольно тратила своё время, потому что верила, что у нас получится. Понимаете?
– Очень хорошо понимаю. А как ты относишься к предложению создать электронный реестр уничтоженных памятников культуры за рубежом?
– Конечно, положительно. Об этом совсем недавно говорил Председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин. Прекрасно, что на федеральном уровне уже открыто говорят и готовят реальные шаги. Более того, я считаю, что не просто реестр надо создавать, то есть вести какой-то учёт. Надо электронный архив утраченных памятников превратить в 3D-модели, чтобы не только можно было прочесть, что он снесён на такой-то территории, в таком-то году, но и увидеть, как он выглядел на своём прежнем месте в городском ландшафте. И мы уже делаем наработки с друзьями, набиваем руку на моделировании.
– Для того, чтобы в будущем их все-таки воссоздать?
– И для этого тоже. И для наших детей, чтобы не забывали. И кстати, как например: снесли где-то там у них памятник Пушкину и Ватутину, то такой же надо установить на территории России. Всё равно, в каком городе. У нас места хватит, уверяю вас. Это будет важно и востребовано. Не нужно стесняться своей истории. Да и вполне может получиться так, что они будут возвращены на свои исторические места, – разум когда-нибудь победит.
– Ну, а если представить, что это целиком и полностью зависит от тебя: какие из снесённых наших памятников там, ты бы вновь возродил здесь, на территории России?
– Первое, что приходит в голову, снесённый памятник Освободителям Риги. Его можно воссоздать в Псковской области, на границе с Латвией, желательно чтобы его было хорошо видно с той стороны. Можно и на территории Азовстали в ДНР, там будет туристический кластер со временем, и памятник однозначно будет актуален как точка притяжения и памяти. И как сказал первый заместитель Администрации Президента Сергей Кириенко: «Историческая память – это не только про прошлое. Историческая память, – это в первую очередь про будущее. Потому что самые сложные уроки нам даёт жизнь и особенность этих уроков в том, что если их выучить не до конца – они возвращаются».
– Недавно в Ростове обсуждали возвращение в Россию памятника Екатерине Великой, который снесли в Одессе. И не просто в Россию, а именно в Ростов. Как ты к этой инициативе относишься?
– За словом всегда должно следовать дело. Инициативу высказали и теперь, наверное, авторы этой идеи должны попытаться что-то в этом направлении сделать. Если это возможно. Но, с другой стороны, у Ростова была «своя» Екатерина, если так можно выразиться и памятник ей находился на одноимённой Екатерининской площади. Возвращение памятника исторически абсолютно оправдано, ведь именно благодаря Екатерине II был образован город Нахичевань-на-Дону, где поселились переселённые из Крыма армяне. Вот его бы установить на прежнем месте. А одесский памятник Екатерине уместно смотрелся бы в Крыму, мне так кажется.
– Расскажи о работе над монументом Саур-Могила в Донецкой области. Он был разрушен военными действиями и теперь восстановлен.
– Саур-Могила была ключевой высотой Миус-фронта. В 1943-м в жесточайших боях полегли десятки тысяч бойцов, и её взятие стало символом освобождения Донбасса. В ремонтно-восстановительных работах я принял участие как консультант проекта. Чтобы пропитаться энергией этого места, познакомился с архивными документами и фотографиями, чтобы восстановить разрушенный в результате боёв монумент. Около трёх месяцев понадобилось военным специалистам для этих работ. Это, кстати, рекордные сроки. И им за это огромное спасибо! Символично, что мемориал торжественно открыли 8 сентября в день полного освобождения Донбасса от немецко-фашистских захватчиков. Сейчас предстоит большая работа по восстановлению мемориалов на территориях, недавно вернувшихся в состав России. И не только по восстановлению, но и по установке новых памятников. Сегодня это – государственная задача и очень важно не упустить каждую разрушенную братскую могилу и памятник. Конечно, я ощущаю огромное моральное удовлетворение от этой работы, к которой я тоже причастен.
– О чем ты жалеешь? Что бы хотелось сделать, а пока не удалось.
– Очень много пока не реализованных идей. Вот ведь какая штука: всем нравится, все говорят – вперёд! Но не все готовы поддержать нас конкретными действиями или, скажем, финансами. Ведь, не скрою, любая работа требует и финансовых вложений. Даже международный телефонный разговор с Ригой чего-то стоит. Но это мелочи. Есть задумки, связанные с сохранением памяти об отдельных личностях и героях. Например, мне бы очень хотелось, чтобы в Ростове-на-Дону появились скульптуры актёра Владимира Этуша и генерал-майора Сабира Рахимова, воевавших и освобождавших этот город. Памятник замечательному советскому режиссёру и актёру, ветерану войны Сергею Бондарчуку. Не многие знают, но он тоже имел отношение к Ростову, здесь учился. Всемирно известному психологу Сабине Шпильрейн, расстрелянной вместе со своими детьми фашистами в 1942 году в Змиёвской балке. Наверное, время воплощения этих идей пока не настало. Но отвечаю на первую часть вопроса: я ни о чём не жалею. Если сегодня что-то не удалось, надо проанализировать, почему так случилось и не терять надежду. Как когда-то написал Владимир Маяковский: «Ведь если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». Главное – верить.
Беседовал Владимир МИТРОФАНОВ
Внук участника Великой Отечественной войны, полковника артиллерии Владимира Митрофановича Добрицкого, награждённого орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалями «За боевые заслуги» и «За оборону Ленинграда»
