«С этим образом нежным, молитвенным»

Виталий Дорофеев (литературное имя Вит Дорофеев), член Союза писателей России, участник литературной студии «Свой голос», лауреат литературных премий, автор книги стихотворений «Боги переднего края», за которую губернатор Кузбасса Сергей Цивилёв наградил его медалью имени Николая Масалова, пьесы «Позывной «Кузбасс»», написанной в соавторстве с Алексеем Поселеновым (премьера спектакля по пьесе, поставленной Кемеровским театром драмы имени А. В. Луначарского, состоится 17 мая), участник специальной военной операции, где являлся заместителем командира диверсионно-разведывательного отряда «Родня».

Родина-Дочь

По ухабам раскисшим, по рытвинам
день израненный катится в ночь.
Здесь, в закате кроваво-воинственном,
мы увидели Родину-Дочь.

Не зовущую в бой – Мать Великую,
вновь собравшую верных сынов,
а девчушку совсем... ясноликую, 
что явилась в окопы отцов.

С этим образом нежным, молитвенным
крепнет сила и воля в сердцах.
И уверенность лезвием бритвенным
отсекает сомненья и страх. 

Видно так небеса напророчили –
в час, когда разлили́сь реки бед
наша Родина-Мать стала Дочерью,
и сберечь её – Божий Завет.


Родня

Чтобы Жизнь уберечь от свинца и огня,
чтобы грезил закат, улыбался восход,
собралась под ружьё добровольцев «Родня»
и отправилась в правый военный поход.

Наш отряд прочно сшит из отцов и сынов.
Из обычных мужчин и бывалых волков.
Мы идём защищать тишину мирных снов,
мы идём против лжи и нацистских полков.

Мы Родня, и Россия наш вечный ковчег.
Чтобы быть здесь причина у каждого есть.
Верит в Бога, в Любовь русский Всечеловек,
а Победа всегда там, где правда и честь.


Штурмовые отряды

Мы рвёмся вперёд, сокрушая преграды,
гремит позывной – "штурмовые отряды".
Мы Родины штык, добровольцев пехота…
вдыхаем огонь до свинцового пота.

Мы поровну делим войны боль и славу,
и радость, и скорбь – по солдатскому праву.
Мы делим удачу и шрамы ранений,
разлуки и встречи на всех, без сомнений...

И смерть в нас осколки и пули швыряет,
десница Петра нам Врата отворяет,
но бьёмся отчаянно, самозабвенно,
ломая Иуды чумное «колено»

Мы посланы свыше, как правды снаряды,
на запад идут штурмовые отряды.
И в жилах кипит завещание деда –
«…к закату, на запад, там наша Победа!»

Упрямая русская долгая воля,
врагу испытать её – смертная доля.
Мы Солнце с востока несём до заката…
Всегда после ночи – восход, как расплата.


Никогда

Я напишу тебе письмо
гуашью алого заката.
И ветер понесёт его,
как почтальон до адресата.

Других известий не придёт
помимо этих в небе строчек.
Лист похоронки? Он не в счёт.
В письме моём не будет точек.

Я виноват перед тобой,
я выбрал путь – судьбу солдата.
Окончен мой последний бой,
и сохнет кровь-гуашь заката

Зачем живу – я точно знал,
и точно знал, за что воюю.
А значит – зря не умирал,
поймав в бою стальную пулю.

Что я погиб – беда твоя,
прости за эту боль и горе
я превратился в «никогда»,
растаял каплей в звёздном море.

Пусть слёзы высохнут твои
под новым добрым солнцем лета.
Я жду тебя в краю любви,
где так нежна пастель рассвета.


Позывной «Кит»

Бог, моей души поводырь,
объясни ничтожному мне,
здесь зачем лежит богатырь,
на убитой мёрзлой земле?

Выбрал «Кит» себе позывной –
он Никитой с рожденья был.
Шар земной держал над собой,
а теперь, как глыба застыл.

Мин разрыв – гарпун по ногам…
Кровь бежит – морская вода…
Пошатнулся, упал великан.
С ним Земля упала тогда.

Смерть-охотник, смерть-китобой,
чтобы сбить орбиту земли,
увела кита за собой,
и он скрылся в звёздной дали.

И трещит планета по швам,
литосфер срывая листы.
На войне нет места китам.
Мирозданье держат киты…

Бог, моей души поводырь,
объясни ничтожному мне,
здесь зачем лежит богатырь,
на убитой мёрзлой земле…


Девяносто…

Девяносто юнцов, девяносто…
светлых судеб, крылатых надежд…
поменяли домашние гнёзда
на комплекты курсантских одежд.

И блестят горделиво погоны,
и фуражки на «раз» взмыли ввысь,
и удачи карманы бездонны…
Впереди ещё целая жизнь.

И на «выпуск» из дедовой каски
лихо пилось на счастье вино.
Вспоминались курсантские сказки…
но война постучала в окно.

Не мальчишки уже, а мужчины
разлетелись по новым фронтам.
Покоряют геройства вершины
и над бездной идут по мостам.

Запеклась на земле кровь заката,
небеса пропитались свинцом.
Вновь война на полях для солдата
стала страшным, смертельным жнецом.

И пылает курсантская рота,
и ломает нацистам хребты.
Бьёт врага до кровавого пота,
до последней у жизни черты.
И сгорает...

Тогда девяносто
было их в светлый праздничный день.
Девяносто у края погоста,
шаг всего... их уже сорок семь.

И кружат, и кружат числа-грифы,
вместе с кожей сдирается год.
От земли отрываются цифры –
в облаках закрепляется взвод.


Коромысло

Наши чаянья, наши надежды
В камуфляжной расцветке одежды.

Мы одеты в тревожные мысли
И висим на судьбе – коромысле.

Коромысло на Деве прекрасной,
Что шагает по тропке опасной

От распаханной взрывом воронки,
По сожжённой родимой сторонке.

Под ногами осколки как путы,
И солдаты убиты, раздуты.

Встыли в землю их крепкие плечи,
Но могилы нам выкопать нечем.

Нет у нас ни кирки, ни лопаты.
Есть снаряды, патроны, гранаты…

И шагает Пречистая Дева
С тяжкой ношей бессмертного Древа.

Гарь войны над землёю зависла…
Мы срываемся в бой с коромысла

И сгораем, как ветки сухие,
Молодые…
Седые…
Лихие…


За эту даль…

Говорят, у кошки девять жизней,
у меня их точно только две.
Первую – я посвятил Отчизне,
а вторую я отдал тебе.

Для себя оставил только мысли,
чувства ты давно уж забрала…
Я пишу тебе банальность в письмах,
и сжигаю их в ночи дотла.

Удивить тебя я не сумею,
для тебя прозрачен, как хрусталь,
и стою перед тобой – робею,
там, в глазах твоих, такая даль...

Вот за эту даль я о́тдал душу,
в той дали себя я потерял.
Офицер, а как мальчишка трушу
целовать игривых губ овал.

И сейчас, рисуя рифмой строки,
я хочу в любовь их окунуть…
пусть пройдут земли и неба сроки –
жизнь мою не сможешь мне вернуть.


Две жизни

Ты жди и надейся на лучшее,
не думай, прошу, о плохом.
Пусть страшное, самое худшее
свершится когда-то потом.

...Две жизни в одну переплавились,
слились, растворились, срослись.
Две жизни как крылья расправились
и рвутся в небесную ввысь...

Пусть глушит разлука нас грохотом,
и смерть, и война рядом вновь.
Со мной говори звёздным шёпотом,
так Бог говорит и Любовь.

...С судьбой не поспоришь. А надо ли
нам спорить, стенать, голосить?
Ты помни, как звёзды вниз падали,
чтоб здесь научить нас любить...

Дождись, это самое славное,
что может случиться со мной.
И помни, Ты – самое главное...
Вернусь, лишь покончу с войной.

... Пусть осень кружится и царствует,
пусть жизнь продолжает свой бег.
Надежда в сердцах наших властвует,
подснежник пробьётся сквозь снег...


Последний солдат

Ну вот и мой пришёл черед… 
Патронов нет, одна граната, 
а враг упрямо прёт и прёт,
спят рядом вечным сном ребята.

Молчит Серёгин пулемёт, 
не слышно от арты́ поддержки, 
а враг, хоть битый, всё же прёт,
плюя на все свои издержки.

Их голоса, как смех гиен,
но сдаться в плен не мой калибр.
Честь или шкуру на обмен – 
так груб и прост сейчас мой выбор.

До них осталось метров сто, 
я принял главное решенье. 
И мысли только лишь о том,
чтоб страх не породил сомненье.

Жизнь убегающих минут 
на вкус горька, солоновата, 
и там, на небе где-то, ждут 
меня – последнего солдата.

Туда – в один конец билет.
Под облаками кружит кречет.
А дома скоро уж рассвет,
и птицы звонко защебечут…

Как жаль, что не расслышать их. 
Как жаль – не разглядеть рассвета.
Ну вот и бой совсем затих...
Я ухожу в другое лето...

Чека…
В руке Смерть ожила… 
Граната сделала что надо. 
И где-то в Небесах ждала 
Любовь
последнего солдата.


Позывной «Кузбасс»

Нам с рожденья даны имена
Величавые или простые,
Но когда наступает война,
Выбираем себе позывные.

И воюют «Малой» и «Фугас»,
и «Поэт», и «Мобила», и «Вирус».
Ну, а мой позывной здесь – «Кузбасс»,
В честь земли, где родился и вырос.

В нём Сибири суровая мощь
и без края тайга, словно море.
В нём бездонная звёздная ночь
И поля, и ветра на просторе.

Я пришёл защитить наш Донбасс –
Правый выбор и новое время.
Позывной, точно молот – «Кузбасс»
Сокрушает нацистское племя.

Словно меч из далёких былин
Лихо рубит предательства шеи.
Все мы в этом бою, как один –
Ради жизни, во имя России.

И летят позывные в эфир,
Иногда пропадая в закате,
Оставляют израненный мир,
Пополняя полки Божьей рати.

Ну, а я продолжаю поход,
И хранят меня ваши молитвы.
Пусть гремит неба огненный свод,
Пусть дрожит поле праведной битвы,

Верю – дома дождутся меня.
Я вернусь, и победное знамя
Принесу из боёв, из огня...
С нами Бог!
И Победа за нами!


Вечерня

Запах дымный, медово-ладанный
рукотворных окопных свеч…
Самокрут, на ладонях скатанный,
станет губы привычно жечь.

Табака горечь сухотравная,
перебьёт смерти сладкий вкус.
И шепчу я молитвой главное –
я вернусь, я живой вернусь.

Окружила война растяжками,
пристреляла солдатский путь,
и своим кулаком, костяшками
жадно целится точно в грудь.

Но нет страха и нет отчаянья,
лишь печаль затянула высь.
Об одном попрошу – 
нечаянно,
в эту ночь мне приснись... 
Приснись.

И во сне прошепчи заветное,
что растопит тоску мою.
Прикоснись ко мне сердцем, светлая,
и я выживу вновь в бою.

Все зароки мои, обещания,
как небесное – "…Аз воздам".
Ты оставишь следы ожидания,
я по этим вернусь следам.


Серебрянский лес

Я – древо, опалённое войной.
Когда-то здесь шумел и грезил лес.
В нём птицы с растревоженных небес
гнездили малахитовый покой.

И я ветвями небо обнимал,
а рядом подрастали дуб и клён.
Им ветер колыбельную шептал,
а дождь поил... Забытый счастья сон...

Теперь не лес, а кладбище жердей,
обугленных, порубленных бедой.
Растяжки, мины и тела людей...
стрельба, разрывов гром и минный вой...

Я – древо, убиенное войной.
Серебряным был лес, но чёрен век.
Когда-нибудь мы обретём с тобой:
вселес – листву, любовь – всечеловек.


Незабудка

Девчонка, скрипачка, тростинка,
Донбасской Весны ветерок,
как будто из сказки картинка,
нежданного счастья звонок.

Была ты за линией фронта,
на вражеской той стороне…
И стала желанной работа –
с боями прорваться к тебе.

Пробился, прошёл через взрывы,
лелея под сердцем мечту:
глаза твои – звёзд переливы,
увижу – вдохну красоту.

И вырвал тебя я из мрака,
теперь ты в тылу, за спиной.
Сражаюсь, не ведая страха,
чтоб встретиться снова с тобой.

Чтоб нАдолго, а не украдкой,
тебе мою жизнь посвящать.
Дождись, Незабудка, солдатка...
Мне есть, для кого побеждать.


Предчувствие весны

Мне осени мила златая шаль,
прохлады дуновенье, воздух пряный…
Как льётся листопад беспечно пьяный
и неба опечаленная даль.

Читаю на опавших листьях: жаль…

Люблю её туманную усталость,
звенящую беззвучием тоску.
И вижу: нежность к каждому ростку
В пространстве безграничном расплескалась.

И жизнь моя под небом вечным – малость…

Седой мальчишка смолкну перед ней
В надежде на простую благосклонность,
Но чувствую стальную непреклонность
И нежный трепет её быстрых дней.

Бегут года-секунды всё быстрей…

В предчувствии весны её душа,
в глазах янтарных искорки надежды.
Дождём смывая лет моих одежды,
готовит к покаянью не спеша.

Идёт к весне сквозь холод зим – душа…