Автор: В сентябре 2007-го года, почти за полгода до своей внезапной смерти, Егор Летов удивил меня политическим заявлением. Он вообще умел удивлять, даже шокировать. Сами его произведения оказывают часто шокирующие впечатление на неподготовленного слушателя.
И в этом нет ничего ненормального. Имидж панка, принятый им с самого начала творческого пути, к этому даже обязывал.
Егор сказал, добродушно улыбаясь:
— Ты знаешь, почему у нас в стране всё так плохо?
Вопрос был задан совершенно неожиданно. Мы только что привезли в его новую квартиру часть вещей, со старой. Переезд затягивался на несколько месяцев из-за ремонта. И обыкновенно, после этого мы слушали винил из его коллекции, и говорили сугубо о музыке. Но политика меня интересует с детства, поэтому я, живейше переспросил:
— Почему, Егор?
— Потому, что Ельцин умер.
Что? Человек, который при жизни первого российского президента ни словом, ни действием не выражавший не только поддержки, но даже намёка на одобрение его действий, сейчас говорит о значимости его смерти?
Всё это я обдумал за секунду. Решил, что Летов делится со мной одной из своих ироничных издевательских концепций. Без знания которых нельзя правильно понять смысл некоторых исполняемых им песен. Например, таких как: «Общество память», «Кто сильнее, тот и прав», «Хей, брат любер» или «Всё идёт по плану».
Поэтому, не выказав удивления, улыбнувшись в ответ, я со значением, произнёс:
— Конечно, он же был гарантом конституции. Основного закона, по которому мы живём…
— Вооот… Как же мы теперь без гаранта… Совсем пропадём. – Сказал Егор Летов, как бы намекая, что теперь незыблемости конституции нам никто не гарантирует. И ведь оказался прав.
Именно из-за подобных концептуальных заявлений, у многих складывается впечатление, что политические взгляды лидера «Гражданской Обороны» менялись часто и кардинально. Порой на совершенно противоположные.
Во множестве интервью он делал разные заявления. Не всегда можно отличить его искренние слова, сказанные из осознанного понимания идеи, от абсурдистских издевательских концепций, которыми он пародировал и высмеивал то или иное политическое течение.
Сложно, но всё-таки возможно из всего высказанного Летовым выделить то, что является искренним убеждением.
Дело в том, что личность человека формируется с детства. С того момента когда он начинает осознавать своё положение в обществе и мире в целом. Именно тогда он принимает базисные жизненные принципы, которыми руководствуется в последствии. И в случае с Егором мы можем чётко понять это, сопоставив, что и как он говорит в своих интервью.
О коммунизме:
«Идеи коммунизма для меня были самоочевидны с детства как понятия добра, справедливости, равенства, братства. Мне говорил о них мой отец, участник Великой Отечественной войны, майор, военный, сейчас секретарь райкома Компартии Российской Федерации. Сам я сын рабочего класса: начинал трудовой путь штукатуром на стройке, работал на Омском шинном заводе, заводе имени Баранова. Первое творчество было оформление наглядной агитации… Люблю советскую песню, воспитался на ней и теперь хочу её исполнять — «Товарищ», «На дальней станции сойду». Первого мая на смотровой площадке на Ленинских горах, у МГУ, я пел «И вновь продолжается бой» Пахмутовой, люблю Таривердиева…»
Это было сказано после выступления на митинге «Трудовой России», позже «Гражданская Оборона» запишет целый альбом песен советских композиторов (изначально планировалось название «Родина», но вышел «Звездопад», — прим. Д.Ч.).
В ряде интервью Летов называет себя советским националистом. Так как за 70 лет правления советской власти возник новый, ранее небывалый народ, — советский. В то же время, считая его потомком, естественным наследником великого русского народа, который — первый в мире, — путём революции героически воплотил в реальность идеал, мечту, надежду всего человечества на справедливое государство.
«Отказавшись от измождённой, пережившей себя религии, он возвёл на вселенский престол не раба божьего — но человека, труженика. Хозяина собственной судьбы».
В этом высказывании мне видится влияние Фёдора Михайловича Достоевского, которого Летов неоднократно называл своим любимым русским писателем. Именно от Достоевского, как я думаю, он перенял манеру-концепцию героя, в словах и действиях передавая исповедуемую им философию.
Как Достоевский, вкладывающий некоторые националистические высказывания в уста откровенно отталкивающих, неприятных персонажей, в поздних интервью Егор высказался о националистах откровенно негативно. Заявив, что не желает, чтобы его ассоциировали с ними.
В семье Летовых национализм культивироваться просто не мог. Фёдор Дмитриевич Летов, отец Егора, считал себя воспитанником советской системы. Мать Тамара Георгиевна с Украины*, из казачьего рода. Таким образом нет никаких оснований подозревать Егора Летова в национализме на полном серьёзе.
Прежде всего, всё творческое наследие «Гражданской Обороны», его многочисленные поклонники связывают с анархизмом. И вновь подтверждение этому мы находим в интервью:
«Я, наверное, как был, так и остался панком, анархистом и тому подобное. Мне, по-прежнему, близок этот мир, но он стал шире. Это задача такая — становиться шире, пока мы здесь, насколько можно. Для этого есть и практики, и средства, а главное — внутренняя потребность. За последние лет 10 я поимел такой колоссальный опыт, в том числе и трансперсональный, который перевернул многие мои глупости и сделал меня таким, каков я есть. Скажем так: если раньше я был панком-анархистом местечково-политического характера (с экзистенциалистским уклоном), то теперь стал эко-анархистом, или «духо»-анархистом, и меня занимают вселенские проблемы».
В последних альбомах это нашло очень яркое отражение в песнях: «Долгая счастливая жизнь», «Вселенская большая любовь», «На той стороне. На другом берегу».
И вновь в этой анархистской концепции я вижу влияние прочитанных книг. Изрядную часть обширной летовской библиотеки (книжные стеллажи стояли вдоль одной из стен его комнаты) составляла фантастическая литература. Были советские авторы: Беляев, Стругацкие, Алексей Толстой, но большинство — иностранные, Артур Кларк, Альфред Бестер, Роджер Желязны, Рэй Брэдберри и Гарри Гаррисон. Герои последнего отчаянные авантюристы, исследователи дальнего космоса и покорители невиданных миров. Эти сюжеты будоражили воображение, которое строило собственную вселенную Егора Летова.
Думаю, песня «Слава психонавтам» целиком является гимном этому состоянию погружения в фантастический мир. Но не одна лишь фантастика являлась источником анархистских идей, исторический опыт страны, также нашёл отражение в них:
«Анархия для меня — это явление сугубо политически-экономическое. Нечто из области того, что пытался в своё время воплотить в реальность Нестор Махно в Гуляйполе. Этакое «вольное самоопределение», существующее за счёт свободного обмена товарами и прочее…»
Кроме того, известно, что Летов стоял у истоков Национал-большевистской партии (поныне запрещённой Минюстом — кстати, запрещённой в том самом 2007-м, о чём теперь книги написаны, в частности, «Идеализм-2005» политэмигранта Макарова, — прим. Д.Ч.)…
Стоит заметить, что НБП изначально была организацией людей, которые в принципе против системы — а с каких позиций, ультралевых или ультраправых, не важно. Поэтому назвать Летова национал-большевиком было бы сложно. Хотя он и собирался регистрировать местное отделение в Омске, на собрания он не приходил. В акции на первое мая, куда другие участники «Гражданской Обороны» вышли со скандальными партийными флагами, пугая бабушек из КПРФ, он тоже не участвовал.
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что Летова едва ли возможно отнести к тому или иному политическому течению, поскольку ему, бунтарю и творцу, было бы тесно в любых рамках, даже своих собственных:
«Мы как были, так и остаёмся бунтарской, даже, сверхбунтарской группой. Просто линия фронта сдвигается всё глубже и дальше, теперь она за пределами политики, идеологии, религии».
«Я всегда буду против!» – поётся в одной из ранних песен. И возможно, это простое объяснение, является самым верным. В некоторых человеческих культурах, принято, чтобы всегда была высказана альтернативная точка зрения. И терпимость по отношению к инакомыслию является нормой. Разумеется, если оно не несёт негативный человеконенавистнический характер.
Дмитрий ГУДЗ
*Важная поправка Сергея ЛЕТОВА: Почему-то ошибочно домыслено: «Мать Тамара Георгиевна с Украины, из казачьего рода». А на самом деле отцом мамы был Георгий Михайлович Мартемьянов, сын урядника станицы Щученской в нынешнем северном Казахстане, сибирский казак. Род Мартемьяновых никакого отношения к Украине не имеет.
Адмиралтейские крестьяне-эрзя из села Никитина, что в современной Ульяновской области, получили направление в 1851 году переселиться «на Киргизскую степь». По дороге с Поволжья на Киргизскую степь 70-летний мордовский крестьянин Маркел (у мордовских крестьян было тогда нередко два имени — ещё и христианской, по крещению — в данном случае Мартимьян) умер, а его клан переселенцев в 17 душ получил благодаря этому фамилию Мартемьяновы. От Павла, сына Мартемьяна-Маркела, ведут происхождение все щучинские Мартемьяновы.
По прибытии на Киргизскую степь мордовские крестьяне-переселенцы были произведены в казаки. Их вооружили, они получили увеличенные наделы земли и их обязали нести военную службу. К началу XX века они обрусели, но сохраняли знание мордовских (эрзя) пословиц и поговорок, отдельные слова.
От редакции: Загадочность-неразгаданность Егора, человека-группы, до сих пор является на разноцветно-переливистой ниве отечественной рок-музыки особой поляной. Почти такой фантастической, то ли выжженной, то ли выкошенной, словно с неё только что улетел в небеса НЛО (как на обложке Led Zeppelin Remasters)…
Не знаю, как эта загадочность будет в дальнейшем привлекать новые поколения слушателей (и будет ли в принципе), однако как современники и отчасти соратники, к его 60-летию мы обязаны кое-что повспоминать, чтобы (для себя, прежде всего, эгоистически) создать ощущение, что он едва ли не позавчера общался с нами — причём не песнями, а лично…
Кстати, мы виделись в последний раз в апреле 2006-го, и я тогда понятия не имел, что обычным домашним порядком в Омске идёт запись прощального альбома «Зачем снятся сны». А встретились мы на Большой Дмитровке, когда вся группа, с Егором во главе, целенаправленно куда-то топала гуськом, и как раз выходила из металлического загона, которым была огорожена то ли перелицовка здания, то ли его реставрация по-лужковски (когда всё внутри ломают, оставляя фасад) у впадения Дмитровского переулка в Б.Дмитровку. Он был в бейсболке, которая всегда его делала меньше и ниже, вообще какой-то ужавшийся, ссутуленный, словно сильно расстроенный. Глянул на меня из-под выгнутого козырька неприветливо, бросил «привет», и пошёл дальше… Небось, подумал, что опять полезу с вопросами о революции — а психонавтика всё же о другом (это реконструкция, конечно, всё происходило быстрее и менее красочно).
В череде проходящей мимо меня «Гражданской Обороны» рукопожались со всеми, кроме Наташи, но остановился переброситься словцом только Чеснаков. Он почему-то всегда был радушен, открыт, в 2001-м даже струну из своего запаса «Отходу» моему дал за кулисами в кинотеатре «Восход», когда порвалась она у Тоныча на его «Русстоне» в процессе подготовки к выступлению (первыми «грели» мы, потом «28 Панфиловцев»)… Дружески перемолвились с супергитаристом (его соло-партиями я заслушиваюсь поныне) — из слов Чеснакова я понял, что они на какие-то переговоры с лэйблом топают к «Охотному ряду», чуть ли не подписывать некий договор, поэтому такие серьёзные и поспешные.
Неудивительно, что этот строй прошагал мимо, к Кремлю (а я, соответственно, от него, от Камергерского двигался) и что Егор оказался неразговорчив — тот период уже был далеко не «красным», что мы (Московская рок-коммуна и особенно «Эшелон»), последователи как раз этой линии, старались не замечать. Егор умел отчуждаться, когда неверно или неинтересно ему формулировался вопрос, и хорошо, что до этого не договорились, что вообще не поговорили… Это было просто другое время уже: я буквально на следующий день отбывал с российской делегацией на 4-й Европейский социальный форум в Афины (автобусом! чему посвящена поэма «4 ЕСФ»), «Гражданскую Оборону» усилиями лидера группы «Солнце Лауры» Димки «Сидибу» Синдицкого (которому имеется благодарность на последнем альбоме) тоже ждали путешествия в дальние дали… Время разговоров кончилось тогда, наставало время движения и воплощения позиций.
Однако, не сомневаюсь, что дальнейшие все слова достойны отдельного места уже 10-го! Даже название статье придумал: «Самовольное лето моё…» 60-е
Д.Ч.
***Ты знаешь, почему у нас в стране всё так плохо? … Потому, что Ельцин умер***
Хрестоматийный пример холопского мышления.
Это рядовые швейцарцы могу пойти в четверг к старшине и ему передать свое мнение. А в пятницу старшина пойдет с другими старшинами, каждый на отчет по своему микрорайону к районному и передаст ему. И районные офицеры передадут в генеральный центр мнение народное. И из центра по желанию народа сделают референдум. Нужны например минареты в Швейцарии? И вся страна скажет дружно — НЕТ! И не будет ни одного потому, что так народ решил. А это по конституции и есть высшая форма демократии.
Но у нас же ума нету, смелости нету, созидательности нету, веры в себя нету. Убогие мы, да сиволапые. Нам все это царь должен устроить. А пока царь у нас, как всегда = очередное дерЪмо. Вот по скудости и сирости живем, как моГем. Аки холопы при царе батюшке.
И когда очередной царь снова «неожиданно» окажется дерЪмом — тут мы уже не выдержим. Да поднимемся раз в 100 лет на великий бунт кровавый. И порубим друг друга топором насмерть. А потом пойдем каяться к царю. Чтоб он промеж нас нашел виноватый и на плаху свел. Мы же без него никуда. Только царь может и знает что надобно — его холопам.
Думаете преувеличиваю? Нет!
Так и не выработала традиции — включать мозг творческая интеллигенция России. Как были талантливыми бунтарями и разрушителями, гениальными вандалами и бунтующими злыми холопами — так и остаемся по сию пору. Холопы понаглее за 300 лет сбежали почти все за Днепр. Подальше от поволжских холопов, более пассивных, да царю покорных. И в бунтарстве своем и холопстве за Днепром себе тоже царя на голову посадили. И подрались эти цари промеж собой в итоге. Так, что у холопов чубы и кости трещат. Знамо дело с жизни такой выпить хочется, да за топор еще сильнее взяться.
***«Мы как были, так и остаёмся бунтарской, даже, сверхбунтарской группой. Просто линия фронта сдвигается всё глубже и дальше, теперь она за пределами политики, идеологии, религии».***
Во двухсотый раз предлагаю — давайте умнеть.
Начинать сообща работать над решениями. Будут ответы на проблемы = придут и те, кто их захочет присвоить. А присвоенное рано или поздно выдадут от себя в эфир. И сказанное подхватится и тогда попробуют внедрить. А внедрив, хоть немного, пойдем наконец по умному пути, а не по холопскому. Все у нас получится — просто делать надо.