Автор: Евгений Небольсин родился 13 февраля 1969 года в Нижнем Тагиле Свердловской области (РФ, СССР) в семье рабочих. Отец – белорус, уроженец Средней Азии, мать родом из Башкирии. Евгений окончил в 1986 году школу при Свердловском суворовском училище. Отслужив в рядах Советской армии, принял активное участие во всесоюзном движении борьбы за народную трезвость, в 1991 году начал восстанавливать православный храм в г. Верхняя Тура. В 1992 году принял присягу на верность казачеству, России и вере православной.
Это определило его дальнейший путь – следовать своей присяге до конца. Реставрировал святыни Москвы (св. Дмитрия Ростовского в Очаково, св. Николая Чудотворца (м. «Электрозаводская»), Высоко-Петровский монастырь, Троице-Сергиеву Лавру, скит Михайловский в Дивеево и другие). Одновременно увлекался рукопашным боем. Успешно выступал на состязаниях и признан мастером. Все это время параллельно изучал труды философов, богословов, отцов-учителей Церкви и продолжил научно-исследовательскую деятельность, начатую еще в стенах военных училищ. В своих исследованиях Евгений анализирует процесс христианизации языческих племён Восточной Европы.
— Евгений, в одной из последних ваших статей вы утверждаете, что с приходом христианства коренных изменений в древней вере славян быть не могло. Можете пояснить?
— Народную веру поменять невозможно. Её можно только захламить или, наоборот, очистить. Беспочвенны разговоры о том, что христианство насаждалось насильно. Об этом говорит сама история русского Православия. Если «цивилизованная» Византия, откуда Православие к нам и пришло, в течение нескольких веков изобилует страшными сценами казней и мучений людей за их веру, то на Руси – молчание. И, даже если есть умученные, то только по политическим мотивам. Православие вошло в Россию благодатью Духа Святого, через Духа Святого русские приняли Христа и затем Его последователей. Это очень важное замечание. Чтобы говорить о вере древних, необходимо разобраться в самой физиологии человека. Поэтому начну ответ с этого.
Если мы возьмём в руки карандаш, и на столе будем пытаться выводить его в положение вертикального равновесия, то очевидно, что он будет падать. Если бы оный был телом прямоходящего живого организма, то всё вышло бы с точностью наоборот – как его ни роняй, возвращается в вертикальное состояние. Такова природа жизни. На здоровье нашего организма постоянно что-то посягает. Холод, вирусы, какие-то опасности. Но организм борется и восстанавливает утраченное равновесие здоровья.
Или другой пример, цветок полевой тянется к небу. Порывы ветра, град и дождь склоняют его к земле, ломают стебель. Но он стоит и вновь каждое утро раскрывает свой бутон для лучей Солнца. Казалось бы, где тут здравый смысл, ведь гораздо легче стелиться по земле? К чему эти тяготы борьбы в противостоянии стихии, болезням и скорби от возможных утрат? Ведь само борение – это уже страдания и лишения. То есть Голгофа Христова заложена в природе человека и жизни вообще. Таково свойство жизни – ей надо противостоять небытию в наибольшей тяжести.
Если у человека радость в душе, то он хочет жить, даже если вокруг него ад. Если же у него серьёзная травма психики, то и в раю он не проживёт и часа. Такова реальность Голгофы во множестве её прообразов. А теперь задумайтесь, если Голгофа Христова заложена в самой природе всего живого, то о чём могли исповедовать древние веры народов? Древние в своих учениях поднимают только эти темы. Тем самым в них уже заложено Евангелие о Христе и крестных страданиях Его.
— Но разве можно быть счастливым в страданиях?
— Сама по себе жизнь предполагает бытие на Голгофе, и изменить сему невозможно. Если же мы ищем себе послаблений, то природа Голгофы Живого не дает себя в обиду, и человек начинает страдать уже от болезней. Вопрос в другом совсем состоит. На Голгофе надо жить, а не умирать. Причём жить вне радости души в трудные моменты невозможно.
— Как совместить радость и горе?
— Вся наша жизнь – это прообраз восхождения Христа на Голгофу. Только склоны этой Вершины вершин разные. Есть отвесные стены, а есть и пологие скаты. Да, веру народа изменить невозможно, но на этой крутизне подъема можно вести спекуляции, чтобы разрушать устои святынь. Везде нужна радость души, позволяющая терпеть и прощать всё. Но важно, чтобы эта радость сочеталась ещё и с физиологической возможностью тела терпеть эти искушения. Надо идти за Христом удобоприемлемыми тропами, чтобы тело, дар Божий, уберечь от травм и болезней и рождать детей. Да, Спаситель страдал на Кресте, но давайте брать во внимание и то, что Он остался жить. Нельзя отделять Его подвиг мученичества от Его Воскресения. И образ для ориентации — жизнь в терпении и тяготах ради других.
Возвышение на Вершину вершин заложено в природе жизни, но давайте помнить опыт древних славян и адаптироваться в нём вновь. Православные называют это практикой аскетического подвига. У каждого народа своя специфика жизни в аскезе, и всякий опыт жизни в воздержании является мировым достоянием.
— Вы тренировали единоборствами молодое поколение. Что общего между богословием и рукопашным боем?
— На самом деле, рукопашный бой – это специфичный понятийный язык богословия, с помощью которого нужно рассказывать детям о Боге. Бог непобедим Своей абсолютной недосягаемостью, а потому Ему нет разницы насколько силён Его враг. Ребёнка надо учить именно этому образу Творца — недосягаемости в бою. Это формирует образ его миропонимания и формат поведения в обществе. Главное, он становится семейным.
У нас представление о непобедимости изначально неверное. Его не тренируют, а закладывает родная мать в первые годы после рождения.
Дитя, прожившее их ранних своих лет хотя бы полгода среди зверей, на всю жизнь становится чужим в социуме, у людей. Оно продолжает бегать на четвереньках, плохо развита речь… Это так называемые дети-маугли. Представьте, всего полгода, и к норме человеческой жизни его надо будет приближать всю его дальнейшую жизнь. Что нам предлагает Православие?
Дело в том, что радость Царства Небесного имеет свойство: если кому-то плохо, то плохо всем. То есть святых во Царстве Небесном нет. Они все здесь, на Земле, в стремлении помочь страждущим, делятся своим счастьем Царства Небесного. Они счастьем продолжают свой земной подвиг, теперь уже на Небе. Так вот эту радость и непобедимость Царства Небесного воспитать невозможно. Её можно только сохранить в младенце и дать ей возможность максимально раскрыться до семи лет. Мы все – маугли, и несём миру то, что взяли в раннем младенчестве. Мне понравилась гениальнейшая мысль, сказанная президентом В.В.Путиным: “Вера рождается вместе с человеком”. Тем самым он даёт верную установку на дальнейший путь страны — путь реального освобождения народа. Русь побеждала не гениальностью её полководцев, а симпатиями и любовью к ней людей в стане врагов. Ибо радость Царства Небесного русского человека — это святость, коя пленила и смиряла всех. Все хотели быть в плену Руси. Ибо для русских — это ответственность за ближних и жертвенное служение, как Христу своему.
Вопросы задавал Илья Краснов
