Автор: Ставшая нашей верной стихоколумнисткой (желаем вам такого постоянства) московская поэтесса Ольга Дьякова не перестаёт удивлять нас и радовать читателя «ЛР» своей эрудицией, богатством ассоциаций, простором мысли. Отчасти её работу можно считать мастер-классом для начинающих, частенько стучащихся в крышку нашего электронного почтового ящика. В легко узнаваемом стиле Ольги, где взвешен каждый звук и очень важны ударения, раскрываются (неожиданными связями с нашей Постэпохой) всё новые времена и пространства.
Относительно прочих российских тёплое время года, конечно, манит наше воображение в направлении Эллады… Где в самых благоприятных для развития всей культуры и, в частности, поэзии, условиях расцветало всё то, что позже зазвучит на новых языках, будет продолжено цивилизацией в направлении Прекрасного. Год назад припадая к стихиям, поэтесса приоткрывала нам двери даже в некоторую эро-эмпирию, однако сейчас, через протеические прелюдии прошлого лета, мы попадаем прямиком в те обстоятельства, размышления, пейзажи и даже чувства, откуда родом Таис Афинская, откуда родом многое, не покидающее воображения современных литераторов.
*** Тихим дыханием хвойного дерева Летний порыв проникает в окно. Грустный упрёк твоего недоверия Переполняет терпенье моё. В песнях своих – не искала виновника, Не призывала прозренье во сне. Вместо стрелы – будет ветка терновника В сердце твоём изнывать обо мне. *** Сорваться с откоса чужого рассказа, Ходить по мозаике третьего века, Пред камнем застыть в потаённом экстазе, В скульптуре почувствовав мощь человека. Смотреть на колчан разъярённой богини, В котором блестят наконечники мести, Зрить плечи цариц в золотых переливах, Решающих участь поборников чести. И в крошечной трещине мраморной змейки, Бегущей по лбу воплощённой гордыни, Увидеть печать разобщённости злейшей, Промучившей древних и жалящей ныне. *** Не клянись переменчивым светом, Вызывая зелёную дрожь. Надоело мне слушать обеты И поэтов бессильную ложь. Сколько в мире желанного ига… Второпях записала в тетрадь – Если жизнь – нелюбимая книга, Всё равно её будешь читать. Покидая земные дороги, Ветер кольцами плена звенит – Там Геракл выбивается в боги, Грозных скал сокрушая гранит. ФОРТУНА Катит слепая античность Мимо людей колесо, И невзирая на личность Бросит случайному – всё. Что для Фортуны итоги, Чёткий удачи замес? Тот, кто мастит ей дорогу Может дождаться чудес. Рвёт она времени кокон, Если бы знать для чего. Миг от Фортуны до Рока Может быть ближе всего. *** Послушай, мой пёс, Прибежавший из мрака, Скажу я тебе, где зарыта собака. Под сорной межой, В корневой сердцевине, Есть ключ, открывающий тайны низины. Есть скрытый поток, Уносящийся в море, Что топит в волнах погребальное горе И дальше струится по дну океана, Хранящему звёздные сны капитана. СЦЕНИЧЕСКИЙ ВЫПЛЕСК Эгейские волны античных речей Подстёгнуты драмой. Так падают складки пунцовых плащей Служителей храмов. Гречанки проходят меж белых колонн В дымах благовоний. И зритель слегка поднимает ладонь, Внемля Антигоне. Несётся мечта о великой душе, Тревожа дыханье, И вытравив крылья летучих мышей Из ночи сознанья. Сквозь рупоры масок поются стихи На каменном фоне. Становятся гимнами хоры стихий В едином законе. *** Окно – граница с бездной – Меня влечёт невольно Размытой синевою, Туманом затяжным. Ночная пирамида Молчит о сокровенном. Лишь мимолётность слова Всё делает живым. Судьба всемирным ветром Подхвачена с лихвою. Начало дуновенья – Конец для тишины. В единоборстве тщетном Равны ли мы с тобою, Простившись неоглядно С тем, что хранить должны. Лицо в уме мелькнуло Мгновенным притяженьем – Бывает, чьи-то лица Запомнишь навсегда. И ходят по границе Меж сном и пробужденьем Возвратные потоки, Унёсшие тебя. *** Не выходить из твоей головы – Вот была бы земная награда. Но на пороге девятой главы Вспомнил – вышла Афина Паллада Из головы громовержца, – В мыслях не стало меня. Я согласилась на сердце, Полное вспышек огня. Если уж буду забытой, Вспомню о мифе другом – Выйду к тебе Афродитой, Пусть это будет лишь сон. *** Встречаю взгляд – ожог крапивы, Огни болот. А хочется увидеть диво Людских щедрот. Судьба мне соль несла на блюде Из всех даров. Неразделимые сосуды Пролили кровь. Жизнь – неоконченная пьеса, В ней смысл двойной. Творец за гранью интереса, За синевой. Мать, окрестив, проводит: «С Богом», Вослед шепча. Поэзия стоит за слогом, Она – свеча. *** Всё в вечере летнем обманчиво тонет, Чтоб мы незаметно прошли меж людей, Пустырь миновали – раздолье воронам, К истоку пустил нас иссохший репей. На берег другой в тишине переплыли, Где лодки носы задирали к луне. Прицеленный оклик река доносила Ребят, что стреножили к ночи коней. Принятие выбора – личной свободой Текло сквозь завесу тяжёлых ветвей. И блик бесконечности, лёгший на воды, Пытался отвлечь от ладони твоей. И слово уже ничего не скрывало, Вступая с душой в параллельную связь. Сиянье луны становилось металлом, Рождающим блеск на поверхности глаз. *** Нам не стряхнуть античной пыли, Увидев мраморный покой, Где полководец Византии* Сидел с протянутой рукой. А дальше – берег италийский И бронзовых дверей резьба… Здесь Флавий Арриан речистый Предстал учеником раба. Стоим в сенатской зале Рима Туристами с больших земель. Наш непокой нестрибимый Разлит по зареву потерь. _____________________________ * Велизарий, впавший в немилость *** Дымчатых туч громыхающий табор Спешно стремится на юг. И непогоды искусственный мрамор Всё обрамляет вокруг. Мне по ту сторону странствий небесных Долго стоять суждено Между ветров ледяных, бестелесных, Рвущихся в дверь и окно. Годы метаний почти опочили, Лет легковерных не жаль. С северных рек донесётся до Чили: «Анна, Марина, Мистраль*…». ______________________________ * Выдающаяся чилийская поэтесса Рисунок Елены Есиной
