Автор: Елена АРСЕНЬЕВА (Елена Арсеньевна Грушко) родилась в Хабаровске, окончила филфак пединститута, училась на сценарном факультете ВГИКа, работала в редакции журнала «Дальний Восток», в Хабаровском книжном издательстве, потом в знаменитом ВТО МПФ при ИПО ЦК ВКСМ «Молодая гвардия». В девяностые годы занималась частной издательской деятельностью в Нижнем Новгороде: издательства «Братья-славяне» и «Русский купец», в числе многих прочих художественных и общеобразовательных книг, напечатали составленной Еленой Грушко (тогда она ещё писала под настоящей фамилией) «Словарь русских суеверий» и «Словарь славянской мифологии», открывшие читателям богатейший мир национального двоеверия.
Первые книги Е. Арсеньевой вышли в Хабаровске. И в их числе – сборник сказочных повестей «Добрыня» (позднее издавалась под названием «Юность богатырская») и «Последний чогграм» (позднее – «Брат чудовища»), созданных на основе русского и нанайского фольклора. Написала много фантастических романов, рассказов, повестей. В 1994 году Елена Грушко взяла псевдоним по имени своего отца, стала Еленой Арсеньевой и с тех пор является постоянным автором издательства «Эксмо». За эти годы вышло несколько серий дамских, детективных, исторических романов и исторических новелл, пятитомные «Русская семейная сага» и «Советский колдун», трёхтомник «Анастасия», серия книг о судьбе Романовых, фантастические повести для подростков. Также в «Эксмо» изданы и не раз переизданы написанные в соавторстве с Юрием Медведевым «Энциклопедия русских преданий», «Энциклопедия русского слова», «Энциклопедия знаменитых россиян», «Мифы и легенды Древней Руси», «Русские легенды и предания», первая современная адаптация «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля…
Елена Арсеньева, по её собственному признанию, перестала считать свои книги, когда количество их перевалило за сотню. И чего она только не написала, от фантастики до семейных саг…
Мы привыкли, что писатель-патриот – это автор, в произведениях которого гремят пушки, сверкает грозная броня, сам автор серьёзен, суров и строг. А кто такая Елена Арсеньева? Романистка, остросюжетные, пленительно-чувственные книги которой есть в каждой библиотеке страны – и все зачитанные, а значит, пользующиеся популярностью. Что же в тех книгах описывается: розы-мимозы, ахи-вздохи, будуары и жаркие страсти? Да, и ещё в каком количестве! Но в романах этого автора присутствует – неизменно присутствует! – активная гражданская позиция, преданная любовь к Родине. Да-да, о чём бы ни шла речь в книгах Елены Арсеньевой, какие бы стародавние времена и далёкие страны ни описывались, даже самая юная и легкомысленная девица, как правило, главная героиня, – конечно, наша соотечественница и неизменно патриотка.
Гордость берёт за таких героинь. А это значит, что волей-неволей, силой авторского умения очаровать текстом, читательницы захотят быть похожими на таких женщин, у них сформируется представление, что гордо нести звание россиянки, отстаивать интересы своей страны – это нормально, правильно, даже необходимо. Да и мужчины, герои книг Елены Арсеньевой, благородны и как минимум настроены не посрамить Отечество на внешнем контуре, а во многих романах ещё и являются государевыми людьми, словом и делом служащими своей стране. И военные, и торговцы, и дипломаты, и сотрудники внешней разведки (в различные периоды истории называвшиеся по-разному, но занимавшиеся одним – работой на благо России), и люди искусства. Галерею образов этих прекрасных мужчин и женщин можно и нужно представлять визуально – романы Арсеньевой настоятельно просятся быть экранизированными. Давно замечено, что хорошие исторические фильмы получаются на основе книг классических и современных российских авторов – и, я уверена, как только кинематографисты обратятся к романам Елены Арсеньевой, они получат кладезь восхитительных сюжетов.
Для того, чтобы написать то или иное произведение, призналась Елена Арсеньева, она проводит большую подготовительную работу. Бывая в Париже, работает в знаменитой «Тургеневской библиотеке», изучая редкие материалы русского зарубежья. Если возникает нужда обратиться к документам нужной эпохи, посещает отечественные библиотеки, фонды, хранилища. А также изучает много справочного материала: энциклопедий, словарей, мемуаров. Классическая советская школа работы с документами! Корреспондент «ЛР» побеседовал с писателем.
– Елена Арсеньевна, а нельзя ли попроще, быстренько заглянув в «Википедию», получить представление об интересующей эпохе, сверить даты, персоналии – да и работать над сюжетом дальше, интригой, характерами и проч.? Ведь большинство читателей всё равно не всё знают, как там на самом деле раньше было? Так зачем заморачиваться?
– А мне самой очень интересно всё знать про своих героев. Да и скучно так писать: с одной стороны чистая бумага, с другой – нетленка. Нет, всё должно быть проникнуто прелестью эпохи, в которой происходит действие. Но всё-таки надо учитывать, что я пишу не исторические научные труды. Это художественная литература с непременным полётом фантазии. Некоторые факты точны, однако частная жизнь моих героев и героинь, конечно, подчиняется прихотливым словам «это вполне могло быть», и даже подлинные исторические персонажи поступают иногда так, как могли бы поступить… Но об этом, кроме меня, никто не знает. Переплетения чувств, частной жизни, радостей и страданий и живших в действительности, и выдуманных героев с исторической фактурой – это необычайно интересно. Ещё раз скажу: я не ваяю исторические монументы. Это, скажем так, романтический, чувственный, прихотливый пуантилизм.
– Могут ли ваши герои прятаться от монголо-татарских преследователей в кукурузе? Какого размера чугунок картошки подавали на стол во времена Малюты Скуратова?
– Нет, в те времена «турецкой пшеницы» ещё не было. Вот с XIX века – пожалуйста, прячьтесь, персонажи, в кукурузе. Но уже не от монголо-татар. Думаю, чугунок картошки во времена Малюты Скуратова был бы неразличим простым глазом, ибо картошка ещё не появилась тогда в России. Да и чугунки (повторяющие форму глиняного горшка ёмкости из сплава под названием «чугун») появились лишь в том же XIX веке.
– Почему читателей устраивает приблизительность и неточность в современных исторических романах?
– Кого-то устраивает, кого-то нет… Гораздо интересней, почему приблизительность и неточность устраивают издателей. Ведь читатель видит уже конечный продукт. Он не виноват. Если тошнит его от «чугунков картошки» на столе того же Малюты – захлопывает книжку. Впрочем, иногда бывают не преступные, так сказать, оговорки. Скажем, какие-то образы настолько плотно вжились в сознание, стали практически штампами, что мы их даже не замечаем. Помню, прошло лет 20, не меньше, прежде чем в моём романе «Венецианская блудница» (многажды переизданном!) редактор наткнулась на фразу о том, как героиню «словно током пронзило». Учитывая, что действие происходит в XVIII веке в Венеции, это, конечно, плохо, но не смертельно!
– Что бы вы посоветовали деятелям культуры, которые считают, что это «не их война», что им стыдно перед всем миром за поведение «агрессивной России», которые надеются, что всё происходящее уляжется, и снова можно будет презирать свою страну, получая прибыль именно от неё, и быть «прекрасным человеком вне политики».
– Ах, как бы хотелось, чтобы всё улеглось! Однако человек разумный понимает, что жизнь невозможно повернуть назад… Так же, как и фарш провернуть обратно. Мы не могли поступить иначе, мы поступили так, как поступили, и теперь надо быть со своей страной в радости и горе, хоть получили много неприятностей, оказались разлучёнными с близкими, некоторые семьи вообще разорвало на противоборствующие лагеря, гибнут мужчины на фронте… Однако платонические любители мира лишены элементарной прагматической фантазии: ведь если мы проиграем битвы, если России придётся сдаться (они ведь именно этого ждут!) нас всех закидают бомбами, в нашу страну придут враги. Эти пацифисты, эти испуганные патриоты могут хоть до разрыва глотки орать: «Мы не такие! Мы против Путина! У нас мужья в Гейропе, а родня вна Краине!» – их всё равно порвут на мелкие кровавые кусочки вместе с их причитаниями. Мы в таком случае гордо погибнем за Родину и свои убеждения, а им будет ну жутко абыдна, да? К тому же, место предателей – в аду. Ещё два слова о тех, кто сбежал через Верхний Ларс и прочие тайные и явные тропы… Я активно изучала историю русской эмиграции после 1917 года, много писала об этом. Там речь шла воистину о спасении жизни. Большинству это удалось. И всё же…Поверьте, более несчастных людей не было на свете. Дело не в обнищании финансовом и трудностях жизни, хотя и это было, – дело в обнищании духовном. Русские или растворялись в чужих народах, или воинствующе, подчёркиваю это слово, берегли всё, что касалось покинутой родины. Но огромная разница существует между ними и нынешними беглецами. Те – мучительно страдали по России, желали вернуться и вернуть себе любимую, единственную страну. Эти – ненавидят «рашку», а любят только пресловутую «зону комфорта». Сбежали они из трусости. Мужчины сбежали! Это недоступно моему пониманию. Это подло, презираемо, это показатель ничтожества.
– Елена Арсеньевна, недавно вышла Ваша книга «Лукавый взор». Она производит очень сильное впечатление. Любовно-авантюрный сюжет развивается на фоне напряжённых исторических событий. Париж начала тридцатых годов XIX века охвачен желанием разгадать тайну: кто скрывается под псевдонимом Лукавый Взор? Злободневные статьи этого корреспондента газеты «Бульвардье» до предела накаляют страсти, а обстановка в стране сложная. И ухудшилась она накануне беспорядков, планируемых в Париже после провала Польского восстания в России. Бежавшие во Францию поляки затевают расстройство отношений двух стран: помимо выступлений пытаются печатать газеты и порочащие честь России листовки, а также организовывают… семафорную службу для координирования беспорядков! Ничего не напоминает из современной истории?.. Нет смысла пересказывать то, что описано в романе, там несомненно есть и страсть, и борьба, и конечно, победили наши, победила любовь. Хочется только выразить читательское восхищение. И спросить: доколе? Как Вы думаете, какое событие может изменить поведение небольших стран с амбициозно-агрессивным поведением по отношению к России?
– «Нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим…» И эту победу придётся добывать с боем.
– А что должно случиться, чтобы столь уважаемая нами Европа, наконец, узнала истинное положение дел в России, поняла, с чем и за что она сражается, что Россия – не враг?
– Завоевание Европы должно случиться. И даже при этих обстоятельствах не поймёт она ничего! Смириться сможет, если в самом деле на Елисейских полях наши танкисты будут пить кофе и вздыхать: мол, проиграли мы информационную войну! Но понять загадочную славянскую душу, которая вдруг сорвалась с насиженной либеральной ветки и ринулась в кровавый бой ради защиты своего суверенитета и мировой справедливости – этого не поймут европейцы. Главное, чтобы мы понимали и верили. К слову сказать, французы, немцы и другие не поняли, в какой ужас их втянули их же правительства. Среди французов раз-два и обчёлся тех, кто готов сражаться за мир во всём мире и дружбу между народами. Да, забастовки, да, «жёлтые жилеты», но только потому, что грядёт бедность. Сначала лобызались с украинцами, жалели до слёз – теперь отправляют их вон, потому что французские карманы опустели. Это нормальная человеческая реакция, я никого не осуждаю. Но переделывать мир, уничтожая зло, могут только страны-цивилизации. Россия – может. Франция, при всей моей к ней горячей любви, – нет. Помню, поразил меня героизм студентов Политехнической школы, которые боролись в 1814 году на Монмартре с русскими наступающими войсками. Они и сейчас могут так же – до последней капли крови. Но только за себя. За Францию, за Париж, за Монмартр. И это всё. Русские – не только за себя… Но и за весь мир, за мировое спасение. Так только русские могут. Потому что, если процитировать Тютчева, Россию «аршином-то общим не измерить».
– Писатель, журналист – это тот, кто формирует общественное мнение, влияет на него. На нём лежит большая моральная ответственность. Почему люди легко верят чудовищным и нелепым фейкам, а то разумное, доброе, вечное, что пытается нести культура, пропускают мимо ушей? Ведь каждый в современном обществе считает себя информированным человеком, достойным гражданином, но всё чаще случается так, что большой процент людей вдруг оказывается введённым в заблуждение, метнувшимся не за тем лидером в «комнату грязи»…
– Люди по воле государства радостно открыли свои души всякому дерьму, открывали 30 лет, привыкли к нему, с ним легче, крапива прорастает мгновенно возле брошенных домов, а розы надо сажать, растить, лелеять. Кому охота? Немногим. Люди такие разные, такие странные! Есть прекраснодушные идеалисты. А есть патологически больные завистью, ненавистью; дураки легковерные есть. В плохое легче верится, если ты сам человечек так себе. Значит, и все такие. А есть ну такие «вумные», ничему хорошему не верят… С ними ничего не сделаешь. Со временем, может быть, общество выздоровеет. А сейчас нужно растить новое поколение. И учить-лечить его.
– Если бы Вы были начинающим писателем сейчас, о чëм была бы Ваша первая книга?
– Как и раньше, начала бы с фантастики. Я через неё когда-то мучительно смирялась с миром и реальностью. Наверное, и сейчас так же было бы.
– Есть ли книга и какого автора, потрясение от которой или очарование сильнее всех прочих?
– Ну, скажем так: настольные – Катаев «Алмазный мой венец». Вообще Катаева люблю! «Берлинский дневник» Марии Васильчиковой. «Мастер и Маргарита» на всю жизнь, так же, как «Дни Турбиных». ВЕСЬ ПУШКИН. Стихи Заболоцкого и Юрия Кузнецова. Алексей Толстой «Хождение по мукам»… Не знаю. Много таких книг, наших, зарубежных… Поэтому больше люблю перечитывать старое, чем читать новое. Уже написан Вертер, это правда.
– Есть ли у Вас писательское кредо? Если да, то какое?
– То, что смогу написать я, никто другой не сможет.
Беседовала
Елена НЕСТЕРИНА
