Автор: Александр Энгельсович Королёв родился в СССР в 1959-м году. Закончил Тамбовское высшее военное училище лётчиков имени Героя Советского Союза Марины Михайловны Расковой. Военный лётчик 1-го класса, командир корабля Дальней Авиации, воин-интернационалист, майор запаса. Летал на бомбардировщиках, ракетоносцах и разведчиках: Л-29, ИЛ-28, ТУ-16, ТУ-22.
Участвовал в ежегодном фестивале «Песни Сопротивления» в 2007 году, где и познакомился с защитником Дома Советов в 1993-м, бардом Николаем Прилепским, рекомендовавшим его стихи «ЛР». Лауреат Всероссийского конкурса авторской песни «Гринландия». Песни на стихи Королёва заняли 1-е место во Всероссийской акции «Песни нашего полка». Финалист Всероссийского конкурса авторской песни «Наших песен замечательная жизнь». Был гостем у Эдуарда Успенского на радио в передаче «В нашу гавань заходили корабли».
*** Звенели за окном капели, Весна брала свои права, Коты от счастья сатанели, Мы с дедом в кухоньке сидели, И жизнь была как дважды два, И жизнь была как дважды два... Пузырь, нехитрая закуска, Стакан граненый, хлебный квас, По полному, до дна, по-русски, Рукою квашенной капустки, И нескончаемый рассказ, И нескончаемый рассказ... О том, о сём и о погоде, О том, что пенсия мала, Что веры нету уж в народе, Что кости ломит к непогоде, И что старуха померла, И что старуха померла... Незатухающие споры, И беломора сладкий дым, Как продолжение разговора, Потом гармошки переборы, Эх, батя, хорошо сидим! Эх, батя, хорошо сидим... *** Это всё ерунда, в алюминиевой кружке В луже водки дешёвой тень несвежей луны. Я луной закушу и поеду к подружке, Она что-то шептала про любовь и блины. Она встретит меня, близоруко прищурясь, И счастливая станет у плиты хлопотать, Я же нервный и злой, гениально нахмурясь, Стану бред свой похмельный задыхаясь читать, А потом будет ночь на скрипучем диване И не спящая дочь за фанерной стеной, И ещё рыжий кот с добрым именем Ваня, И ещё беспокойный, старенький домовой. На крыльце покурю, вот уже и светает, Одинокий фонарь вполнакала горит. Отчего-то сегодня снег в ладонях не тает, Ничего не тревожит, ничего не болит… *** В Коломенском лето! В Коломенском лето! В речную прохладу летят облака… Я здесь навсегда, затерявшийся где-то, И ты здесь, конечно, но только слегка… Надежда слегка и слегка безнадежность, И слёзы слегка, и улыбка слегка… Со мной моя боль и со мной моя нежность, А значит и ты вовсе не далека… Достаточно мне даже краешка тени, Пусть это мираж… вовсе не наяву… Я к ней прикоснусь, преклонивший колени, И вновь оживу, я опять оживу! Панаму подам зазевавшейся даме, Смешному мальчонке шнурок завяжу… Сюда прихожу и молюсь, будто в храме, Я здесь пред тобою… я здесь не грешу… В Коломенском лето! В Коломенском лето! В речную прохладу летят облака… Я здесь навсегда, затерявшийся где-то, И ты здесь, конечно, но только слегка… *** Расписные ставеньки Скрипнут осторожненько, Мне бы домик маленький, Где угодно, Боженька! Без дверей, без горенки, Пусть и без порожка, Лишь бы было в домике Хоть одно окошко… Вечер да завалинку, Звонкий ручеёчек… Мне б увидеть маменьку Хоть ещё разочек! Кипяток да хлебушек, Вот и угощение, Мне б ещё у детушек Вымолить прощение… Где журавлик, братушки? Ворон - не синица… Мне б могилке батюшки В ножки поклониться… …да что-то небо в крапинку, На душе тревожненько… Мне любви бы капельку И надежды, Боженька… *** За пригорком палевым деревенька брошена, Окна заколочены, тишина, покой, И луга зелёные сколько лет не кошены, А кому косить-то? Ни души живой… У крыльца ступенечки пылью припорошены, Ох, вздыхают тяжко, только тронь ногой, Под дубком скамеечка на бок перекошена, А кому сидеть-то? Ни души живой… Враг ли, друг ли, - заходи, дверь с петелек сорвана, Безнадёга жуткая в конуре пустой, Где дворняга верная? С мясом цепь оборвана, Охранять-то некого… ни души живой… И гнездо с шеста давно, буйным ветром сброшено, Только вот по-прежнему раннею весной, Прилетают аисты в уголок заброшенный, Но встречать их не кому…ни души живой… На погосте стареньком тропки не прохожены И кресты едва видны из травы густой, Холмики убогие к Пасхе не ухожены, А кому ухаживать? Ни души живой… …за пригорком палевым деревенька брошена, Окна заколочены, ой, хоть волком вой… И ночами лунными звёздочки-горошины Хороводы водят грустно над рекой… *** Давно закончились полёты, Давно мундир в шкафу висит... А он всё ждёт: напишет кто-то, А он всё верит: позвонит! И вдруг однажды отзовётся Сто лет молчавший телефон, И мир смущённо улыбнётся, И друга вновь обнимет он. И задушевная беседа, И грусть гитары до утра Разбудят за полночь соседа, И скажет он, что спать пора, А друг уедет утром рано, Махнув рукою "Будем жить!", Он улыбнётся как-то странно И в одиночку станет пить... И нет жены, и нету дома, И разлетелись сыновья, А всё могло быть по-другому, И дом мог быть, и быть семья, Но не случилось, не сложилось, Такой безрадостный сюжет, И жизнь как будто бы приснилась, И в ней пути обратно нет... Давно закончились полёты, Давно мундир в шкафу висит, А он всё ждёт: напишет кто-то, А он всё верит... позвонит... *** Заблудившийся крик журавлиный Потревожил уснувшую Русь, И кружила седой паутиной Вековечная светлая грусть… Пахло вечером, сеном и тиной, И я видел на белой реке: Провожала тот крик журавлиный Разнесчастная в чёрном платке… …Божий сын в золотую аллею Уводил беспризорную Русь… …я молился, хотя не умею, И почудилось будто… вернусь… *** Залетел лишь на денёк, Ждал дружочек Ванька, Задубел - не чую ног, Пышет жаром банька! Ох, парок! Хорош парок! Косточки ласкает, Веничек, как мотылёк, Весело порхает! Голышом на улицу, Тут, брат, не столица! Солнце в прорубь щурится, Хороша водица! А потом стакан - глотком, Местного разлива, И солёным рыжиком, Захрустим счастливо!!! *** Моим неизданным стихам В душе моей совсем не тесно, Они не ходят по рукам, Они скромны и неизвестны. На книжных полках не найти Их затуманенного взгляда, С Великими не по пути, Что ж, не дал Бог, так и не надо. Их, кстати, тоже не найти, В раздольях мусорных завалов, Там классиками пруд-пруди, Такое времечко настало... И я, наверно, идиот, И ничего не понимаю, Пишу в потрёпанный блокнот, И клавиши не нажимаю. И не певец, не музыкант, Стихи порой слагаю в песни, Стихи простят мне мой "талант" Да и умрут со мною вместе… *** Мы друг друга так и не долюбили. Как давно я с тобою не был, Меня, милая, сегодня убили. Коротка она, дороженька в небо... Ничего в подлунном мире не вечно, Написал Господь давно партитуру, Пуля вычислила цель безупречно, Зря в народе говорят "пуля дура"... Надо мною Ангел Божий летает, На сыночка чем-то очень похожий, А с косой старуха дань собирает, Ей не важно кто плохой, кто хороший. И война, она наука простая: Первым выстрелил, браток, значит выжил, Над вторыми Ангел Божий рыдает, Их война теперь немножечко выше... Скоро солнышко взойдёт по над речкой, Канонада его снова разбудит, Снова чьё-то прекратит петь сердечко, Что ж мы делаем-то, Господи, люди??? Мы друг друга так и не долюбили, Как давно я с тобою не был, Меня, милая, сегодня убили, Коротка она дороженька в небо... *** Укрой, туман, туман пуховый, Печалью ласковой меня. Раскрась в закат, закат багровый, Тоску стареющего дня. Испепели осколки света, Кроваво тлеющая мгла, Я буду слушать до рассвета, О чём молчат колокола... Не дымный костерок согреет, Озябшую сырую тьму, Она споёт мне, как сумеет, И наконец-то я пойму. В её глазах дожди косые, Метельный танец огневой, Пойду домой, к себе, в Россию, Давным-давно пора домой. Домой, чтоб в чистые ладони Взять осторожно тишину, У спящей речки, где пьют кони С небес упавшую луну. Туда, где полумрак церквушки, Любой душе сердечно рад, Где в изразцах цветных избушки, А за окном вишнёвый сад. Пройду зари тропою узкой, Навстречу солнцу по утру, И вспомню, братцы, что я русский, Я здесь родился, здесь умру. И вот тогда душа ответит По чести, правду не тая, Что Божья Матерь есть на свете, И это Родина моя... *** Сквозь толщу затерянных лет Зерно, что однажды посеяно, Торшера оранжевый свет, Отец мне читает Есенина, И я бесшабашен и юн, Лечу к небесам русокосым, Мне странное слово "шушун" Отчаянно пахнет морозом. Иудам в лицо рассмеюсь, Меня ж не возможно убить, Я русский, запомните: Русь Умеет не только любить! И ей не впервой вороньё, Кружащее над куполами, Безжалостно брать на копьё, Бог в правде, а значит он с нами! Зерну, что тогда проросло, Во веки в полях колоситься. Я русский, да, мне повезло Однажды в России родиться, ...сквозь толщу затерянных лет Зерно, что однажды посеяно, Торшера оранжевый свет, Я сыну читаю Есенина... *** Она не любила РембО и не любит попсу, И Анну Каренину ей никогда не понять... Я завтрак сготовлю и кофе в постель принесу, Губами коснусь щеки и... уйду воевать. Она выпьет кофе, закурит, достанет мольберт, Десяток затяжек, раздумий на пять минут, И станет писать в бесконечном тоннеле свет, Поэтому знаю, меня никогда не убьют... А я где-то снова безумный в атаку иду, Охрипшим "Ура!" перекошен разорванный рот, Успел алебарду отбить палашом на ходу, Но арию смерти без фальши пропел пулемёт, А белая женщина, что у мольберта стоит, Она мне не мать, не сестра, не жена, Она просто ангел, который меня хранит, Пока бесконечна, как замкнутый круг, война... И если с неё снять заляпанный краской халат, На теле её мои раны, потери и боль. И даже не знаю я: рад или не рад, Что в венах её моя алая-алая кровь. Наверное, лет через сто я приду домой, Повешу в прихожей кольчугу и бронежилет, У вечной войны иногда тоже выходной, Иначе зачем в бесконечном тоннеле свет? На краешке мира она расплетает косу, Короткая ночь, чтобы вспомнить, простить и понять. А утром я кофе в постель ей принесу, Губами коснусь щеки... и уйду воевать. *** Горевала матушка сидя у окошка: Не вернулся Ванюшка засветло домой, Собирала вещи, плакала немножко, Господа молила, чтоб пришёл живой. В рюкзачок отцовский - тёплые носочки, Чтоб не мёрзли ноженьки в стороне чужой, Помянула мужа той бессонной ночкой, Пухом ли землица нынешней весной? До зари, до зорюшки целовался с Олюшкой, Обещала милая помнить и любить, На заре, на зорюшке распрощался с Олюшкой, Уходил Ванюша Родине служить. На подводах с песнями ехали до станции, На прощанье чарочка с горькою слезой, Прошуршит, как ветерок, жизнь моя, солдатская, И порой весеннею я приду домой. Раненым не видели, нет и в списках павших, Ни письма, ни весточки уж который год, Числится Ванюша без вести пропавшим, Вышла замуж Олюшка, только мама ждёт. И не гаснет свет в окне даже ночью тёмною, И пирог для Ванюшки на столе грибной, И бутыль заветная остывает в подполе, Ведь порой весеннею сын придёт домой... *** Мы этой ночью пили много, очень много, Я говорил, мне отвечала тишина, И лишь прощаясь, задержавшись у порога, Сказал мне Лёха: "Там сейчас идёт война"… Зияет ранами открытыми дорога, А тот, кого всегда нам ставили в пример, Мечта девчонок, гордость школы, друг Серёга Горит в подорванном фугасом БТР… И он ушёл, я посидел ещё немного, Зачем-то в алое окрасилась весна… Как дальше жить, ну подскажите ради бога, Когда ты знаешь, что сейчас идёт война? А господа привычно врут с телеэкрана, И в кабаках хватает женщин и вина, Господ не трогают зияющие раны, А где-то рядышком опять идёт война… Уехал Лёха, погостил совсем немного, Рыдала мать, молили дочка и жена, Но как остаться если там его дорога? Дружок Серёга, если там его война… Убитой совести растоптанные крохи, Но не даёт мне успокоиться она, Я всюду слышу постаревший голос Лёхи: "Война идёт, ты слышишь, брат? Идёт война…"
