Автор: Миннуллин Туфан Абдуллович (25.08.1935–02.05.2012) – драматург, публицист, общественный деятель, заслуженный деятель искусств ТАССР, РСФСР, Республики Башкортостан, народный писатель Республики Татарстан.
Мол, откуда берутся невежи сии – Куплетист, а решился писать рубаи... Ты не смейся, поэт, в этом мире нескладном Сам себе я забавы привык находить. Перед взором моим вырез платьица встал, Восхитительной родинки вижу овал. Знаю-знаю, что грех на неё любоваться, Но и я ведь, поверь, не чугунный амбал. Вот в глаза эти глянул… О, мать ты моя! О сердечко, в глазах где же дно, где края? Если сердце моё в тот колодец сорвётся, О, Всевышний, его не достану ведь я! Я ведь, милочка, только соблазнами жил, Всем капризам твоим подчиняться спешил. Но довольно! Своей дай погибнуть ты жертве – На реснице твоей мне повиснуть без сил. Ах, какая чертовка! Любовь – западня. Ты закрыта, ключа только нет у меня. И не в силах открыть тот замочек, я вяну, Словно нежный стручок, что сорвал у плетня. Кто любовь и блаженство в сей тайне познал? – Тот влюблённый смеялся, а этот страдал… Но известно ещё – из души у влюблённых Свет божественный льётся, как луч на кристалл. Счастье с неба не падает… Вот и оно! И канаты с душою связали в одно. Полетел ночевать я на солнышке этом… Ах ты, душенька, сердце теперь сожжено. Не нужна всё ж девчонкам красивая стать, Пусть в кирзе и резине все ходят опять. Вон одна, что в туфлях с каблучками шагает, На моём бедном сердце идёт танцевать. Что прошла вовсе молодость, скажут. Нет-нет! И мятежной душе восемнадцать лишь лет! Духом молод, но тело, увы, уж стареет… Понимая всё это, сержусь я в ответ. Не держи, доктор, руку и пульс не считай, И лекарств целый список ты не назначай. Средство лучшее есть – медсестра молодая, Если к сердцу больного прильнёт невзначай. Бьёт родник, жаба квакает, светит звезда… В эту ночь ей признался в любви навсегда. Засмеялась – любовь ведь доказывать нужно… Покраснел, как дурак, застеснялся – беда! Ты считаешь, Туфан полюбил красоту? Что сошёл он с ума, увидав за версту? Нет же, душенька, не от тебя я в восторге… Преклоняясь, творенье Аллаха я чту. Я в больнице. Сижу и грущу у окна. Вот большая дорога отсюда видна. Целый день взад-вперёд мимо женщины ходят… Обо мне вспоминает хотя бы одна? Распустив хвост, уж поздно резвиться – увы! И в грехи опуститься не выйдет – увы! Я сегодня, как старая ива и только… Сядет птичка на ветку такую? Увы… С тонкой талией – чудо, не видел стройней! Шея, ножки, а грудь – не найти и пышней! А сегодня смотрю – сена стог необъятный… Праздник старости празднует, мол, юбилей. А ведь волос твой, вижу, уж иней покрыл, И в глазах чёрный блеск понемногу остыл. Ну довольно, уймись, воздержись хоть немного, Вот кумган, сядь на коврик, молись во весь пыл. Это кто?.. Ты же это!.. Спасибо, Аллах! Не ошиблась, Туфан пред тобою, вах-вах! Ах ты, душенька, бабушкой тоже ведь стала… А какою гордячкой была раньше, ах!.. Погляжу только, душенька, ты не сердись. «Ах!» воскликну, смеяться ты не торопись. Бросишь в пламя, но старое дерево тоже Вспыхнет, как молодое, всем пламенем ввысь! Что любовь, это клад, молодым невдомёк. Старость знает об этом, но в прошлом урок. Почему ж обольстительной девушки взгляды Лишь парням, ну а старым – указ на порог? Времена те прошли, сколько было нам, ну? Мы вмещались в охапку объятий одну. По горячим объятьям твоим я скучаю, В том остывшем костре бередя старину. Ты не смейся, Краса, надо мной – стариком: Что в нём толку, ему – шестьдесят уж с лишко́м… По ледовой дорожке, чтоб ты не скользила, Я иду впереди, посыпая песком. Ночь. Луна. Я в тиши совершенно один. Впереди что – не знаю я этих рутин… Дочь, супруга и внуки отсутствуют дома, А в беспутной душе пляшет девушка-джин. Ты – свеча, а я – спичка, такие дела. Вспыхнул я, ты зажглась и гореть начала. Ах, сердечко! Сгорая, всё гаснет, конечно… Что же смотришь ты, милая, как на осла? Безголовым считали – давно уступил, Потому с головою поникшей ходил. Но поднявшись над миром, взглянул и увидел: Головастый я, точно! Таким же и был. Поживал и состарился, вот я седой. Очарован иль трезв, жил своей головой. И теперь понял я: в море литературы Волк, коза и капуста – все в лодке одной. Оказалось, любовь – это тоже товар, И зазноба обманет, такой вот базар. Почему-то обманутым быть мне охота, Торопитесь, девчонки, пока я не стар. Дверь твою открывали несмело, дрожа, Языком ты нас острым крошил без ножа. А сегодня и руку подал, и смеёшься… К нам свалился, похоже? Ну, здравствуй, ханжа! Эту жизнь смог прожить ты без бед, без врагов, Что б ни сделали, лишь промолчать был готов. И всё это хорошею жизнью считаешь, Человеком считаешь себя – пустослов. Для жены нужен муж, ну а мужу – жена. В мире этом и песня акына нужна. Чтоб понять рубаи, что глупец тот слагает, Нужно пылкость Меджнуна и каплю ума. Перевод с татарского Раузы Хузахметовой
