Автор: Незадолго до наших президентских выборов 1996 года в Москву должен был прибыть президент США Билл Клинтон. И накануне его визита с предложением встретиться «по одному важному делу» мне позвонил Томас Грехем, которого вторично прислали работать в посольстве США. Помню, в тот раз мы с ним прогуливались по Новому Арбату, и Томас излагал суть дела.
Клинтон прилетает перед президентскими выборами. Чтобы соблюсти нейтралитет и подчеркнуть принцип невмешательства во внутренние дела России, по американским правилам, он должен встретиться не только с Ельциным, но также с его главным конкурентом Зюгановым. Однако Билл Клинтон категорически не желает встречаться с лидером коммунистов, поднимая его авторитет, и у нас (то есть у них) разработан план: организовать встречу двух ведущих советников президента Клинтона с двумя ведущими советниками Зюганова. Но провести её надо так, чтобы о ней не пронюхало ФСБ, которое, узнав о встрече, наверняка сделает о ней информационный вброс, а это для нас (для них) крайне нежелательно. Встреча нужна для того, чтобы мы (они) сообщили о ней впоследствии.
Это «впоследствии» я понял так: факт встречи они будут «держать в рукаве», и если в Штатах противники Клинтона зашумят о нарушении неписанных правил, то предъявят её.
Грехем знал, что у меня есть выход на председателя ЦК КПРФ Зюганова, и просил «провентилировать» этот вопрос.
Я зашёл к первому заму Зюганова Купцову, которого хорошо знал, попросил его выйти вместе со мной в широкие думские коридоры и рассказал, о чём идёт речь. Назавтра Валентин Александрович позвонил мне и произнёс всего три слова: Анатолий, согласовано, когда и где?
Но выяснилось, что для Грехема вопрос «где?» был самым сложным: американская посольская публика прекрасно знала, как бдительно её «пасут». И Томас пришёл к выводу, что единственным безопасным местом встречи может стать только моя квартира, потому что «вы живёте в старом доме и в вашем подъезде нет консьержа». А уж как, не привлекая внимания, доставить ко мне двух советников Клинтона, на этот счёт у них были свои методы.
Короче говоря, в условленный день и час я встретил на Сивцев Вражке Юрия Дмитриевича Маслюкова, в прошлом первого зампреда правительства СССР, и Юлия Квицинского, бывшего первого зама министра МИД, который, в дни ГКЧП внезапно оказавшись в министерском кресле, послал циркулярную телеграмму в наши посольства с воззванием ГКЧП и предписанием ориентироваться на него, а потому в 91-м был уволен из МИД. Оба они были ближайшими советниками Зюганова. Томас, со своей стороны, неким неизвестным мне способом незаметно доставил в подъезд моего дома двух американцев, чьи визитки я храню по сей день. И в результате мы вшестером довольно уютно разместились чаёвничать за большим овальным столом в гостиной.
Моя казачка Люська заранее приготовилась к «приёму» и за вечер извела три багета на свои фирменные гренки с сыром.
В роли переводчика выступил Томас, и беседа длилась два часа сорок минут. Причём, по ходу дела обнаружилось полное взаимопонимание партнёров, во всяком случае, пререканий замечено нет было. Понятно, что встреча носила формальный характер, ни одна из сторон не ставила перед собой какие-то переговорные цели. Но американцы обзавелись «козырем в рукаве» (использовали они его или нет, мне не известно), а советники Зюганова воспользовались возможностью изложить истинные позиции КПРФ.
Американцев Томас увёл первыми, а мы ещё попили чайку, обмениваясь мнениями о происшедшем.
ФСБ об этой «тайной вечере» не узнала. Но почти через год я подробно написал о ней в газете «Правда». С той статьёй вышел любопытный казус. Я в то время был внештатным советником Председателя Совета Федерации Строева, а Квицинский стал советником Строева по международным вопросам. И вот иду мимо кабинета Квицинского, захожу и говорю: «Юлий, в завтрашнем номере выйдет статья о том, как мы с американцами заседали. Там и про тебя». Он руками замахал, за голову схватился: «Я тебя умаляю, сними мою фамилию. Меня восстановили в МИДе, и сейчас я оформляюсь послом в Норвегию, статья меня подрежет».
Еле-еле успел дозвониться до редакции и попросил снять фамилию Квицинского. В статье остался лишь Маслюков.
О том «квартирнике» 1996 года мы не раз вспоминали с Томасом Грехемом, периодически общаясь в Америке, – в Вашингтоне, в знаменитом рыбном ресторане, где ежедневно обедает чиновничья верхушка из зданий, окружающих Белый дом, и в Нью-Йорке, в обычной забегаловке где-то на 33-й улице. Томас одно время был советником Президента Буша, но его жена сделала карьеру, её назначили замом постпреда в ООН. А в Штатах такая семейственность не принята, и Грехем стал ближайшим советником Киссинджера, пребывая в этом статусе по сей день. Когда президентом избрали Трампа, пошёл серьёзный слух, что Грехема назначат послом в Москве, но не судьба, видимо, в США у него было слишком много противников среди демократов. Впрочем, были у него противники и среди наших либералов. Небывалый случай: группа наших «гозманов» организовала открытое письмо против Томаса в американской печати. В связи с этим я опубликовал большую статью о Грехеме в «Литературной газете», среди прочего, вспомнив о «тайной вечере» 1996 года в частной квартире на Сивцев Вражке. О встрече, про которую ФСБ не пронюхала.
Анатолий Салуцкий
