Автор: Не так давно вышла на русском языке книга «Спустя десять лет» Дитриха Бонхёффера — немецкого католического священника, который был казнён в апреле 45-го за участие в заговоре против Гитлера. Не дожил мятежный священник до падения истощённого, но потому и ожесточённого против «внутренних врагов» фашистского режима всего-то месяц, ему было 39 лет. Книга же его вышла для русскоязычного читателя… спустя 70 лет, примерно ещё одну человеческую жизнь. Очень актуальный и полезный текст, размышление о десяти годах жизни при нацистах. Политзаключённый Бонхёффер написал книгу в тюрьме, для друзей, к Рождеству 1943 года.
Вот некоторые выдержки из книги.
Оптимизм
…Разумнее всего быть пессимистом: разочарования забываются, и можно без стыда смотреть людям в глаза. Оптимизм поэтому не в чести у разумных людей. Оптимизм по своей сути не взгляд поверх текущей минуты, это жизненная сила, сила надежды, не иссякающая там, где отчаялись другие, сила не вешать головы, когда все старания кажутся тщетными, сила сносить удары судьбы, сила не отдавать будущего на произвол противнику, а располагать им самому.
Конечно, можно встретить и глупый, трусливый оптимизм, который недопустим. Но никто не должен смотреть свысока на оптимизм — волю к будущему, даже если он сто раз ошибется; оптимизм — жизненное здоровье, надо беречь его от заразных болезней. Есть люди, которые не принимают его всерьез, есть христиане, не считающие вполне благочестивым надеяться на лучшее земное будущее и готовиться к нему. Они верят, что в хаосе, беспорядке, катастрофах и заключен смысл современных событий, и потому сторонятся (кто разочарованно и безучастно, кто в благочестивом бегстве от мира) ответственности за дальнейшую жизнь, за новое строительство, за грядущие поколения. Вполне возможно, что завтра разразится Страшный суд, но только тогда мы охотно отложим наши дела до лучших времен, не раньше.
Гражданское мужество?
…Что, собственно, прячется за жалобами на отсутствие гражданского мужества? За эти годы мы стали свидетелями храбрости и самопожертвования, но нигде не встречали гражданского мужества, даже в нас самих. Слишком наивно было бы психологическое объяснение, сводящее этот недостаток просто к личной трусости.
…Кто отнимет у немца, что в послушании, при исполнении приказа, в своем ремесле он всегда показывал чудеса храбрости и самоотвержения. . Работу и свободу он воспринимал как две стороны одного дела. …И вот выяснилось, что немцу не хватало пока решающего, главного знания: знания необходимости свободного, ответственного дела, даже если оно идет против твоего ремесла и полученного тобой приказа. Его место заступили, с одной стороны, безответственная наглость, а с другой — самопожирающие угрызения совести, никогда не приводившие к практическому результату. Гражданское же мужество вырастает только из свободной ответственности свободного человека.
Опасность и смерть
Мы вовсе не рисуем смерть в героических тонах, для этого слишком значительна и дорога нам жизнь. И подавно отказываемся мы усматривать смысл жизни в опасности, для того мы еще недостаточно отчаялись и слишком хорошо знакомы со страхом за жизнь и со всеми остальными разрушительными воздействиями постоянной угрозы. Мы все еще любим жизнь, но я думаю, что смерть уже не сможет застать нас совсем врасплох. Опыт, полученный за годы войны, едва ли позволит нам сознаться себе в заветном желании, чтобы смерть настигла нас не случайно, не внезапно, в стороне от главного, но посреди жизненной полноты, в момент полной отдачи наших сил. Не внешние обстоятельства, а мы сами сделаем из смерти то, чем она может быть, — смерть по добровольному согласию.
Презрение к человеку?
Велика опасность впасть в презрение к людям. …Презирая людей, мы предаёмся как раз основному пороку наших противников. Ничто из того, что мы презираем в других, нам не чуждо. Как часто мы ждём от других больше, чем сами готовы сделать. Мы должны научиться оценивать человека не по тому, что он сделал или упустил, а по тому, что он выстрадал. Единственно плодотворным отношением к людям (и прежде всего к слабым) будет любовь, то есть желание сохранять общность с ними. Сам Бог не презирал людей. Он стал человеком ради них.
Кирилл МЕДВЕДЕВ
Москва, Cheapcherrylibrary, 2024
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН КИРИЛЛОМ ФЕЛИКСОВИЧЕМ МЕДВЕДЕВЫМ, ЯВЛЯЮЩИМСЯ УЧАСТНИКОМ «РОССИЙСКОГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ», ВКЛЮЧЕННОГО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ 18+
От редакции: В годину не просто пропаганды ненависти (при «наихристианнейшем» нашем монархе-воителе), но даже при монетизации ненависти (генератор ненависти Соловьёв, заполучивший «с царского плеча» под гостиницу памятник советской архитектуры, охраняемый государством и воспетый некогда Лионом Фейхтвангером — комплекс газеты «Правда» — чем не пример?) — очень ценное чтиво. Книга, которая может встать сейчас в ряд с произведением другого политзаключённого-антифашиста, узника нацизма Юлиуса Фучика «С петлёй на шее».
Странновато, быть может, оценивать книгу католика с атеистических позиций — но она именно о том положении, в котором оказались в период социального регресса на российском осколке СССР атеисты. О той «внутренней эмиграции», к которой толкает интеллигенцию режим, вернувшийся к дореволюционному сращению церкви с государством. О конфликте воспитанных в СССР гуманистических и прогрессивных норм и представлений — с той действительностью, что развернулась в результате реставрации капитализма в России и войны как неизбежного этапа этой реставрации.
Научиться ненавидеть и истреблять себе подобных под ими же приемлемым предлогом («Если с нами бог, то кто против нас?» — чем не это не новое издание Gott mit uns, чем не лозунг убийц Бонхёффера и конструкторов лагерей смерти?), из-за языковых или культурных причин — вовсе не тот путь, который выстрадало в предыдущих войнах ХХ века человечество. И те, кто пал не в самой Второй мировой войне от оружия и прочего хлама, сделанного людьми для убийства людей, а в борьбе с самой войной, с человеконенавистническим режимом-причиной войны, — конечно, заслуживают нашего сегодняшнего внимания! Их голоса звучат из рукотворного, человеческого, ноосферного бессмертия и их точно не заткнуть, не переформатировать.
Д.Ч.
