Автор: 31 августа 1967 года девять бойцов из отряда Эрнесто Че Гевары в Боливии переходили брод индейской цепочкой около пяти вечера без предварительной разведки. Худенькая 29-летняя девушка в светло-зелёной кофточке и солдатских брюках маскировочной расцветки, за плечами вещмешок, винтовка в руках над головой, шла третьей. Она находилась на быстрине, в воде выше пояса, когда пуля рейнджера попала ей в грудь.
Так погибла легендарная Айде Тамара Бунке Бидер. Псевдоним — Таня. Выбрала его себе Тамара в честь Зои Космодемьянской, которая, попав в плен к фашистам во время выполнения диверсионного задания, назвалась Таней.
Что примечательно, Зоя назвалась Таней в честь героини гражданской войны Тани Соломахи, которую зверски казнили белогвардейцы, «благородные белые рыцари», отрубив ей сначала руки, потом ноги и в конце голову. Но последователи пронесли её имя через поколения, передавая его из рук в руки, как поднимают знамя, выпавшее из рук убитого товарища.
Вот такая, длиной в полвека, выстроилась преемственность трёх поколений борцов за дело коммунизма во всём мире. Связь времён и эстафета великого подвига, самопожертвования во имя революционного стирания классовых и государственных границ.
Тамара Бунке родилась 19 ноября 1937 года в Аргентине, в семье немецких коммунистов Эрика Бунке и Нади Бидер, бежавших от фашистского режима из Германии в 1935 году. После водворения Эрнста Тельмана в 1933-м году в первый концлагерь под Мюнхеном, они понимали, что их ждёт при канцлере Гитлере такая же судьба.
В Аргентине родители Тани участвовали в подпольной борьбе с профашистским, дружившим с нацистами режимом, а в 1952 году семья вернулась в Германию — в ГДР. Окончив в Аргентине с отличием школу, Таня поступила в ГДР сначала в Лейпцигский пединститут, а затем — в Берлинский университет имени Гумбольдта, на факультет философии и литературы.
Тамара — яркая натура, в совершенстве владеющая испанским, немецким и русским языками (её мать, Надежда — родом из России). Прекрасная певица, умеющая играть на фортепиано, гитаре, аккордеоне, спортсменка и балерина. Судьба неожиданно свела её с Эрнесто Че Геварой.
Во время турне по социалистическим странам Европы Гевара посетил лейпцигских студентов-латиноамериканцев, обучавшихся в ГДР. Во время этого посещения и общения со студентами Тамара обратилась к Че, прямо заявив, что желает принять участие в революционной борьбе.
12 мая 1961 года она была приглашена в Гавану для работы в Министерстве просвещения. Работая в министерстве, одновременно, Тамара поступила на факультет журналистики Гаванского университета, где успела окончить курс.
Далее в судьбе Тани были отнюдь не министерская рутина и журналистская работа, а избранная ею ещё в Лейпциге революционная борьба, и ранняя смерть в этой борьбе. В возрасте рок-звёзд того же периода: когда через рок-раскрепощение целое поколение американцев (в широком смысле, не только проживающих в США) задышало свободнее. Особенно там, в центре Латинской Америки, куда хотел Че экспортировать революцию…
Андрей ПЕТРУША
От редакции: Вообще, то, как легко своим убедительным примером и авторитетом Че увлекал в борьбу творчески чуткую, хорошо образованную европейскую молодёжь — тема обширная. Однако и на этот успех рекрутирования без прямых призывов вливаться в Кубинскую революцию и продолжающие её в Латинской Америке и Африке партизанские движения (Че смотрел уже на другие континенты, где теплились угольками красные ячейки и первички, готовые превратиться в костры) — мы обязаны смотреть как диалектики. Снимая очки восторженности.
В число таких последователей и соратников попадали талантливые в чём-то другом, но не в герилье и партизанщине кадры европейской интеллигенции (которую в странах «третьего мира», в ЛА и Африке, конечно, причисляют к гринго). И, что самое печальное, европейцы эти не спешили учиться тому делу, которое Че в совершенстве освоил в карибской сельве и под бомбёжками батистовских асов. Например, печально известный (только этим, увы, и известный), молодой на тот момент французский писатель Режи Дебре, которого Че направил в Боливию провести наблюдения, оценить настроения крестьян, понять, на какую поддержку немногочисленных идейно мотивированных боливийцев там можно рассчитывать…
Дебре в итоге рапортовал Че, что Боливия готова к революции. Впечатлённый, видимо, всё ещё тем, какую 10 лет назад бурную поддержку оказывали отрядам «барбудос» Фиделя кубинские крестьяне (обречённые при Батисте на роль дешёвых поставщиков сахарного тростника «Юнайтед фрут компани»), Дебре заверил Че, что и боливийские крестьяне готовы влиться в восстание, не хватает только лидера. Режи, косвенно виновный и в гибели Тани-Тамары, создал такую картину «местности», которую хотел видеть Че, но не какая была на самом деле. (Тут мне некстати вспомнились два фэсба, которые перед вторжением 22-го года заверяли силовигарха номер один, что и Донбасс давно уже по настроениям целиком русский, что встречать будут только хлебом-солью — оба этих чина полетели со своих постов уже в марте, их верноподданное враньё стоило жизни тысячам солдат, которых туда пригнали с учений).
В итоге Че, под видом бизнесмена прибывший в Боливию на купленное заранее ранчо, со своими верными, ценнейшими соратниками — попали в западню. Упомянутая худоба Тани, из-за которой на фото её почти не узнать — была тогда у всех партизан, собравшихся под командованием Че, поскольку блуждание по «зелёнке» в районе ранчо, под прицелами присланных ЦРУ американских рейнджеров, лишило их провизии и даже питьевой воды (сам Че в «Боливийском дневнике» записал, что вынуждены были пить собственную мочу, чтоб не умереть от жажды). В общем, розовые очки прекраснодушного Дебре, дилетанта и разгильдяя, стоили жизни профессиональным революционерам…
В этой истории были не только герои-поневоле, но и антигерой. Точнее, антигерои… Однако имя убийцы Че вы давно знаете, это всё уже мало кому интересно. Но не менее от этого печально.
Д.Ч.
