Автор: День воссоединения Крыма с Россией 18 марта в этом году проходил в особой атмосфере, чему, собственно, были основательные причины. В московских Лужниках в этот день на праздничном концерте прозвучали и речи известных людей, сам концерт был начат выступлением президента страны. И в этих многочисленных высказываниях я услышал зазвучавший мощно и безбоязненно хорошо забытый пафос. Плененный, оболганный, ошельмованный и униженный пафос. Звучал он местами преувеличенно и резко. Артисты, тонко чувствующие интонацию, выявили бы и фальшивые ноты или даже неуместный надрыв. Но ведь только хорошему артисту и возможно звучать точно и гармонично, как Николай Черкасов в «Александре Невском» или Николай Симонов в «Петре Первом». Тем не менее безбоязненность медийных персон и те самые основательные причины сугубого торжества говорят о неотвратимости заложенной тенденции.
Я помню в 1986 или 1987 годах в одной культурной телепередаче некий искусствовед (да не сам ли Григорий Померанц?) высказался, что пафос — это дурной вкус, патетика — при известной мере допустима, а пафос в любом виде недопустим. С того времени началось гонение: «Пафос — это спекуляция возвышенными чувствами в заниженных целях», «Пафос — спутник глупости», «Умной мысли пафос не к лицу», «Высокопарный пафос наших фраз и гадит, и высмеивает нас», «Не говори о Боге с пафосом — не раздражай его», «Героизм есть пафос отчаяния», «Зачастую пафос — это красочная упаковка с воздухом», «Национальный пафос может привести к национальной трагедии», «Юмор — это перебродивший пафос», «Юмор — это явление социальное. Он восстанавливает то, что разрушает пафос. В нашей жизни, даже в моем поколении, было много пафоса. Зато теперь, естественно, много иронии», «Пафос журналистики — это пафос протеста общества против государства», «Высокий пафос созидания возносит над простым трудом». Возможно, авторы этих афоризмов не имели в виду пафос как эстетическую категорию и, возможно, их отношение к пафосу не так категорично, но эти цитаты в недрах интернета, откуда я извлек, выстроены в однозначную баррикаду. Я бы даже сказал блокаду…
С тех пор и повелось… Место пафоса заняли сарказм, ирония, пародия и стёб. Конечно же, мощь и фундаментальность шедевров русской и советской культуры трудно поколебать и опорочить иронией и пародией, но, как известно, капля и камень точит. А новые произведения, сторонясь пафоса, заметно мельчают, стремительно теряют глубину. Даже брутальные боевики уже давно скатились к дешёвой сентиментальности и спасаются суматошной беготней. Нынче, когда автор создает произведение о героических буднях, о жизненном подвиге военного деятеля, или ученого, или деятеля искусств, ему приходится внедрять в повествование любовную историю в качестве удерживающего стержня. Слова авторов, о том, что народу нравятся истории про любовь — наглая уловка, скрывающая их творческую беспомощность. Ведь до истории любви мужчины и женщины еще не допускается сарказм и ирония, эти отношения все еще остаются священными и могут в какой-то мере заменить пафос подвига человека, поддерживать боевой дух героя, вдохновлять возвышенными чувствами.
Вот часом ранее прочитал анонс нового фильма из двух строк. Вторая строка сообщает, что будет предложена драматичная любовная история. Ни за что не догадаетесь, о чем фильм! Держитесь за шляпу! «Нюрнберг»! Действительно, так ли интересно следить за обвинением Вышинского и защитой Геринга? Смогут ли быть драматичнее противостояние идеологий и обнародование преступлений нацизма по сравнению с любовными страданиями по Клаше, Глаше и Наташе?
Не так повезло любви к детям и родителям… А что остается тогда одинокому человеку? Хотя вот есть наблюдение Виссариона Белинского из той же подборки про пафос: «Всякие бывают люди и всякие страсти. У иного, например, вся страсть, весь пафос его натуры составляет холодная злость, и он только тогда и бывает умён, талантлив и даже здоров, когда кусается».
Что нам принесет возвращение пафоса? Он, прежде всего, насущно необходим людям занятым тяжелым трудом и физическим, и умственным. Долгим, однообразным, рутинным, эмоционально выхолащивающим, даже одуряющим трудом. Взять бригаду грузчиков, разгружающих вагоны с мукой. Поначалу, когда они приступают к работе, звучат шутки, подначки, прибаутки, но через 3-4 часа уже царит хмурое молчание, волны мучной пыли, мерный топот ног, удары падающих мешков. В это время каждый труженик задает себе вечные фундаментальные вопросы: «Зачем я здесь?», «Кому это надо?», «В чем вообще смысл жизни?» И ответ должен быть найден, потому что человек в это время проходит нелегкое испытание. Его уже одолела усталость, дурманит сон, беспокоит голод и неутолимая жажда. Поэтому ему очень важно знать, ради чего он этим занимается, он непременно должен выстроить четко артикулированный смысл и цель этого дела для себя, чтобы непременно донести их до глубин своего сердца. Это — истоки пафоса, и только он может быть созвучен в данный момент душе.
Можно включить грузчикам для поднятия настроения бесконечную карусель стенд-ап комиков, но в скором времени они возненавидят или этих комиков, или самих себя. Стёбом можно сломать, но не поддержать в подвиге человека, тем более нельзя им вдохновить. Хотя, казалось бы, люди, постоянно занимающиеся тяжелым монотонным трудом — полу-животные, а стенд-ап комедия — это их привычная среда — стихия ультракоротких произведений, адаптированных к любому невзыскательному вкусу. Но, во-первых, трудящийся не под давлением и не по принуждению, а по своему свободному выбору — совсем не полу-животное, а высокоорганизованная личность. Полу-животному свойственно скорее часами внимать стенд-апу, удобно развалясь на диване. А во-вторых, стёб отравляет прежде всего и сильнее всего те самые истоки пафоса, особенно во время становления этой личности.
«Самое дорогое у человека — это жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-либо трагическая случайность могут прервать её» (Н. Островский).
Слова самого высокого пафоса о том, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», все еще часто употребляются и все еще в высоком смысле целеполагания личности. Помню, как пионервожатые вооружали своих водимых как инструментом вопросом: «А что на моем месте сделал бы Павка Корчагин?» Кому должен задаваться этот вопрос? Актеру, воплотившему на экране образ Павки? Или Николаю Островскому, автору и прототипу своего героя? Нет, вопрос должен быть обращен к своему собственному сердцу, в котором совесть обрела непримиримый и бескомпромиссный характер Павки и, присвоив себе в этом образе поступки и подвиги Корчагина, также присвоила право поучать, судить и направлять. Человек с таким сердцем во имя, казалось бы, эфемерных добродетелей являет стойкость и неизменность в подвиге, готовность к самопожертвованию.
Как это необходимо детскому взрослеющему сердцу! Вот наши мультипликаторы взялись за экранизацию русских былин — героический эпос — чистейший кладезь пафоса! Но от него, естественно, как черт от ладана, к модной пародии, к доходным стёбным историям. Но, тем не менее, честно соблюли все требования рейтинга 6+. Да наладились уже к каждому Рождеству выпускать по серии. Да только на каких детей рассчитаны эти шутки юмора: «А ты часом не демократ?», «А что скажут на Западе?», «Форс Мажор у меня!», «А что если я вето наложу? Наложу…вето». А эти: «А теперь — горбатый!», «А вас, Добрыня, я попрошу остаться!» вовсе с прицелом на солидных дяденек. Сами же богатыри — реплика черепашек-ниндзя, конь Юлий — это осёл из «Шрека» без каких-либо специфических отличий, а жены богатырей — женщины из «Флинстоунов» — очень развитые для своего дремучего времени. Беспроигрышный коктейль! В то время как героический эпос становился вдохновителем многих шедевров мировой культуры, а юношеству давал примеры достойных поступков, воспитывая чувства ответственности за происходящее, значимости вклада каждого в общее дело, указанная франшиза стала антологией убогой стенд-ап комедии в красивой упаковке.
Сейчас, когда в санкционной изоляции нашей страны открываются новые и масштабные перспективы развития народного хозяйства, особенно востребованы люди творческие, отважные, дерзновенные, способные перешагнуть границы личных бытовых потребностей, могущие преодолеть страх перед неведомым, увидеть свое дело в долгосрочной перспективе, наметить свою роль в общенациональном становлении. А таким людям нужна полноценная духовная поддержка национальной культуры. Мощный, громогласный, торжествующий пафос!
Михаил КАРПОВ, г. Гатчина
