Автор: Коллективизация как фактор Победы
В дни трогательной памяти Великой Победы в СМИ промелькнуло, и не впервые, что разгромом нацизма мы обязаны советской школе. И это не интеллигентный кивок учителю: войны давно стали мерой состязания знаниями, а на их базе — умениями и навыками уничтожать друг друга. Однако никогда не встречалось, что в контексте «знаний-умений» на пути к Победе есть решающий вклад советского села.
Накануне Великой отечественной войны в СССР две трети населения (точнее, 67%) были жителями сёл. Если учесть, что часть мужского населения городов творила Победу на заводах, фабриках, шахтах, рудниках, железной дороге, речном и морском транспорте и в других видах военного производства, где мужчину невозможно заменить женщиной, то численность бойцов и командиров РККА, выходцев из села, была более 2/3 её состава. И высокомерно забыто, что все они прошли опыт жизни и деятельности в коллективном труде.
До войны в стране насчитывалось 236,9 тысяч колхозов, 4,2 тысячи совхозов и 7,1 тысяча машинно-тракторных станций (МТС). Всё это выросло, выстроилось, сплотилось всего за десятилетие, после «великого перелома». За годы советской власти сельское население стало сплавом народа, приобщённого к коллективной жизнедеятельности и, главное, обладающего уже всеобщей грамотностью и хорошей технической подготовкой. МТС стали школой массового приобщения вчерашних пастухов-конюхов к основам современных технологий, знаниям устройства машин и умениям работать на них. Это были не солдаты-крестьяне от сохи Первой мировой войны. Это были профессиональные технари…
После необходимой преамбулы перехожу к сути. Завершение учёбы в аспирантуре и мой приход на профилирующую кафедру инженерного факультета сельскохозяйственного вуза по времени совпали со знаменательным событием в отрасли. Её высшие руководители надумали активно внедрять профессиональные соревнования рабочих различных и, увы, многочисленных специальностей. Параллельно с этим и министерство образования стало проводить соревнование юных пахарей из школьных ученических бригад, что тогда было хорошо развито. И в этом всесоюзном обилии соревнований возникла острая потребность в вузовских педагогах со специальных кафедр сельхозвузов.
Нашей кафедре достались соревнования пахарей, мастеров наладчиков и технических диагностов. Мои коллеги, и я с ними, активно участвовали в этой работе. Мы проводили консультации участников соревнований, а иногда и «полновесные» занятия, были в составе судейских бригад, готовили различные документы, подводили итоги соревнований. И, что оказалось весьма ценным, наше присутствие исключало подтасовку результатов соревнований. Педагог советской высшей школы был абсолютно объективен. Его невозможно было подкупить.
Я отдавался этой работе «со всем жаром души». Очевидно, это было связано с тем, что потомственно из пролетарской семьи: дед, отец и все его братья – сельские кузнецы. С 14 лет пошёл работать учеником электрика в авиаремонтных мастерских, а после их ликвидации учеником машиниста дизельной электростанции перчаточной фабрики. До поступления в 27 лет в вуз освоил несколько сложных рабочих специальностей и пять лет службы в моторном отсеке боевого корабля. Вероятно, поэтому мой взгляд был пристальнее и критичнее чем у коллег…
Общение с юными пахарями и их старшими собратьями выявило закономерность: они мало знают о технологическом содержании каждой механизированной полевой операции (пахоты, посева и т.д.). Это не позволяет получать качественную работу от управляемых ими агрегатов. Восприняв это как закономерность, а не ущербность индивидуума, я стал искать её истоки. И нашёл… Причина в содержании системы профессионально-технического обучения. Оказалось, что она и не ставит перед собой такие глобальные задачи. В чём их «глобальность»?
Профессиональная разница между городом и селом
На примере сравнения двух весьма распространённых рабочих специальностей, — заводской токарь и сельский механизатор, — рассмотрим задачи, зоны ближайшего развития в обучении.
Токарь. При обработке металла на токарном станке, с которым нередко он связан пожизненно, на результат влияют три параметра, и рабочий ими управляет: скорость вращения детали или иначе – скорость резания; глубина резания или глубина погружения резца в металл; величина подачи резца на один оборот заготовки. И на каких бы станках и металлах ни шла обработка – только три параметра. Специалист «схватит за руку» — есть и другие параметры. Есть, но они вторичны, а у токаря их только три.
Сельский механизатор. При выполнении полевых механизированных работ он должен уметь управлять несколькими видами самоходных машин: тракторами, комбайнами, специальными машинами. Каждый вид этих машин ныне часто различных марок, то есть машины разнятся своим устройством, а значит управлением в работе и технологическими регулировками. При этом на каждой машине нужно уметь выполнять несколько различных полевых операций. Например, только на зерноуборочном комбайне их три, а на тракторе до полутора-двух десятков, в зависимости от зоны, почвы, климата, с постоянной заменой связанных с трактором сельскохозяйственных машин. Объект обработки – почва, в отличие от стабильного металла, непрерывно меняет свои физико-механические свойства. При осенней вспашке зяби она совершенно не похожа «на себя» как при весенней предпосевной культивации и посеве. При уходе за растениями стальные рабочие органы машин соседствуют с живыми ростками, а при химической обработке ее жесткие нормативы могут быть убийственными.
В мире нет второй такой профессии, где бы её обладатель работал в таких разнообразных условиях и к нему предъявлялась такая масса профессиональных требований. Технических — безмерно даже по названию разделов. Химико-биологических — с учётом возделываемых культур и операций при этом. Почвоведческих — в зависимости от региона. Организационных, экономических, безопасности и пр. Профтехобразование физически не в состоянии обучить всему этому молодого человека… Да и откуда взять столько учебных площадей пашни, даже нормативных обязательных трех гектаров на курсанта? Фактически «путяга» ограничивает свою заботу только тем, чтобы молодой механизатор мог запустить двигатель, не разбивая коленок и носа забраться в кабину и тронуть самоходную машину с места.
Очевидно, предполагается, что всё остальное он дополучит на практической работе в сельскохозяйственном предприятии, то есть оно будет «оплачивать» его первоначальный брак в работе. А дальше — как проявится его природная или благоприобретенная сметка… И здесь «всплывает» прежде всесоюзный, а ныне всероссийский парадокс: в квалификационных характеристиках специалистов с высшим или средним специальным образованием нет ни слова об их служебной обязанности учить рабочего.
Соседствуют высокое образование специалиста и низкая квалификация рабочего. Отстранение высокообразованного специалиста от систематического обучения подчинённых ему рабочих имеет печальное последствие для обеих сторон: не только для рабочих, но специалистов. Специалисту негде публично проявить свои знания, а значит и соответствие занимаемой должности. Только публичное изложение сложных производственных элементов доказывает его пригодность, но и, главное, вынуждает непрерывно самосовершенствоваться. Угроза публично проявить свои недостаточные профессиональные знания – великолепный стимул их исправить. Это я могу утверждать как вузовский педагог с сорокалетним опытом их «исправления». К сожалению, высшее образование игнорирует такую подготовку своих выпускников полностью. В ней нет «государственного заказа».
Так мудро заведено только в армиях: прежде советской, а ныне российской. Все командиры, начиная с командира отделения, сержанта или старшины, и вплоть до генералов должны вести занятия со своими подчинёнными и активно при этом совершенствоваться. Очевидно, только угроза гибели в бою от профессионального невежества вызвала в армии такое отношение к учёбе, совершенству знаний, умений и навыков. Я это всё испытал на себе в должностях командира отделения, а потом старшины группы мотористов боевого корабля. Только в военных учебных заведениях есть дисциплина «методика боевой подготовки», начиная с обучения командиров отделений. В методическом отношении флот дал мне больше для работы в вузе, чем собственно вуз и аспирантура. Спасибо военно-морскому флоту!
Кинельская школа механизаторского мастерства
«Знание – сила» — точное название великолепного журнала. Знание фактического положения в системах профтехобразования и сельского хозяйства невольно вызвало в памяти параллель с «Факультетом повышения квалификации» для специалистов, ФПК. Рельефно проявилась потребность в системе повышения квалификации сельского механизатора, где будут изучать технологические детали каждой полевой операции и практически их отрабатывать на машинах в поле. Для себя я это называл «Высшее рабочее образование», а для публичного звучания – «Кинельская школа механизаторского мастерства».
Такую школу нельзя устроить у себя дома на кухне или даже в зале. Необходимо участие значительного числа и разнообразия специалистов, техники, площадей пашни, средств и пр. Свою аргументацию в районе и области я выстроил так: молодые механизаторы, вскоре после окончания учёбы, призываются в армию и после 2-3 лет службы теряют профессиональные знания и навыки, их необходимо восстановить специальным обучением. Аргументация в районе и области возымела своё действие, но на учёбу мы принимали людей разного возраста. Базой школ мастерства стали оба кинельских профессиональных училища. В каждом мы сделали по одному выпуску. Педагоги и учебные мастера были из вуза, училищ, районного и областного управлений сельского хозяйства. Машины предоставили училища и соседние колхозы. Курсанты, назовем их так, набирались из предприятий Кинельского района. В качестве «приманки» было обещание присвоить более высокий класс, таким правом нас наделили.
Видно, лишь тот, кто сам из потомственных рабочих мог с уважением относиться к категории людей, на чьих руках и плечах держится мир.
В те времена руководители всех рангов любили учинять выступление вузовских педагогов перед своими рабочими. Словно это их поднимало в глазах подчинённых… Как правило велось это в непригодных для занятий помещениях. Однажды я рассвирепел и отказался излагать материал о техническом обслуживании и диагностике без наглядных пособий (узлов, машин, приборов). Потребовал классную доску и влажную тряпку, мел был при себе. С формулами и схемами на доске объяснил сельским механизаторам (трактористам) как избежать на сырой, грязной и даже обледенелой дороге буксования колес транспортного средства, утраты управления им, опрокидывания в кювет, травмирования и даже гибели водителя. Слушатели с уважением отнеслись к сложности изложения. Их унижает наивная простота лектора. Это ещё Борис Пастернак утверждал. Человечность поэзии великого поэта идёт далеко за узким названием стихотворения…
Нам хотелось, чтобы они не только обрели новые для себя знания, но и прониклись к ним глубоким уважением. В них фактически собран тысячелетний российский и мировой опыт земледелия, мудрость поколений. Современные сельскохозяйственные учёные живут и работают в этой бесконечной цепочке научно-производственного познания. И все тончайшие элементы каждой полевой технологической операции перепроверены бесчисленное число раз… И всё равно непрерывно идёт поиск их оптимизации!
Не зря выпускник агрономического факультета получает диплом, где он назван «учёный агроном». Его будущая судьба быть вечным учёным на своих полях. Главное – соответствовать этому высокому назначению.
Классность и дисквалификация
Перед началом занятий была проделана необходимая подготовка, вплоть до разметки на полигоне отдельных делянок для всех видов работ. Из обилия всех видов сельскохозяйственных работ или операций мы выбрали, учитывая их важность и наши возможности, только три: вспашку почвы на гусеничном тракторе; предпосевную культивацию на могучем «Кировце» и транспортную работу на колёсном тракторе «Беларусь». Большинство курсантов впервые сели за рычаги управления доселе незнакомых им тракторов.
Я до сих пор жалею, что тогда ещё не знал формулы, выведенной механизатором из Большеглушицкого района и переданной им своему сыну, начинающему фермеру. Он мне её и поведал: «Пахать – не на тракторе кататься». Хотя смысл нашей школы был именно в этой крестьянской мудрости.
На занятиях каждая операция рассматривалась элементно и оценивалась по ГОСТу. В поле это продолжалось на конкретных агрегатах. Курсант практически отрабатывал свои действия по управлению и учился сам оценивать свою работу. Например, после нескольких тренировочных проходов пахотного агрегата механизатор сам измерял все параметры своей работы и выставлял себе оценку. Все это велось под нашим наблюдением, но с минимальным вмешательством.
В соответствии с тогдашними правилами, более высокая классность механизатору присваивалась после сдачи теоретического экзамена и сдачи «квалификационной пробы» на машине в поле. В действительности такого никогда не было: классность повышалась по «визуальной» оценке или, как часто водится, из личной симпатии начальника. Сдача квалификационной пробы впервые совершалась в нашей школе.
Заводские рабочие при повышении разряда обязательно сдают квалификационную пробу и по ней оценивают уровень его мастерства. Например, контрольный шов сварщика просвечивается рентгеном.
В сельском хозяйстве никаких «рентгенов» нет. Удивительно, что при таком обилии научных учреждений нашего профиля, при такой важности отрасли, сравнимой только с министерством обороны, между научно-технологическими разработками и их фактическим исполнением в поле – бездонный провал. И всё это на виду формально высокообразованных руководителей в бесчисленных этажах отрасли!
Результаты экзаменов оказались поучительными: никто из примерно шестидесяти курсантов не сдал все квалификационные пробы на полный балл. И только один, с 10-летним стажем работы, осилил две операции. Таков результат после обучения и тренировок. Какими они были мастерами до обучения — можно только догадываться.
О результатах нашей двухлетней работы я отчитался в «инстанциях» и выступил на областной конференции профтехобразования. Все наши усилия и пусть скромный, но уникальный опыт…
Оказались никому не нужными!
Однако самым показательным и уникальным явился пример комбайнёра Пестравского колхоза «Серп и молот» Анатолия Устиновича Сычёва. Он узнал, что в Ростовской области звено комбайнёра Бочкарева освоило новый метод уборки зерновых культур и показывает самые выдающиеся результаты в стране СССР. Он договорился с ростовчанами и одну уборочную компанию проработал на комбайне в их звене. Новый метод уборки зерновых культур, изобретенный учеными ВНИПТИМЭСХ (механизации и электрификации сельского хозяйства), получил название «УБОРОЧНО-ТРАНСПОРТНЫМИ ЗВЕНЬЯМИ».
Он пришёл в Куйбышевскую область через ворота колхоза «Серп и молот». На предуборочном семинаре в Поволжской машинно-испытательной станции мне довелось познакомиться с А.Сычёвым и вместе принять участие в пропаганде этого метода. Первым выдающимся годом урожайности и его уборки стал 1976 год. Лучшие уборочно-транспортные звенья области намолотили по эшелону зерна на один комбайн. Однако первым оказалось звено А.Сычёва. Намолот зерна в его звене составил 2550 тонн зерна на один комбайн. Впервые и единственный раз четверо наших земляков стали ГЕРОЯМИ ТРУДА. Комбайнёры-звеньевые: А.Сычев (Пестравский район) и А.Панарин (Большеглушицкий район); первые секретари КПСС: А.Щербинин (Кинельский райком) и В.Орлов (Куйбышевский обком).
Я был охвачен желанием научить комбайнера и шофёра разгружать зерно из бункера комбайна в кузов автомобиля на ходу, без остановки агрегатов. Если не убрать, то хотя бы снизить пропажу рабочего времени на бесконечных простоях агрегатов. По нашим многочисленным исследованиям чистое рабочее время комбайнов и автомобилей опускалось иногда до двадцати процентов времени смены.
При подготовке к областному предуборочному семинару на Поволжской МИС привёз из учхоза несколько омётов соломы и разложил их на полигоне МИС, имитируя зерновое поле. Пригнал комбайн с зерном в бункере и порожний грузовой автомобиль. Объяснил комбайнеру и водителю свой замысел. Рабочие с интересом восприняли уважительное для них предложение. Оговорили между собой условные сигналы и в течении нескольких часов прекрасно освоили разгрузку бункера комбайна и прием зерна в кузов на ходу, без остановки агрегатов. И мы показали на семинарах всей области, что даже с нашими несовершенными комбайнами, обучая и тренируя мастера можно добиться необходимых результатов.
Мне довелось выступить на научной конференции ВНИПТИМЭСХ о Кубышевском опыте работы уборочно-транспортных звеньев. Мой доклад был признан лучшим (первым) на секции, но как чужаку премию мне не дали, она досталась «второму», но местному. Но меня больше премии подкупили слова, заведующего отделом института, доктора технических наук, автора уборочно-транспортных звеньев и государственного лауреата за них. Обращаясь к коллегам, после моего выступления он сказал примерно так: «Учитесь готовить и читать научные доклады у вузовских педагогов». Но самое бесценное – Самарский опыт был признан лучшим в стране. Мы обошли хвалёную Ростовскую область.
Будет честным признать, что внедрение новой технологии произошло под руководством и давлением партийных органов. Первый секретарь обкома КПСС Владимир Павлович Орлов, инженер, активно держал всё в своих руках. И. очевидно, оценка секретарей райкомов велась по намолоту зерна и других культур. Сейчас нет райкомов, и не стало технологии… И невозможно найти специалиста способного объяснить ее основные принципы. В начале уже постсоветских лет выступал на лекции в вузе перед начальниками районных управлений сельского хозяйства. Раздосадованный, бросил им обвинение в утрате технологии из-за их слабого профессионализма. Опустили головы, промолчали.
Прошли годы и годы. У нас возникло новое государственное устройство, а вместе с ним произошла перетряска всей системы сельского хозяйства. Директор крупного предприятия, бывшего совхоза, выпросил в вузе группу преподавателей для занятий со своими механизаторами накануне посевной кампании. Выпускник инженерного факультета (а мы, естественно, знакомы с его студенческой поры), попросил меня отказаться от обычных в таких случаях тем о техническом обслуживании и диагностике машин.
Причина проста и современна: большинство механизаторов предприятия нигде не учились и кое-как управлять тракторами, научились возле отцов и старших братьев. Они совершенно не знают основ технологических операций и правил работы машинно-тракторных агрегатов в поле, на загоне. Как с такими мастерами получать высокие урожаи? Как эксплуатировать современную технику отечественного и зарубежного производства, оснащённую новыми техническими и электронными системами, стоимостью нередко до десятка миллионов рублей?! Тут впору создавать не школу, а технический университет. И так, наверное, не в одной нашей хлеборобной губернии…
P.S. «Знание – сила» — не название журнала, это молитва мастеров. Это основа их мастерства, а значит и благополучия.
Иосиф БРУМИН, кандидат технических наук, доцент, пос. Усть-Кинельский
