Дали необъятной страны

Как-то мы снимали одну далекую погранзаставу на российско-китайской границе. Это была самая удаленная от цивилизации застава, расположенная в длинном деревянном бараке, разделенном на маленькие комнатки, где ютились офицерские жены. Рядом казарма для пограничников. Там была небольшая котельная и электрогенератор. Нас угостили чаем из отопительной батареи, водопровода не было, так как там не было ни источников, ни артезианской воды. Мертвая земля, одним словом.

— А где китайские пограничники? – спросили мы.

— Да их здесь нет, где-то в 40 километрах отсюда, в глубине их территории, есть застава. Здесь же жить нельзя, не растет ни картошка, вообще ничего не растет, все привозное, даже вода.

На обратной дороге мы оказались в Чите. Не помню, кто высказал нелепую идею пойти на городской рынок в мороз 38 градусов, но журналистская братия оказалась там. Рыба, рыба и еще раз мороженная рыба. И кукурузные хлопья в огромных мешках.

Меня при входе на рынок заинтересовала одна дама, это была старая китаянка в шинели китайского солдата, она была без шапки и перчаток в лютый мороз. А торговала летними вьетнамками, разложенными на коробке из-под пивных бутылок. Три пары пластиковых шлепанцев, кислотных, неестественных цветов – розовых, желтых и синих. Это выглядело так нелепо на фоне падающего снега в виде жестких кристалов льда.

И тут к китаянке подошла наша бомжиха в рваной шинели советского солдата. Тоже без шапки и без перчаток.

— Почем тапки, ходя?, — спросила она китаянку. (Ходями китайцев называли на Руси еще с незапамятных времен).

— По солока лублей пала.

— А давай я у тебя все три возьму за тридцать?

Китаянка всколыхнулась, ее раскосые веки раскрылись в возмущении, и я увидел ее горящие как уголь глаза. Она замахала руками и произнесла что-то странное:

Посянахо!!!

В ответ посыпался мат на русском, китаянка перешла на китайский. Я услышал несколько неприличных фраз, которым меня научили в свое время коллеги-китаисты.

На обратной дороге я вдруг понял, что китаянка сказала на русском, разделив фразу на слова.

Пося на хо!!!

Я не мог остановиться и хохотал всю дорогу. Все вдруг стало понятно. Китайцы вдумчиво учат русский язык, в том числе и ненормативную лексику.

***

Но в саму глушь нашей необъятной страны я попал вместе с МЧС в Тыве. Это была поездка в Пор-Бажин, развалины небольшой крепости с остатками глинобитных стен и сырцового кирпича, расположенные в центре красивого озера Тере-Холь. Из легенд явствовало, что это могла быть одна из стоянок Чингизхана. И МЧС совместно с географическим обществом, набрав студентов и археологов, занялось раскопками объекта далекой истории 8 века.

Мы прилетели в Кызыл, столицу Тывы на самолете главы МЧС Сергея Шойгу, затем на МИ-26 до Пор-Бажина. Чтобы понять, в какой попе мира мы оказались, отмечу, что от Кызыла до озера где-то 8 дней на гусеничном вездеходе, дорог, ни асфальтовых, ни грунтовых там нет.

На моих глазах на озеро пришли два офицера МЧС с небольшим, но мощным спиннингом. Будучи рыбаком, я стал за ними наблюдать. Заброс блесны из старой ложки, через десять секунд – трехкилограммовая щука. Второй заброс – щука. И так восемь раз, восемь шук.

— Все хватит, больше не надо. Это за три минуты-то.

Мы почувствовали резко континентальный климат на себе, днем в сентябре было плюс 18, как опустилось солнце стало плюс пять. После съемок в палатки никто не хотел идти спать, все сидели у костра. Шойгу поставили юрту.

На закате из перелеска вышел человек с ружьем на плече. Подошел к нам, поздоровался, я уступил ему свое место у костра.

— А вы кто, ребята? – спросил он, щурясь на огонь.

— Телевизионщики, отец.

— Телевизионщики? Это кто?

— Ну, вы телевизор смотрите, новости там, фильмы?

— Нет, у меня нет телевизора, только радио.

И тут до меня начало доходить, что человек этот очень далек от цивилизации.

— А у вас электричество в доме есть? – спросил я его.

— Батарейки что ли? Есть. Я охотник, промышляю мехом. Вам шкурки нужны? – сказал он, пододвигая войлочные монгольские чуни с загнутыми носами поближе к огню.

— А почем у вас шкурки?

— Волк 200 рублей, лиса 250. Не беспокойтесь, я отлично выдубливаю шкуры. У меня их берут заготовительные конторы.

— Я бы взял жене 5-6 шкурок на шубу, а себе волка. Где они у вас?

— Надо идти до заимки три дня туда и три дня обратно. Через шесть дней вернусь. Говорите, кому сколько принести? Но слишком много не смогу, все же придется нести на себе…

Я показал на вертолет и объяснил охотнику, что утром мы улетаем домой, что в Москве одна хорошая шкурка лисы, или волка стоит 3 тысячи рублей, а то и больше. Отдал ему пачку хорошего чая в пакетиках.

— Ладно, ребята, мне еще идти до другой заимки пару часов, капканы не ждут, вам хорошего возвращения, — тяжело вздохнул охотник и ушел в лес. Он понял, что попал к людям из другого мира.

Алексей БОРЗЕНКО