«…НО С БЛАГОДАРНОСТИЮ: БЫЛИ»

На Красной площади вспоминали ушедших больших писателей

2022 — год необычайной плотности литературных юбилеев. Круглые даты — у классиков ( Цветаева, Чуковский, Каверин) и современников: Распутин, Маканин, Евтушенко, Ахмадулина, Успенский… Сто лет исполнится и Александру Зиновьеву, знаменитому философу и писателю. Ассоциация союзов писателей и издателей пригласила руководителей творческих союзов вспомнить недавно ушедших на Большой сцене фестиваля «Красная площадь».

Больших мастеров поминали не докладами – просто одни писатели рассказывали о других, своих друзьях и близких. О друзьях, уход которых оставил огромное зияние в культуре. Председатель АСПИ Сергей Шаргунов, открывая встречу, сказал, что ему бесконечно повезло — он лично знал всех, о ком сегодня пойдет речь. И признался, что готовит книгу об ушедших художниках слова. Первым вспомнили Евтушенко. «Афористичность, дерзость, юношеская прямота оставались с ним всегда, до самого конца», – сказал Шаргунов, знавший поэта. С Евгений Александровичем его познакомил поэт и историк литературы Игорь Волгин — он и произнес с фестивальной сцены слово о Евтушенко — очень человечное, обстоятельное, теплое и образное.

– Пятьдесят лет дружбы… У меня было ощущение, что он бессмертен. Трудно представить вторую половину 20 века без духовного присутствия Евтушенко. Не он совпал с эпохой – эпоха с ним совпала: чувство обновления, колоссальный социальный оптимизм, чувство причастности к чему-то совершающемуся большому…

По убеждению Волгина, Евтушенко останется в русской культуре как событие и социальное, и поэтическое.

– Он очень повлиял на русскую поэзию. И при этом он был человеком очень добрым, очень отзывчивым, сделавшим массу хороших дел, о которых многие даже не знали, – сказал Игорь Леонидович.

Волгин напомнил, как на сороковины Евгения Александровича майскую Москву внезапно, против всех погодных правил, засыпало снегом:

Может, в рай блаженные и внидут,

протрубят архангелы отбой,

только снеги белые всё идут,

как и было сказано тобой.

И навек твои смежая веки,

над страной, не ведающей нег,

идут припозднившиеся снеги,

словно первый, самый чистый снег.

Валентина Григорьевича Распутина С. Шаргунов охарактеризовал как человека удивительной глубины и деликатности.

– При всей сюжетной остроте его прозы там тоже чувствовалась эта тишина: молчание было между строк. Очень обидно, что нашему классику не уделялось должное время и внимание. Я жалею, что не начал делать свою программу «Открытая книга» раньше — иначе была бы возможность поговорить со многими из ушедших. Но мы их помним, потому что это и русская, и мировая классика.

Николай Иванов, председатель Союза писателей России, тоже подчеркнул деликатность Валентина Григорьевича:

– Он не был никогда человеком первого стола президиума. Но на всех заседаниях он задавал один вопрос: «Ребята, чего нам не хватает?». В нем было вот это желание жить в настоящем времени, решать настоящие вопросы… Недаром он ассоциируется с Байкалом. Байкал — это чистота и глубина. Чистота и глубина — это Распутин.

Николай Федорович не упомянул, что сам он недавно стал одним из первых лауреатов новой Национальной литературной премии имени В. Г. Распутина, учрежденной по инициативе Сергея Вадимовича Степашина. Но об этом, и о самой премии, и о большом издательском проекте «Сибириада» (более ста книг о Сибири, отобранных Валентином Распутиным), рассказал Леонид Палько, гендиректор издательства «Вече» и вице-президент Российского книжного союза. Премия имени Распутина будет вручаться раз в два года в Иркутске и Москве, ближайшее награждение пройдет в августе 2022.

Андрей Георгиевич Битов, ушедший совсем недавно, запомнился современникам как «человек таинственный».

– Его проза, с одной стороны, метафизична, с другой — полна терпких реалистичных деталей, – сказал Шаргунов. – Эта литература пьянит, но ее справедливо называют умной. Особый in vino veritas ум, тянущий из донных глубин горчайшие тайны. Всегда и во всем главное, что есть у Битова — теплая поэзия тайны за любой деталью.

А Андрей Арьев, соредактор литературного журнала «Звезда», напомнил, что именно «Робинзон Крузо» – книга, «где показана крайне абсурдная степень свободы», стала первой прочитанной книгой Битова — и многое в нем определила. Арьев говорил о битовской попытке геологии, о его центральном герое – предельно частном человеке, отчужденном от всех социальных соревнований, и о разного рода искушениях и искусителях, этого человека преследующих. И о том, что в битовских героях, противостоящих всему своему окружению, больше русского, чем в целой плеяде актуальных героев его времени.

Светлана Василенко, глава Союза российских писателей, рассказала о Владимире Маканине, с которым много лет дружила.

– Он говорил, что не любит романистов. Он любит дороманных писателей, которые не писали сценами: Монтеня, Ларошфуко… Они мыслят мыслями, а все остальные — сценами и образами.

Математик, великий парадоксалист, педагог, чрезвычайно доброжелательный к молодежи, – Маканин в ее рассказе предстал человеком душевной и интеллектуальной исключительности, ни на кого не похожим, совершенно неповторимым.

И в финале встречи вспомнили Александра Александровича Зиновьева — одного из самых ярких мыслителей XX века. Ольга Мироновна Зиновьева, его вдова, рассказала, как он, уже в зрелости, стал писателем.

– Как молодой писатель он родился в 1976 году, ему было 54 года. И это не парадокс. Обстоятельства жизни просто вынудили его обратиться к перу — так появились «Зияющие высоты».

Юбилей Зиновьева — фронтовика, ученого, мыслителя, нонконформиста, человека, повлиявшего на целые поколения своих читателей, – будет широко отмечаться осенью этого года.

– Сорок лет жизни с ним были временем исключительно яркой, трагической, дерзновенной работы. Это была Жизнь с большой буквы, – сказала Ольга Мироновна.

Воспоминания – неисчерпаемы, говорили бы еще и еще. Но фестивальное время всегда сжато, по расписанию уже начиналось другое мероприятие, и слушатели расходились с чувством некоторой недоговоренности. Однако, как пообещал С. Шаргунов, в Доме Ростовых на Поварской, в резиденции Ассоциации союзов писателей и издателей, все разговоры продолжатся.

АНДРЕЙ ВАСИЛЕВСКИЙ: «КАК ПОПАСТЬ В НАШ ЖУРНАЛ? НЕ ЗНАЮ. РЕЦЕПТОВ НЕТ…»

На фестивале «Красная площадь» главный редактор «Нового мира» рассказал АСПИ, как живет знаменитый журнал

– Какой же подвиг должен совершить молодой автор, чтобы напечататься у вас? – почти вскричала слушательница павильона.

– Не знаю, — честно ответил Василевский. – Люди хотят формул: надо сделать так или так… Нету таких формул, не работает это… Просто жизнь идет своим ходом.

Не то, чтобы «Новый мир» не печатает молодых писателей: очень даже печатает. Например, роман новой победительницы «Лицея» Екатерины Манойло был опубликован в «Новом мире» в двух номерах подряд, а скоро выходит роман другого молодого автора аж в трех номерах. Но при всем том «Новый мир» – в отличие от, например, «Юности» – принципиально не нацелен на поиск новых авторов. Василевский говорит, что сам для себя сформулировал требования к авторам: это «люди с литературной репутацией».

– Литературная репутация — понятие растяжимое, – объясняет Андрей Витальевич. – Пусть ему 20 лет — но редакторы должны что-то знать о нем, быть хоть в какой-то мере наслышаны. Или получить рекомендацию от авторитетного человека: это моя студентка… этот тот-то и тот … Просто мы не ищем авторов, которых не знает никто.

Да, «Новый Мир» в этом смысле недемократичен, но, с другой стороны, как иначе сохранить качество за 97 лет жизни? В 2025 году будет отмечаться столетие журнала («надеемся дожить», говорит Василевский). Журнал со счастливым именем, пригодным любой эпохе ( «строй меняется, а смысл остается»), с конца 1940-х не менявший знаменитую голубую обложку и верный принципу «только текст» (без иллюстраций) — институция по определению консервативная, но это – консерватизм качества..

В официальных славословиях уже к первому юбилею (1935 г), вспоминает Василевский, журнал наперебой называли «главным», «центральным» и «столбовой дорогой советской литературы», — и это была, представьте, чистая правда. Благодаря стараниям Вячеслава Полонского, литкритика и выдающегося организатора книжного дела, журнал быстро стал «осевым», стягивая на себя весь литературный мейнстрим — все, что потом стало советской классикой. И отодвигая самое одиозное – Пролеткульт, например.

– Если мы посмотрим комплекты журналов до 1933 года, то увидим, что содержание совпадает с вузовским учебником советской литературы — все сколько-нибудь значимое было собрано Полонским, – напомнил Андрей Витальевич.

После 1933 была мертвая зона — стагнация, потом оживление военных лет, потом, после чехарды назначений, уходов-возвратов, началась великая эпоха Твардовского. Потом снова застой, снова расцвет, потом перестройка, «возвращенная литература» (Солженицын, Набоков, Платонов, Домбровский), миллионные тиражи. Нынешние тиражи в несколько тысяч Василевский называет «смешными» (хотя бывают и смешнее), – но авторы «Нового мира» последних десятилетий все так же попадают в учебники — уже новейшей русской литературы.

Публикация в «Новом мире», как и встарь, остается лестным фактом всякой писательской биографии, – и не только потому, что это «национальное достояние», Симонов-Твардовский-Солженицын, а также издание с жесткими редакторскими фильтрами. Публикация важна для каждого автора: это гарантия того, что текст будет прочитан, и — без гарантии, но с высокой вероятностью — что им заинтересуются «правильные литературно-издательские люди», возможно, организаторы премий, в общем, люди индустрии.

– Институт подписки ушел в историческое прошлое, – спокойно констатирует Василевский. – Почти никто не подписывается, у библиотек на подписку нет денег, сетевой читатель ничего не заплатит. Никакие олигархи со своими благотворительными фондами не заинтересовались поддержкой толстых литературных журналов. Недавно мы перешли с офсета на газетную бумагу – самому противно!

Подписки нет, но читателей у «Нового мира» – много: его активно читают в интернете, обсуждают, спорят. При этом к перспективам платного доступа Василевский относится скептически. Русский литературный интернет, говорит он, переполнен хорошими легальными текстами: море разливанное, читай не хочу! – и любое литературное издание, которое поставит свои тексты под замок, не получит ничего. Вот дураки-то, скажут читатели – и пойдут на соседний сайт.

И журнал – неприбыльный, нерентабельный – все равно должен существовать как материальная единица. И не только как памятник, но и как зона особого притяжения, «стягивающая» на себя современную и грядущую классику. – Если мы уберем бумагу, мы станем просто одним из тысяч литературных сайтов. А пока мы на бумаге, каждый, даже читая нас в интернете, будет знать, что это — Тот Самый Журнал.

ВЛАДИСЛАВ АРТЕМОВ («МОСКВА»): «АЛМАЗ СВЕРКАЕТ СРАЗУ, ДАЖЕ НЕОБРАБОТАННЫЙ»

На фестивале «Красная площадь» АСПИ побеседовала с главредом толстого журнала «Москва»

…Чтобы собрать один номер «Москвы», его редактор каждый месяц читает рукописи в объеме десяти таких журнальных томов. Графоманов, конечно, много; графомания высасывает читателя, как навязчивый попутчик в поезде, неутомимо рассказывающий про свои болезни, но всегда есть противоядие — классика: Шукшин, Бунин, Достоевский –  источники энергии. В разговоре с поэтом Ксенией Савиной главред «Москвы» Владислав Артемов рассказал о спасительности хорошей литературы: она возвращает человека, разрушаемого обыденностью, в гармоничное состояние. Именно ориентированность на исключительно хорошую литературу отличает толстый журнал от издательства, считает Артемов.  

Были времена, когда сотрудники «Москвы» по полгода не получали зарплат, но работу не оставляли и тогда; сейчас, конечно, иначе, даже авторские гонорары есть, хотя и совсем маленькие. (Сейчас трудно вообразить, вспомнил Артемов, что Пушкин из литературных своих  заработков мог платил пять тысяч рублей в год за квартиру – в то время как корова стоила три рубля. Это ж сколько коров на одну квартплату?)  И тем не менее — процесс литературного возрождения, по ощущениям главреда,  идет, молодежь довольно много читает и, что главное, пишет, –  а «Москва» с энтузиазмом ищет и печатает молодых авторов. Например, популярную в интернете Алесю Петровну (жж-пользователя eprst2000, или Алесю Казанцеву) Артемов публиковал аж в трех номерах подряд — Казанцева, считает он, настоящий писатель (просим не путать с научным журналистом Асей Казанцевой). Другое открытие «Москвы» —  молодой прозаик Дмитрий Лагутин из Брянска, Артемов готов сходу печатать все его тексты.

– Алмаз, пусть и необработанный, какой угодно, видно сразу. Есть стекло, а есть алмаз. Писатель может относиться к коллегам с подозрением, иногда завидовать, но редактор всегда радуется, когда находит, – признался Владислав Владимирович. – Я много езжу, везде ищу. Нашел человек десять настоящих писателей. Это наша задача — не упустить!  Мне кажется, я не упустил ничего из того, что мог. Напомним: «Москва» в разные свои времена выпускала абсолютные сенсации – «Маленького принца» Сент-Экзюпери, «За рекой, в тени деревьев» Хэмингуэя, «Мастера и Маргариту» Булгакова и – впервые после Октября 1917 г —  «Историю государства Российского» Карамзина! В такой крутой компании отчего бы не завестись и новым классикам? Ждем и читаем!

Пресс—служба АСПИ