Автор: Москва, она для всех разная: офисная и тусовочная, вокзальная и парковая, музейная и бутиковая, парадная и спально-районная. Но вот к ночи немного затихает её жизнь, и можно прогуляться по интересным мистическим местам, оставив дома или отключив неразлучные с вами гаджеты. Причём, ходить толпой на экскурсии или одной-вдвоём – каждый решает сам, кому что ближе.
Читая Лукьяненко о нашумевших «Дозорах», я представляла жуткую воронку только в одном месте – на Сухаревке. Обычная шумная столичная площадь на пересечении Садового кольца, Сретенки и Проспекта мира. Что в ней такого?! У меня с молодости что-нибудь случалось в этом микрорайоне: проблемы с документами в офисах, болезни и кончины друзей и знакомых (рядом НИИ Склифософского) и даже огромный чёрный пёс, который шёл за мной до метро пол-Сретенки, а потом пропал.
Оказалось, место это совсем непростое. Тревога, печаль, волнения, зависть и злоба роились тут веками. Многие знают, что своё название площадь получила от сторожевой Сухаревой башни, названной в честь стрелецкого полковника Лаврентия Сухарева, спасшего во время бунта молоденького Петра I в Троице-Сергиевой лавре. Со временем власть царя укрепилась, а сторожевое значение башня утратила. И вот один из верных соратников царя, обрусевший шотландец Яков Виллимович Брюс, предложил создать в ней Навигацкую школу для подготовки моряков, инженеров и артиллеристов. По указу царя в 1701 г. уникальное для того времени учебное заведение было открыто под надзором видного государственного деятеля боярина Ф.А.Головина.
Брюс был талантлив почти во всём – в военном деле, в науках, в иностранных языках. Недаром Пушкин назвал его «птенцом гнезда Петрова»! Помните поэму «Полтава»?
Далече грянуло ура:
Полки увидели Петра…
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова-…
И Брюс, и Боур, И Репнин…
Днём в Навигацкой школе шли занятия, а вот вечерами, вернее, ночами в ней оставался только её директор Брюс, (сторож не в счёт). Думаю, порой приходили и близкие по духу люди, друзья; недоброжелатели считали, что там собирается тайное общество.
В начале ХVIII века люди ложились рано, только на балах и пирах пылали свечи, да ещё в храмах и, может, на постоялых дворах. В основном, города и сёла погружались в темноту… И среди общего мрака и маленьких домишек выделялась высокая Сухарева башня, где под сводами верхнего этажа мерцал таинственный свет. Это «чернокнижник» Брюс занимался астрономией и разными химическими опытами. А молва приписывала ему разгадку получения золота из свинца, написание Чёрной книги, которую стерегут двенадцать духов, сотворение живой куклы, механической птицы, на которой колдун летает над Москвой, вечных часов и даже эликсира вечной молодости. После смерти Петра I Брюс удалился в свое имение, а ничего колдовского племянник после его смерти так и не нашел. В народе ученого не любили, называя колдуном, немцем, как и всех иностранцев, и даже Антихристом. Башню, памятник истории и нарышкинского барокко, к сожалению, разобрали в 1934 году при реконструкции столицы. Но стоит же Триумфальная арка посреди Кутузовского проспекта, почему бы и Сухареву башню не вернуть?
Вода издревле привлекала человека, особенно ее созерцание. Один из русских царей, Алексей Михайлович Тишайший, намеренно приказывал возводить все свои усадьбы рядом с рекой или прудами, а где их не было – велел выкапывать.
В центре города любимейшее место для многих – старинные Патриаршие пруды. Воспетые М.А.Булгаковым в «Мастере и Маргарите», они стали привлекать толпы туристов и просто зевак, масло в огонь подлило и талантливое исполнение сцены с Воландом, Бездомным и Берлиозом нашими блистательными артистами из одноимённого фильма режиссёра Бортко (Басилашвили, Галкин и Адабашьян). Как известно из того же легендарного романа, полного булгаковских афоризмов, кирпич просто так на голову никому не падает. Так почему же писатель поместил Воланда именно на Патриарших, а не, скажем, на Чистых прудах?
Благообразные в наше время пруды с тенистым сквером, липовыми аллеями и лавочками когда-то были неприглядным Козьим болотом, о чем говорит название Козихинских переулков. Образ козла, как известно, — одна из ипостасей Сатаны. Из болота вытекал Черторый ручей, можно сказать, и Чёртов – на современный лад. По легенде, после дождя он представлял собой безобразную канаву, будто черт рыл. Так что нашему элегантному высокому незнакомцу с разного цвета глазами, похожему на иностранца, здесь, как раз, самое место. Как и Аннушке с ее подсолнечным маслом на рельсах трамвая.
Кстати, прудов раньше было гораздо больше, а именно, три. Вот и соседний переулок называется Трехпрудным. В ХХ веке пытались дать этому месту другое название – Пионерские, в честь первого пионерского отряда, но не прижилось. Место это мудреное и очень непростое, не зависимо от булгаковских и прочих героев. По преданию, в языческие древнеславянские времена здесь находилось капище, стояли деревянные идолы Перуна, Даждьбога и Стрибога, возможно, среди густого, дремучего леса… Прошло время, и в Средние века здесь были выкопаны пруды для хозяйственных нужд патриаршего подворья. Нахождение места силы было неведомо ярому безбожнику, поэту Ивану Бездомному, который смеясь, отрицал в споре с Воландом всех богов. А после судьба посмеялась над ним… В шутку или всерьез на прудах периодически возникает надпись, иногда в виде дорожного знака: «Никогда не разговаривайте с незнакомцами…».
В последнее время романтика этих мест вечерами, скорее, ночами стала пропадать из-за скопления баров и кафе и различных тусовок, но, как сказал поэт, «времена не выбирают…».
Возле Рижского вокзала и вечно забитого потоками машин проспекта Мира есть еще одно загадочное место, связанное с эпохой грозного царя Ивана IV. Это неприметная Трифоновская улица со старинным храмом Св.мученика Трифона в Напрудном. Поблизости когда-то находилась знаменитая впоследствии Марьина роща.
Соколиная охота была всегда привилегией князей да бояр, их любимым досугом, а кроме пиров и больших престольных праздников, другого и не было. Не удивительно, что и первый русский царь ее полюбил. Соколиный двор был огромен, особо ценились сапсаны и белые кречеты. Птиц добывали особые охотники, кречатьи помытчики, а потом везли их в обитых войлоком коробах с русского Севера, Поволжья, а потом и из Сибири. Своих любимых ловчих птиц Грозный знал по имени.
Однажды во время охоты в селе Напрудном улетел любимый белый кречет и не вернулся к сокольнику Трифону Патрикееву. Доложив о пропаже государю, сокольник услышал примерно следующее: «Найдешь – озолочу, а если нет…». И тут Грозный покосился и замолчал. Трифон все понял и с поклоном удалился. По преданию, искал несчастный сокольник улетевшую царскую птицу без устали, потом отчаялся, бросился без сил на землю и уснул. И увидел чудесный вещий сон — его святой покровитель в сиянии указал, где найти царского кречета. Озолотил его царь или нет – не известно, главное, жив остался на белом свете. В благодарность богу и Св.Трифону Патрикеев возвел часовню, а потом и церковь. Эта легенда упоминается в увлекательном романе А.К.Толстого «Князь Серебряный».
Немало московских легенд связано с имением Люблино отставного бригадира и богатого чудака-театрала Николая Алексеевича Дурасова. Пару сотен лет назад оно считалось подмосковным. А ныне – десять минут от м. «Волжская», рядом с Краснодонской улицей. Там находится шедевр русского классицизма, дворец в палладианском стиле, построенный в начале ХIХ века по заказу владельца Р.Р.Казаковым и И.В.Еготовым, горельефы выполнил безвестный крепостной князей Голицыных по имени Лука, росписи интерьеров дворца — модный итальянский художник Доменико Джермани Скотти, которого Дурасов звал на свой манер – мастер Ермолай Петрович.
Дворец в ХХ веке был напрочь забыт, даже любители старины и архитектуры никогда его не видели: в нем находился институт Океанографии АН СССР с полностью закрытой территорией, а когда ученые переехали, в перестройку и в 90е гг. стал медленно разрушаться. И только в начале нашего века был отреставрирован по указу Правительства Москвы и стал музеем.
Однако, в дореволюционных путеводителях именно этот дворец Н.А.Дурасова обязательно указывался, (а был на Покровском бульваре еще один, где рядом –Дурасовский переулок). Дворцов у знати и купцов было немало, чем же выделялся именно люблинский? Оказывается, не только своей архитектурой, живописным расположением, оранжереями и собственным театром. Странный хозяин принимал всех, даже незнакомых, прилично одетых господ, устраивая целое шоу из встречи гостей. А бывали здесь и княгиня Е.Р.Дашкова, Президент Академии Наук и подруга Екатерины Великой, и вдова Павла I, императрица Мария Федоровна, князья Голицыны, многие поэты, художники и чиновники.
Представьте себе парадный вход во дворец, украшенный цветами и золочеными клетками с попугаями, но… хозяина, вопреки русскому обычаю встречать лично у порога, нигде нет. Вежливые гости, выйдя из карет, озираются вокруг. Имение в 100 гектар, немаленькое, вокруг цветники и сады. Обойдя дворец, украшенный колоннадой, увенчанный статуей Аполлона, они видели маленького нарядного человечка в лодке посреди усадебного пруда, который приветливо и призывно махал им рукой. Гости терялись и принимали решение – ждать у порога. И пока они снова подходили к парадным дверям, чудаковатый отставной бригадир был уже там.
Так в Москве появилась легенда про подземный ход, который якобы вёл от глубоких подвалов дворца до другого берега пруда. Но истина была в том, что в этом увлекательном представлении участвовал крепостной актёр, загримированный под Дурасова. Слухи пошли ещё дальше: подземный ход ведёт к ложе Вольных Каменщиков, считалось, что в подземелье собирается тайное общество масонов, популярных в то время в России. (Может, поэтому Дурасова навестила вдова Магистра Мальтийского ордена, императрица Мария Фёдоровна?) Можно ещё обратить внимание, что в плане дворец напоминает старинный символ – мальтийский крест.
По словам Аксакова, Н.А.Дурасов был мал ростом, едва не карлик и так безобразен, что ребенок, увидев его где-то среди гостей, с криком убежал в дальние комнаты. Проверить это не представляется возможным, у «евангельского богача» и наследника миллионов от уральских заводов портрета не было! Как не было и своей семьи. Видимо, думая об этом, отставной бригадир открыл пансион для бедных дворянских детей в своей усадьбе. А вот его племянница, Аграфена Закревская, наоборот, отличалась небывалой красотой, за что Пушкин назвал ее «Клеопатрой Невы».
Парадные залы поражали южными растениями и пальмами в кадках, искусственным мрамором стукко, лепниной и росписью плафонов и стен, спрятанными в нише музыкантами, инкрустированными паркетами. На третьем этаже находился бельведер с прекрасными видами на Николо-Перервинский монастырь и золотые купола Москвы. Удивительно, что домовой церкви в имении Люблино при Дурасове не было и что дворец считался храмом Аполлона, для пиров и веселья, и здесь хозяин никогда не ночевал.
В 1812 году немолодой отставной бригадир скрылся от французов в другом дальнем имении, однако, внес немалую лепту в финансирование московского ополчения. Дворец чудом сохранился и не сгорел, в отличие от многих зданий того времени, так как был занят генералитетом наполеоновской армии. После смерти Дурасова его чудесное имение продано и превращено в дачи. На одной из них жил и творил Ф.М.Достоевский. Большой крепостной театр тоже был закрыт, а актеры по завещанию хозяина получили вольную. А позже разгневанный Аполлон после урагана в начале ХХ века низвергся с высоты купола ротонды и разбился. Новые же хозяева заказали статую Гекуланянки, копию из Дрезденской галереи. Но чудес во дворце больше не было.
Ирина КРАСНОВА
