29.03.2024

Ерёменко-старший

С Владимиром Николаевичем Ерёменко я познакомился при удивительных обстоятельствах. Вот уж вправду никогда такого не было – ни до, ни после.

В 1989 году мне позвонили из издательства «Советский писатель» и сказали, что срочно хотят выпустить книгу моих деревенских очерков: неси скорее тексты! Понятно, я на радостях, не понимая, за что мне такие благодати, и сомневаясь в удаче, задрав штаны, помчался на Поварскую, предложил серию очерков, опубликованных в толстых журналах, прежде всего в «Нашем современнике». И к моему невероятному удивлению в том же году вышел в свет толстенный сборник «Артельные люди», за который я получил отменный гонорар, кстати, последний в своей жизни.

Проходит после выхода книги недели три, и вдруг раздаётся телефонный звонок: «Здравствуйте, это директор издательства «Советский писатель» Ерёменко. Я бы хотел с вами увидеться».

О Владимире Ерёменко я, конечно, слышал. До издательства он  много лет работал в отделе пропаганды ЦК КПСС, курировал толстые литературные журналы, был широко известен в писательском мире. Но я его знал в том смысле, в каком сейчас знаю, например, президентского советника Толстого, — есть такой где-то там, на верхах, какое мне до него дело, а ему до меня. И вдруг этот  небожитель, в моём понимании, звонит сам, да ещё встретиться предлагает.

Короче говоря, в какой-то день приземлились мы с ним в ресторане ЦДЛ, помню, за столиком на двоих, у стенки, почти у входа в бывший партком, и познакомились. Говорил в основном Владимир Николаевич, и суть им сказанного сводилась к следующему. Он давно присматривается к моей публицистике, она ему очень нравится, и именно он предложил издать сборник моих очерков.

Забегая вперёд, скажу, что с тех пор у меня с Владимиром Николаевичем никаких дел не было, в Совписе я уже не успел ничего издать, да и  Ерёменко ушёл из директоров на вольные хлеба. Но после того первого знакомства мы периодически общались с ним двадцать лет, до самого конца. А об уровне общений лучше всего говорит дарственная надпись на его большой документально-биографической книге «Отче… ХХ век». Надпись необычная, она гласит:

«Анатолию Салуцкому и его семье от коллеги по писательству и собрату по жизненному настрою. Ценю наши не частые, но душевные встречи и надеюсь на их пришествие вновь. Всяческих тебе благ, крепости Пера и Духа. В.Н.Еременко. Переделкино, зима 2ОО7 года. Тел. 593…… Это дачный, постоянный.»

Сегодня сын Владимира Николаевича В.В. Ерёменко редактирует «ЛитРоссию», и однажды я показал ему ту дарственную надпись, рассказал, почему и на чём мы близко сошлись с его отцом. По жизни у меня было много встреч, — с людьми умными, душевными, порядочными, мудрыми, и, само собой, с их антиподами или «полукровками», скажем, умными, но непорядочными. Так вот, могу искренне сказать, что из всех, с кем приходилось общаться на жизненном пути, Владимир Николаевич Ерёменко был самым мудрым, именно мудрым, незамутнённо мудрым. Поверьте, у меня есть основания так считать.

За два десятилетия мы встречались с ним бессчётное число раз, и всегда было, о чём поговорить. Встречались не только за тем маленьким уютным столиком в старом ресторане ЦДЛ, который облюбовали, но и во многих других ситуациях. А некоторые из тех, с кем свёл меня Владимир Николаевич, — он, кстати, любил знакомить людей, —  стали моими добрыми друзьями, как, например, Серёжа Семанов, который в шутку говорил, что без своей уникальной коллекции холодного оружия не взялся бы за биографию Сталина, знал, что придётся защищаться. (Кстати, коллекция у него действительно была потрясающая.)

Невозможно, да и незачем обозначать темы, которые мы обсуждали с Владимиром Николаевичем, в 90-е и нулевые годы их было предостаточно. Но хочу сказать о важной особенности наших отношений: всегда инициатором встреч был Владимир Николаевич, только он. Хотя  вскоре после знакомства разговоры у нас пошли на равных, для меня он оставался старшим товарищем, и я не считал возможным теребить его. К тому же, не грех повторить, что никаких общих дел у нас никогда не было, друг на друга мы рецензии не писали и никого с этой целью не «организовывали». Но меня каждая встреча с Владимиром Николаевичем обогащала духовно.

В своё время по долгу службы ему довелось тесно общаться с Твардовским, Кочетовым, Симоновым, с другими гигантами нашей литературы, о чём он много рассказывал, и мышление у него было им под стать. Я понимал, что ситуации возникали не простые, и умело развязывать их мог только мудрый, глубоко литературный человек. Курировать в Агитпропе толстые журналы означало быть на передовой, я в ту пору работал в «Литгазете» и со стороны, не зная подоплёки, был в курсе цензурных и прочих скандалов… Видимо, и Владимиру Николаевичу было со мной интересно, потому что я предлагал ему свои смыслы.

Биографическую книгу В.Н.Ерёменко я перечитываю регулярно. Но не с первой до последней страницы, а по главам, в зависимости от того, какая проблема меня в данный момент интересует. Книга замечательная, как её автор, очень мудрая. И честная, кое-для кого порой нелицеприятная. Сравнительно недавно я без ссылки забрал из книги Владимира Николаевича характеристику на некую известную персону, которую упоминаю в романе, — «болтун и жополиз». Если у кого-то будут претензии,  адресую к Ерёменко, который знал, что пишет, потому что с этим деятелем сталкивался в Агитпропе. Добрую, очень добрую память о себе оставил в моей душе Владимир Николаевич Ерёменко, который внезапно, добрым волшебником возник в моей жизни, а потом стал мудрым старшим товарищем, научившим меня глубже всматриваться в суть вещей.

Анатолий САЛУЦКИЙ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Капча загружается...