Автор: Ольга Владимировна Дьякова родилась в Москве. Окончила Тимирязевскую академию и Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М. Горького. Член Союза писателей России.
ЗОДЧИЙ СЛОВЕСНОГО ГРАДА
Возвращается Горький
В перестроенный мир.
Дует ветер прогорклый –
Запылённый эфир.
Из прошедшего века
В шелестенье страниц
Образ сверхчеловека
Промелькнул среди лиц.
И над храмом, свиваясь,
Назревала гроза:
Свет и сумрак стрелялись
За его образа.
Горделивые даты
Залегли не на дне.
Проходили солдаты
В двадцать первом огне.
Ты увидел всё это,
Вдохновитель сердец.
Неизменны на свете –
Зодчий, воин и жнец.
* * *
Россия,
на место павших –
встают живые,
тебя назвали равниной мира,
Россия,
простор огромный
мой взгляд расширил –
до ближних станций –
как до Сибири.
Россия,
здесь богатырство
воспето лирой,
здесь Горький крестился
пудовой гирей,
Россия…
* * *
Я заклинала штормá и бури,
И обещала себе – всё будет.
Возраст уже не имел значенья,
Рей, буревестник, в годá крушенья.
Я находилась внутри афиши
И не старалась подняться выше.
Дождь начинался, едва заметен,
И заголовок «Враги» – рвал ветер.
Тягучий сумрак терял терпенье,
Сгущая тени, туманя зренье.
Что будет завтра –
никто не знает,
Но что-то будет,
пусть даже наледь.
* * *
Внезапно обрезалась
книжным листом,
Глубокую драму читая.
Она о любви, но любовь ни при чём,
Что кровь просочилась густая.
Высокое дерево искривлено,
Как будто танцует печально,
Роняя с ветвей размышленье одно,
Что в камне скрывается тайна.
Искомое в жизни – я в книге нашла,
Всю праведность помня Яфéта.
А сердце взлетало крылами орла
В потоке слепящего света.
* * *
«Я в мир пришёл,
чтобы не соглашаться».
М. Горький
День мог прикинуться туманом
И выбить почву из-под ног.
Но ветер нёс клочки желаний
Подобьем листьев на порог.
Талант усиливал страданье,
Страданье двигало талант.
Вставал восход предначертанья,
Как пробудившийся гигант.
Земля и высь писались слитно
Для непокорного ума.
И мало мыслить самобытно,
Чтоб речи перешли в тома.
Жизнь длилась затяжною пьесой,
Все персонажи – налицо.
И говорил старик-профессор –
С талантом «в людях» – можно всё!
Гони сознанье пораженца,
Переплавляйся, как металл.
И парадигма всепрощенца
Пройдёт сквозь
творческий кристалл.
* * *
Неторопливый дождь,
Намокший плащ.
Всем телом сознаёшь
Деревьев плач.
Когда ещё придёт
Шальная мысль,
Что в твой водоворот
Мчит чья-то жизнь.
Передаётся дрожь
Прохлады дня.
Но видится сквозь дождь
Очаг огня.
На Капри
Ушли обиды начертаньем
На серебрящемся песке.
Их смыли волны обещанья
Надежд, разбившихся в броске.
Седого моря дышат жабры,
Прибой готов ворваться в стих,
Преувеличивая правду,
Переиначивая миф.
Слова давно мертвы, но вечны.
Мы вечности живой хотим.
И потому небезупречны,
Сменяя род на псевдоним.
Что стать стремится
изреченьем,
То остаётся навсегда.
Волнообразное теченье –
Большие, малые года…
Вблизи вода качает судно
И норовит прибить к скале.
Всё сущее есть знак и чудо –
Рай начинался на земле.
* * *
Век задержался на сломе,
Поиздержался в былом.
Мчатся российские кони
С неукротимостью волн.
Им из реки не напиться –
Пущены в бешеный гон.
Мрака табун не боится,
Злобь угадает чутьём.
Смерть – лишь предтеча
бессмертья –
Тайну вещуют слова.
Битвы далёких столетий
Слышатся в притчах славян.
В купол небес многозвонный
Выгнулась арка моста.
Мчатся российские кони,
Так открывайте врата!
* * *
В измененьях небосклона
Вижу странствия годов.
В отдалении три дома
Вырастают из холмов.
Небо было циферблатом
В потаённые века.
И писатель – реставратор –
В своды вписана строка.
Гений взял разлёт у птицы,
И попробуй, удержи.
С чем огонь души сравнится? –
С золотым цветеньем ржи.
* * *
«Когда черта просвета не видна,
Читаю я «Жизнь Клима Самгина»
Над зрителями жизни
Проносится судьба.
Как в преломленье призмы
Меняется борьба.
И кто в ней лямку тянет,
Ускорив жизни гон,
Окажется обманут,
Оставшись босяком.
Полуживую правду
Ты волен воскрешать.
Житейский смысл оправдан,
Но бьёт в плечо приклад.
* * *
Зубную боль, что в сердце есть,
Не все выносят.
Она была всегда – как степь
И снега осыпь.
И даже смерть – ещё не всё,
И в том основа.
Живи не данью наносной,
А хлебом слова.
Не позабыт высокий стиль,
Вязь каллиграфий.
Какие лица век убил
Без эпитафий.
И ночь – не прóжитая жизнь –
Подлунной спицей
Заводит новый механизм
В часах столицы.
* * *
Кто время чтит – добудет славу,
Но славу трудно уберечь.
На славу делают облаву,
Вооружившись с ног до плеч.
На счастье дней берем подковку,
Прибьём к двери на пике дня,
Чтоб не приснилось –
в нашу тройку
Впрягли троянского коня.
Стихам нужна не только правда.
Творится вымыслом успех.
За декорацией фасада
Никто не слышит горький смех.
