14.12.2024

«С моих одежд стекала Волга…»

Продуктивность, с которой поэтесса Ольга Дьякова штурмует литературный Эверест просто поражает: книга выходит одна за другой. Причём качество стихосложения только прибывает. Новый сборник “Лунный веер” (Издательство «У Никитских ворот») – в прямом и переносном смысле освежает для читателя восприятие мира, радуя лёгкостью прочтения и глубиной содержания, где

Время сходит с дистанции,	
Унося в полусон.
Хороши декорации
Отдалённых времён.
Но недолог расцвеченный
Семичастный обман.
Солнце всходит заречное –
Родовой талисман. 

В предыдущих сочинениях было отточено мастерство пера. Две военные поэмы показали, что патриотическая поэзия и концептуальность могут идти рука об руку. Ну а что же “Лунный веер“?  “Лунный веер“ даёт понимание того, что о простых вещах можно говорить изысканно и виртуозно чарующей силой слов, способностью обычное показать красочно и экспрессивно, передавая в то же время серьёзность, строгость и сложность жизни:

Как звёзды угасали
Огни внезапных встреч.
Шумящие вокзалы
Перекрывали речь.
Пусть ночью беспредметной
Тревога велика.
Идёт конец столетья,
А на часах – века.

Творчество Ольги Дьяковой – явление в литературе двадцать первого века. Следя за глубиной мировосприятия автора, я всё больше ощущаю в её стихах радость размышления,  постоянное стремление к воплощению красоты, возвышающей повседневность, возможностью «В промозглый день добавить краски…», пока «В дверь стучит реальность, а в окно – листва».   Отсюда  интерес поэтессы к вечным героям – «И соль, въедавшаяся в недра, изъест следы былых оков». Но и традиционность бытия играет для неё не малое значение:

Из слёз – слагалась поговорка,
С моих одежд стекала Волга.
И солнца жалила игла
Насколько проникать могла.
………………………………
  
И от истока и до устья
Река переполнялась грустью,
Морщинясь рябью, глядя вверх,
Как будто плакала за всех.  

Построения наполнены внутренней энергией притяжения, осознания высших смыслов, когда «Небесные всадники ищут земного», «Начальную строку диктует Бог», а  «Небо – лист рукописный». Строки завораживают сочетанием таинственности и внутренней правды, нахождением точных средств выражения, пониманием глубинных возможностей языка: порой он лаконичен, порой многослоен во взаимосвязи классики и современности. Каждое слово весомо:

Не признаюсь, что одна ходила
Постоять под каменной звездой.
Отрешенья требует могила,
Осмысленья требует покой.

А когда шагала через поле,
Потянула призрачная тишь –
На кладбище тоже всё живое
И в глазах плывёт, а ты стоишь.

Ты стоишь одна лицом к забвенью,
Схожая с осиной надо рвом,
Слушая дневное птичье пенье,
Не любуясь реющим орлом.

Лапы протянул ко мне орешник,
Ветер воротник прижал к щеке.
Нет на кладбище чужих, нездешних,
Время – умирает на руке.

     События, происходящие в мире, тревожат автора, приводя к напряжённому переживанию о судьбе Родины, соединению гражданских мотивов с лирикой, в которой нет сентиментальности, и потому «Не получается у нас носить улыбку». В накале её стихов выражается вся сила её духа:

Увесистый кулак
По форме – полуостров,
Отбивший сто атак,
Врагам закрывший доступ.
……………………………

Полон век восходящий                    
Низводящих путей.
Победит настоящий
Силой правды своей.

В новой книге, и во всех произведениях Ольги Дьяковой, рефреном проходит тема античности, как целостное, совершенное единство, принадлежность к общему потоку мировой культуры, в котором «О природе духа беспокоясь»  поэт и должен опирается на вечное, обладая при этом острым ощущением времени, говоря, что «Нектар древних греков – не выпить за отпуск, /Вино их лозы не испробовать спешно, /Не скажет всего исторический опус /И свет Диоскуров, прорвавший кромешность…». Этот немеркнущий свет великой философичности продолжает будоражить умы современников:

Всеведущий не любит шуток,                
Но может грешного прощать.	
Покажут тени время суток,
Но не последнюю печать.

Решает всё настрой сознанья
Пусть на закатном рубеже.
Мысль догоняет с опозданьем –
Судьба равняется душе?

Оптимизм её стихов чужд благодушия. Тема созидательного труда одна из основных в творчестве, воспевающем «красоту индустриальных труб» и любовь к своему делу. Труд — это и есть борьба за будущее: «Рука провиденью сродни, /Поддержке свыше, /Рука нас сделала людьми, /И ты – услышан»:

Есть тайна в выборе природы,
Есть тайна выбора для глаза.
Кто боязлив, кто благороден,
Но все годятся для рассказа.

Проницательный взгляд и чуткая душевная восприимчивость помогают поэтессе  с большой убедительностью вести читателя к торжеству жизни, несмотря на сложнейшие внутренние и внешние конфликты, сочетая своё «я»  с чужими судьбами: «Человече, ты везучий, мир оправдан и певуч», «Я верю, что главный в мирах – человек». О чём бы она ни писала – перед нами литературный феномен с большой созидательной индивидуальной манерой, несущей любовь к своей стране и людям:

Не ищет для себя покоя
Неустрашимый человек.
И после напряженья боя
Он видит выстраданный век
Грядущих всеславянских вех.

Дерзновение достичь высшей точки в работе, творческий огонь, не позволяют современнице оставаться в рамках поэтических установок. Она не отвергает эксперимент:

Я чувства выражаю вслух –
Ты сторож мне или пастух?
Зачем же колотушки стук
Был вместо дудочки услышан?
От жгучей ласки взгляд потух…
Приобнимаешь: «Тише, тише,
Кто сторож – он же и пастух».

Главным в жизненном беге автор признаёт преодоление трудностей, в которых «Легко слова легли на ноты, /И жизнь права, пытая – кто ты?..», тогда как «Ловкий хочет продать пустоту ожидающим лёгкого счастья». Собирание воли в кулак, ощущение корней родной земли – вот что культивирует поэтесса в своём искусстве:

Как заросший пустырь               
Снизу смотрится туча.
Друг ушёл в монастырь
Победнее, поглуше.         	

Он ушёл из села,
Я покинула город –
Променяла дела
Я на творческий голод.

И любая деталь –
Словно оттиск особый.
И предвечная даль
Собирает восходы.

Надеюсь, что муза и дальше будет благосклонна к её поэзии, дарящей движение и свет, прочувственно передающей атмосферу городов и предместий, серебристость северного неба,  рек и морей родной земли, и мы «В север врастаем суровый…». У поэтессы хватает солнечных красок для отражения всего многообразия России, и тепла в душе, чтобы почувствовать неизбывную связь с людьми:

Шагреневая кожа жизни
Не уменьшалась для меня.
Вернулся дальний, дорог ближний,                 
И те, чьи заперты дома.
	

Владимир ЕСИН

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Капча загружается...