Радостью люди хотят жить тысячи лет

Евгений Небольсин родился 13 февраля 1969 года в Нижнем Тагиле Свердловской области (РФ, СССР) в семье рабочих. Отец – белорус, уроженец Средней Азии, мать родом из Башкирии. Евгений окончил в 1986 году школу при Свердловском суворовском училище. Отслужив в рядах Советской армии, принял активное участие во всесоюзном движении борьбы за народную трезвость, в 1991 году начал восстанавливать православный храм в г. Верхняя Тура. В 1992 году принял присягу на верность казачеству, России и вере православной.

Это определило его дальнейший путь – следовать своей присяге до конца. Реставрировал святыни Москвы (св. Дмитрия Ростовского в Очаково, св. Николая Чудотворца (м. «Электрозаводская»), Высоко-Петровский монастырь, Троице-Сергиеву Лавру, скит Михайловский в Дивеево и другие). Все это время параллельно изучал труды философов, богословов, отцов-учителей Церкви и продолжил научно-исследовательскую деятельность, начатую еще в стенах военных училищ. Одновременно увлекался рукопашным боем. Успешно выступал на состязаниях и признан мастером.

Евгений, как вы считаете, можно ли ваш жанр охарактеризовать как православную философию, исследующую вопросы современного гражданского общества? Как вы пришли к этому направлению?

— У каждого человека свой почерк самовыражения. Моё лицо в литературе рождалось в сражениях за души. Чтобы вразумить, говори о важном очень точно, сжато, к месту и вовремя. Иначе люди не услышат. Сие всегда трудно. Если не сможешь выразить идею в пяти словах, то сосредоточенность на мысли уходит, и всё становится бесполезным. В этих жëстких рамках формировался, оттачивался мой своеобразный жанр православной философии. Немного боевой. Потом уже начал понимать, что надо расти. Так началась моя учёба в самом сильном гуманитарном вузе страны, Российском православном университете имени святого Иоанна Богослова.

Что вас беспокоит в последнее время и о чëм вы планируете написать свою следующую книгу?

— Меня беспокоит возвращение русских к покаянию. Человек рождëн в Раю, и Бог вдунул в наше лицо Частицу Себя – Свою Радость. С этого момента мы, своей природой, являемся радостью в самом чистом виде. Радостью люди хотят жить тысячи лет, даже если их тело в увечьях, болезнях и вокруг ад. А без неё, с травмой души, не хотят жить и часа. Покаяние – это не бичевание себя за грех, а очищение именно этой Частицы Божественной Радости, вдунутой в нас Богом. Таково Православие Руси – возвращение к естественному счастью через тяжести быта и невзгоды. В этом стойкость русских. Опыт жизни в чистоте духа и опыт очищения праздника жизни важно передать детям.

Счастье людей, в отличие от зверей, не от мира сего. Щенки, родившиеся у собаки, тут же тянутся к сосцам. Младенец же просто зовёт маму и смиряется со своей участью. Он полностью во власти судьбы и силëн только помощью извне. Так всю жизнь: мы беспомощны и зовём Бога, и смиряемся со своей участью. Так и молодые: могут сильно любить друг друга, молча в сторонке радуясь её или его счастью, но семьёй не станут. В этой черте русского национального характера и слабость, и сила. Чтобы защитить русского от собственной беззащитности, нужен духовник, ведающий сердцеведец и страж рода, коему нужны сильные потомки. В былой Руси умудрённых жизнью, сильных молитвенников наши прадеды берегли за высокими каменными стенами монастырских крепостей, а сами селились в округе. Так жила Русь до Рождества Христова и после. К сему надо вернуться покаянием.

Вы автор многотомного труда «Русская национальная мысль». Можете ли вы кратко и ëмко сформулировать, что представляет собой наша национальная мысль?

— Немного уже сказано в предыдущих ответах. Жизнь – это вершина бытия. Вид, открывающийся с неё ныне, тот же, что и в самые ранние времена. Так будет вечно. Ничего в структуре мироздания не меняется. Меняются только стиль письма и краски, с помощью коих каждый художник своего времени рисует тот же самый вид. Именно поэтому новое – всегда хорошо забытое старое. В своих книгах делаю то же самое на новых «наречиях» точных наук и философии.

Наша национальная идея – Святая Русь. Подобное рождает только подобие себе. Будем же оставаться самими собой в реальном единении с Богом, чтобы рождённое нами наше деятельное самовыражение Божественностью радовало и побеждало мир. Всё остальное приложится само по себе. Это и есть наша национальная мысль, в коей заложен опыт бытия в Боге. Остаëтся делиться своим счастьем с другими народами, чтобы держать мир радостью.

В своих книгах вы утверждаете, что богословие и точные науки не противоречат друг другу, а взаимно дополняются. Можете подробнее рассказать об этом?

— Наука на самом-то деле – форма богословия. Тут много обсуждений, но буду предельно кратким. Каждый из нас, наверное, заметил, что во время молитв стена мироздания раздвигается и в уме возникает Личность Творца. Когда молитва заканчивается, то мы вновь видим мир в бесчисленных образах Истины. Смотрим на Бога – всë остальное исчезает, становится пустотой. Отвлекаемся от Него – вновь перед нами мир противоречий. Истина всегда постоянна в вечности. Постоянство в самом чистом виде предстаёт пустотой, в ней нет изменений. Это та самая пустота, коей для человека становится мир в процессе молитвы.

Что такое анализ? Это образ выражения постоянства на специфическом языке суждения. В науке этих постоянных множество, но всех их единит одно – мироздание молится Богу, а для этого сообразуется с Ним, с Творцом, в бесконечных вариациях. Надо быть подобным Богу, чтобы иметь бытие. Точные науки показывают то, как мир молится в свойственных им специфических образах прославления Бога. А гуманитарные науки рассказывают нам о том, как мир через человека славит Бога счастьем. Каждая научная доктрина раскрывает естественную для себя сообразность мира Творцу. Может быть, звучит сие не научно, но, поверьте мне, так будут думать все учёные мира. И в этом самая главная победа Руси, о чëм перед смертью сказал Генри Киссинджер.

Считаете ли вы, что нынешнее русское общество идëт «по правильному пути»?

— Люди молятся, значит, всё будет хорошо, а президент бережёт такой порядок вещей. Вопросы демографии решаются ещё пока не так, как это свойственно для Святой Руси. На самом-то деле демографический вопрос был самым актуальным во все времена, особенно в древности. При высоком естественном приросте населения земля могла кормить только определëнное количество людей. Куда остальных девать? У каждого народа свой опыт решения. Русь была самостийной в этих вопросах. Здесь монашеский подвиг в особом, самом высшем статусе.

То есть лишних людей нет. Каждый усиливает стойкость всего общества в торжестве над смертью. Монастырское благочестие формировало нацию и светлый её лик. «Цивилизованный» мир – это уродливая попытка подражать Руси. Работорговля, грабежи, войны, концлагеря, а теперь и странные сообщества. Несмотря на все ужасы уродливого восприятия наших святынь, к этому образу Святой Руси, как хорошо забытому старому, своим естественным отбором неизбежно движется весь мир. Мне думается, что сей ориентир важно подсвечивать более активно через науку и искусство, чтобы ускорить шаг к миру без катастроф.

Беседовал Антон Вотречев