Автор: В случае поэта с таким статусом, как Ольга Дьякова, написание большого вступления кажется почти излишним. Это действительно одно из наиболее значимых имён в литературной жизни нашей страны. Многие её предыдущие книги неоднократно становились событиями в мире отечественной культуры, и в настоящее время пользуются большим спросом у истинных ценителей высокого стиля. К тому же, стабильность в работе – признак мастерства.
Новый сборник стихов «Путём бессонниц» (Издательство «У Никитских ворот») – это логический результат серьёзной концентрации сил на протяжении многих лет, а также приумножение творческой энергии яркой личности. Здесь достаточно много разнообразной тематики. И всё же, по своему наполнению «Путём бессонниц» несколько отличается от предыдущих книг, и прежде всего – особой радостностью мировидения. Невольно вспоминаются слова А.С. Пушкина, что «…счастие есть лучший университет». И значительное место в книге занимают посвящения русским гениям – А.С. Пушкину и М.Ю. Лермонтову.
Едва приступив к чтению, я ощутил мощный эмоциональный удар, и чем дальше читал, тем больше чувствовал колоссальный заряд в её стихах:
Не виден ворон В ночном тумане. Твой нерв надорван, А мой – натянут. Бледнеют в полночь Созвездий шрамы. Мой голос – обруч Без лишней драмы. В конце недели В отместку бедам Со мною делишь Пространство неба.
Поэтесса живёт в мире гармонического единства своего духа, природы и искусства, находясь в постоянном поиске новых выразительных средств, «чтобы Творца искать мне до конца» – размышляет она в пиитическом порыве. Меня завораживает ёмкость её лирики, густое, мелодичное слово, пластичность, как например, в стихотворении о Нарциссе, образу которого она нашла новое понимание – он тонет, «но и там, под водой нереальною, меж камней, пёстрых рыб ускользающих, ищет он красоту идеальную, растворяясь в потоке мерцающем».
Покоряет стремление Ольги Дьяковой к безукоризненности стихов, предельная осмысленность и одновременно их пронзительность. В то же время, она не избегает и дерзости:
Заря бьёт по нервам Кричащим пятном. Она входит первой В проснувшийся дом. Рисуют мне краски Гремящей грозы Охотничьих барсов Из Древней Руси. Теперь по нутру Нескончаемый бой – Красна на миру Даже битва с собой. Не почерк зубристый – Размашистый взмёт. Не линия жизни – Развёрнутый фронт.
Одобрять труднее, чем критиковать. Однако так и просятся хвалебные слова. Есть у неё и социальный символизм, и поэтическая мистика, наглядно просматривающаяся в стихотворении о тени: «Тень таинственна, как ночь, но во тьме не видно тени…», как в самом человеке есть нечто «что мешает быть понятным». В этой сложной мозаике – некоторые стихи динамичны, другие – массивнее, но все интересные, особенно звучащие в унисон с тяжёлым временем испытаний нашей Родины:
Не прячутся хищные тени, Напомнив о жертве расправ. Но светит пульсар поколений И крепок братающий сплав. Что опытом лет не даётся – Познаешь в окопах сполна. Столетье идёт полководцем, Открыто оружьем звеня. Всё задано волею высшей – Написано в книге святых. Бежит звёздный холод погибших По огненной коже живых.
Отрадно моему читательскому взгляду наблюдать открытия новых граней её дарования, интенсивности даже в лиричных стихах. Острота восприятия помогает ей охватить одним взглядом картину мира, где «смерть сама – есть дело жизни, её свершаемый закон».
Книга полна гипнотизма, по-своему необыкновенна, и ожидание того стоило, ведь талантливые поэты стараются не повторяться:
Когда тебя относит В пучину забытья, Сознанье бросит тросы, Чтоб вытянуть тебя. Сменяются восходы, Алея по краям. Иные годы – всходы, Проросшие из ран. Всем горюшка хватило Для поминальных тризн, И жизнь я не любила, Но воспевала жизнь.
Если вы думали, что предыдущий сборник дал пищу для размышлений, то следует приготовиться нырнуть ещё глубже, чем прежде: это и плотность текста, его рельефность, колорит и достижение тройного смысла в строке, масштаб мироощущения, да просто – поэтичность:
Не испить мне воды Из кувшина восточной картины, Не увидеть ходы Потайных подземелий глухих. Вижу тающий дым Над студёной, звенящей равниной, И верхушки седых Несговорчивых сосен лесных. Прилетают во сне Щебетать говорливые птицы О цветущей стране, Утопающей в жёлтых садах, Где по белой стене, Виноградом ползучим обвитой, Поднимается пекло С мечтою о хладных ветрах.
Годы не властны над неукротимым красноречием пишущего человека, делающим читателя мужественнее, оптимистичнее, и «Серп лунный устоит, восход поднимет молот!». Ощущается стремление автора сделать каждую строчку отдельным стихотворением, превзойти саму себя. Я, как почитатель словесности, прослеживаю в этом несомненном даре строгость вкуса при сочности и выпуклости строф:
Путеец шагает в любую погоду Проверить пути – человечью дорогу. Дорога – артерия целого мира, Решенье стереть промедленье пунктира. Берёшь жизнь за горло – она не даётся, Её не отмоешь водой из колодца. И ты собираешь стезю по отрезкам, Но снова меняется времени врезка!
Возвышенные идеи покорительницы строк неудержимы в расширении пространства искусного полотна. Поэтесса своеобразна, единственна. Она мастер нюансов, и любой приверженец изящного найдёт в её эстетике всё, что ему близко:
Не за себя Волнуюсь снова. Своя судьба У книг и слова. Года идут, Работой сжаты. Мне дорог путь К тебе, читатель. Что может быть Сильнее мысли? Ты смерть постиг Как подвиг жизни.
Ольга Дьякова в зените своего полёта. Сборник «Путём бессонниц» – это не только занимательное чтение, но и полноценное, тонкое письмо, в котором присутствуют ритмичность и текучесть, а любовь – серьёзна и безусловна:
Влюбиться в голос, Качаться, словно в поле колос. Я будто жизнью не мололась, Свет льётся даже в прошлый день. Влюбилась в голос, Бессмысленно с собой боролась. И выхожу в открытый космос – В любовь, как в высшую ступень.
Если есть «формула живописи» по Филонову, то думаю, есть она и в поэзии. Ею вполне владеет поэтесса Дьякова, в чём тоже проявляется несомненный секрет её космосознания, смелости и неординарности концепций, потому что «Мысль увлекает Вселенную без усилий и сроков. Так собираются бедные, окружая пророков».
Я нахожу в её поэтизме философичность, проникновенность и доверительность:
Назавтра – год подменит год.
Сейчас всего лишь полседьмого.
А дворник снег скребёт, скребёт,
Тоской по сердцу прожитого.
Не надо никуда спешить,
Слагать стихи – моя работа.
С метелью отметаешь быт
Под волшебство её полёта.
Зимой не так заметен бег
Часов по плоскости скользящей.
Строку скрывает свежий снег,
Живущий только настоящим.
Для идущей в ногу со временем, важно воссоединение с прошедшими веками, великой традицией, причастностью к космическому порядку, когда «Вокруг тебя рождаются сюжеты, всё потому, что мы едва знакомы. Ветра несут века – я чую это, а ты торопишь незаметно к дому…»
Поэтесса не верит, «что страданьем создаётся смысл великий» и обращает взгляд к светлой вере:
Из-под купола неба Лился свет предвечерний В день Бориса и Глеба Над простором деревни. …………………………… Своды двигались будто Полным скарбом вселенной, Грохоча поминутно Арсеналом военным. Вторил въедливый ветер До конца одинокий – Не ищите ответа За короткие сроки.
Ольга Дьякова не изображает, но создаёт, удваивая поиск гармонических решений. Меня привлекают экспрессивность её стихов без крайностей эго и нерасторжимость слов: «Переполнено сердце стремленьем бездыханное сделать живым».
Через весь сборник проходит лейтмотивом борьба с угнетением индивидуальности, со всем, что препятствует светлому человеческому существованию. Нет риска погружения в обыденность и быт, нет заурядных построений.
Мне мыслится, неповторимость её таланта так же в умении одушевить природу, которую она наделяет чувством и волей. Даже миф является для неё достоверным. Пожелаем Ольге Дьяковой дальнейших успехов на поприще главного дела её жизни – поэзии, ведь её бессонницы – не прошли даром.
Владимир ЕСИН
