Автор: Вопрос демографии в России уже не один год находится в центре политической повестки. И это не удивительно при такой убыли населения РФ. На этот раз его озвучил депутат Государственной Думы Пётр Толстой, заявив, что страна «вымирает», а государственные программы не в силах изменить ситуацию, поскольку «люди стали эгоистами». Подобные заявления звучат уже не первый год — но стоит разложить ситуацию по фактам и причинам, чтобы понять: действительно ли дело в «ценностных установках», или проблема лежит гораздо глубже.
Факт первый: демографию определяет не мораль, а среда жизни
Современная наука о населении — демография — давно показала, что решения о деторождении зависят прежде всего от социальных и экономических условий. Уровень доходов, стабильность занятости, доступность жилья, здравоохранения и инфраструктуры ухода за детьми — именно эти факторы определяют, будет ли семья готова к рождению ребёнка.
«Эгоизм» и «нежелание жертвовать собой» — концепции, которые не выдерживают статистического анализа. В странах как бы «вражеской» Европы, где уровень индивидуализма традиционно высок, существуют и периоды роста рождаемости, и успешные модели поддержки семей. Разница не в «ценностях», а в том, что при стабильной и предсказуемой жизни люди более охотно берут на себя долгосрочные обязательства.
Факт второй: российская модель семьи за последние 30 лет изменилась объективно
С начала 1990-х Россия живёт в условиях капиталистического хаоса и отсталой экономики: гибкий рынок труда, высокая конкуренция, отсутствие гарантий занятости и рост стоимости ключевых услуг — от образования до медицины. В такой среде решение о рождении детей превращается в экономический расчёт. И рассчитать его положительно получается всё реже.
Высокие разводы — тоже следствие нестабильности, а не «аморальности». Разводы растут в обществах, где экономические обязательства между партнёрами ослаблены, а государство снимает с себя часть функций социального обеспечения. Это закономерный демографический эффект, а не следствие «неправильного воспитания».
Факт третий: эпизодические материальные стимулы сами по себе не работают
Многие страны пытались решать демографические проблемы выплатами — будь то маткапитал, льготы, единовременные пособия. Опыт показывает: такие меры почти не влияют на долгосрочную рождаемость. Максимальный эффект — сдвиг рождения на год-два, но не устойчивый рост.
Для устойчивого повышения рождаемости требуется комплекс условий:
• доступное жильё без ипотеки на десятилетия;
• гарантированная занятость и защита трудовых прав;
• качественная и бесплатная система образования и медицины;
• развитая инфраструктура заботы — детские сады, продлёнки, кружки, возможность работать с гибким графиком;
• поддержка расширенной семьи — когда бабушки и дедушки, выходя вовремя на пенсию, остаются активны и могут участвовать в воспитании.
Именно такую модель имела советская система. Это не идеализация — это объективное описание среды, в которой решения о рождении детей были менее рискованными.
Факт четвёртый: уверенность в завтрашнем дне важнее любых пособий
Долгосрочные демографические тренды показывают: рождаемость растёт там, где люди могут планировать жизнь. При стабильных ценах, предсказуемых доходах, доступности жилья и социальных гарантиях семья видит будущее как более-менее безопасное. В СССР сочетание бесплатных социальных услуг, нерастущих цен и гарантированной занятости давало именно эту уверенность.
Сегодня ситуация иная: цены растут быстрее доходов, рынок труда нестабилен, доступ к образованию и медицине зависит от кошелька, а пенсионная реформа резко уменьшила участие старшего поколения в помощи молодым семьям. Под громкие лозунги о сбережении и умножении народа России, российских мужчин репродуктивного и трудоспособного возраста увозят в зоны конфликтов, а на место выбывших завозят парней из Индии, Китая, Азии, Африки.
В такой среде даже два работающих родителя испытывают хроническую финансовую и эмоциональную нагрузку. Это и есть главный фактор падения рождаемости.
Факт пятый: демография — производная устройства общества
Если общество строится по принципу высокой конкуренции, индивидуальной ответственности за всё — от медицины до жилья, — рождаемость закономерно снижается. Если же государство возвращает себе часть социальной функции, инвестиции переходят от точечных выплат к созданию среды — рождаемость стабилизируется.
Поэтому обвинять людей в эгоизме — не только неправильно, но и бесперспективно. Демография реагирует не на призывы, а на условия жизни.
Вывод-с
Пётр Толстой прав в одном: демографическая ситуация действительно тяжёлая. Но ошибается в главном — причины падения рождаемости не лежат в «ценностях» или «воспитании». Они лежат в социально-экономической модели, в которой риск рождения ребёнка слишком велик для большинства семей.
Повысить рождаемость невозможно отдельными пособиями или призывами «думать о семье». Это требует системных изменений: стабильной экономики, доступного жилья, сильных социальных институтов и уверенности в завтрашнем дне.
Демография не реагирует на лозунги. Она реагирует на качество жизни.
И пока оно не изменится — никакие программы, даже самые дорогостоящие, не дадут устойчивого результата.
А изменится оно, когда власть и собственность на ключевые средства производства будут возвращены народу — т.е. при социализме.
P.S.
Возможно, депутаты всё это понимают, но им не хватает смелости превратить распределение бюджета в рациональное, в социальное, отбросив в сторону все нелепые траты и выдвинув приоритет: человек, его права и жизнь… И громко заявив об этом.
А так как этого не происходит, значит они покорно выполняют чью-то хилую волю, и работают в интересах корпораций, кланов и олигархов. Эта воля и кланы забирают себе материальное, а народу «впаривают» духовное, это дешевле обходится для государства. Т.е. они и далее собираются, как это и происходит при капитализме, забирать себе прибыль, а народу даровать убытки… под громкие фанфары и причитания о приоритете духовно-нравственных ценностей.
Константин ЩЕПИН
