Автор: Ашурбекова Эльмира Ашуралиевна – поэт, драматург, переводчик, критик, публицист. Родилась в 1969 году в селении Заан Ярак Хивского района Республики Дагестан. Окончила факультет дагестанской филологии ДГУ, аспирантуру. Кандидат филологических наук. Член Союза писателей России и член Международной Ассоциации писателей и публицистов. Пишет на табасаранском языке. Является автором восьми поэтических книг на родном языке и в переводе на русский и украинский язык. Её пьеса «Зов истоков» поставлена в Табасаранском драматическом театре. Живёт в городе Дербенте.
УЗОРЫ ВРЕМЕНИ (Из цикла сонетов о Дербенте) Запечатлев историю в коврах, За жизнь свою я выткала немало Дербентских стен и города Гюльбах* Цветков неповторимые овалы. Померк Гюльбах, как всполохи зарниц, Но стиль его ковров пленяет взоры, Уже никто не помнит мастериц, Придумавших волшебные узоры. Я продала ковры свои давно, Достойную за них мне дали цену. Владельцам новым было всё равно, Чей труд они повесили на стену. Эпохи сводят многое на нет, Но неподвластен времени Дербент! ___ *Гюльбах (букв: цветущий сад) – средневековый город, который находился на территории Дагестана. ЗЕМЛЯНКА ПЕТРА I Титан, окно в Европу прорубив, Решил открыть Каспийские ворота*. Он расширял историю, взвалив На плечи непомерные заботы. Когда Дербент приветствовал Петра, Землетрясеньем** горы возвестили, Что наступает новая пора Во всём своём величии и силе. А сам к себе был император строг, Об этом знаем мы не по легенде – Он, как простой солдат, ютится смог В землянке, сохранившейся в Дербенте. Достоин удивленья нрав Петров: Мир мал ему, но впору – тесный кров. ЛЕТНЕЕ УТРО В ДЕРБЕНТЕ Щебечут птицы, ниточками хора Расцвечивая утренний Дербент. Завеса тьмы над городом, как штора, За горный отодвинулась хребет. В земных ладонях, всё ещё в покое Беспечно дремлет Каспия колосс, И солнце, глядя в зеркало морское, Расчёсывает золото волос. По улочкам бредут неспешно тени За редкими прохожими вослед. Моторов звуки, оглашая стены, Приветствуют разбуженный рассвет. Приходит утро доброе, звеня, – Залогом удивительного дня. Перевод с табасаранского Владимира СОРОЧКИНА ПЕВЧЕЕ СЕРДЦЕ Поёшь во мне и днём и ночью, милое, Мой неустанный, преданный ашуг*! Тебя в груди, как птицу, приютила я, Чтоб музыкой подкармливать из рук. Мой сад души цветами покрывается, Когда поёт в нём звонкий соловей! Откуда это чудо появляется, Чтоб петь мне песни до последних дней? ___ *Ашуг – певец, бард. СЛАБОСТЬ ИЛИ СИЛА? Лесная птица трепетно поёт, Дар жизни и природу восславляя, Хотя охота каждый день идёт За ней в лесу, и птица это знает. В тени, неподалёку от неё, Над тушами нажхар* охотник вертит; Глазами дул висящее ружьё Среди ветвей выслеживает жертвы… И то, что птица продолжает петь Во славу жизни, страстно и красиво, Хотя и накликает этим смерть, То роковая слабость или сила? ___ *Нажах (мн.ч. нажхар) – что-то среднее между ножом и топором. РЕЧЬ ТУТИ-БИКЕ ПЕРЕД ВОЙСКОМ (Из цикла сонетов о Дербенте) - Вратам позора* предпочту я смерть, - Тути-Бике** так воинам сказала, - Чем убегать, достойней умереть, Пусть даже от Амир-Гамзы*** кинжала! Хан-Фатали**** доверил мне Дербент И жизнь людей. Пусть непомерна ноша, Я буду все страдания терпеть, Но на погибель мой народ не брошу. Врагов, напавших на Дербент, косите, Но вред Амир-Гамзе не причините, Пусть белым остаётся мой платок***** – Ведь долг сестры и долг свой перед мужем Мне выполнять, пока дышу я, нужно. Честь выше жизни! Помните о том. ___ * Задние ворота Дербентской крепости, ведущие в горы, в народе называли «воротами позора». ** Тути-Бике – правительница Дербента 2-й половины ХVIII века. *** Амир-Гамза – брат Тути-Бике, Кайтагский уцмий, организовавший в 1774 году нападение на Дербент, чтобы присоединить его к своим владениям. **** Фатали-хан – муж Тути-Бике, правитель Кубинского ханства, присоединивший в 1765 году Дербентское ханство к своим владениям. ***** В знак траура по близким людям горянки перекрашивали платки в чёрный цвет. В БРАТСКОЙ МОГИЛЕ (Рассказ погибшего солдата) Сражение было жестоким, как ад, Людские останки смешались с землёй. И было непросто понять, где лежат Убитые наши, кто свой, кто чужой. Солдаты собрали обрубки людей И всех схоронили в траншее одной, Ведь нужно убитых зарыть поскорей, Живые опять устремляются в бой. Сначала щемило в душе у меня: Убит – полбеды, не один я убит, Но, череп к плечу моему наклоня, Погибший германец бок о бок лежит. Обидно мне было – фашист у плеча, Хотя и убитый, но всё же не свой. И я много дней сокрушённо молчал, Не в силах мириться с чужою душой. А он без конца всё вздыхал и вздыхал… Когда подтопила могилу вода, «Тепло наступило, - нежданно сказал, - Поля сеять некому, это беда!» И я не сдержался: «Что много полей?» «Четыре надела – от дедов моих». «Зачем же пришёл ты сюда, дуралей, Чтоб сгинуть бесславно в просторах чужих?» И снова германец вздохнул тяжело: «Не жадность виною всему, а война… Я – хворост, что ветром войны подняло, И в пекле своём поглотила она. Никто не спросил у обычных людей, А нужен ли этот военный поход? Мы – просто ресурс для державных вождей, Который нещадно пускают в расход…» …Вот так и смогли мы друг друга понять, Что мы не враги с ним, а жертвы войны. И в братской могиле нам вечно лежать Бок о бок, как были мы погребены. НАЧАЛО ВЕСНЫ В подмышке оврага – засохший камыш. На дереве – гнёздышко, будто папаха. Снег в яме лежит, запрессован, как пыж, И зимний ещё разливается запах. Земля обрастает щетиной травы, Ждёт жаркого солнца среди синевы. *** Когда ещё всюду ненастье царило, И мёрзли деревья в заснеженной мгле, И хлеб не всегда был на нашем столе, В ту пору дитя я тебе подарила. Со страхом ты взял наше счастье в пелёнках – Комочек, сравнимый с заветной мечтой, Что в точности облик скопировал твой, И долго с любовью смотрел на ребёнка. Тогда я Аллаху спасибо сказала, За то, что он женщиной создал меня! И не было будто ненастного дня – От счастья я солнцем весенним сияла. *** Благословенны законы природы, Жизнь по которым попарно проходит – Женское есть и мужское начало, Чтоб в поколениях жизнь продолжалась! Будьте же прокляты, те на планете, Кто искажает понятия эти И, отрицая природную волю, Славит бесплодное мёртвое поле! Слава тебе, всемогущий Всевышний, За дар любви для продления жизни! *** Когда зимою дров нам не хватало, Огнём из сердца дом я согревала. На лезвии судьбы, чтоб ввысь пробиться, Я собирала счастье по крупицам. От тяжких дел мозоли набивала И без порезов руки не бывали. За радость, что селилась в наших стенах, Платила семикратно непременно. Храни, Аллах, что создано трудами, Не так уж много нажито с годами… Перевод с табасаранского Валерия ЛАТЫНИНА
