Вроде жизнь наладилась, но не «ах»…

Петров Алексей Владимирович родился 6 сентября 1973 года в городе Черемхово, Иркутской области. Член Союза писателей России, поэт, прозаик, бард, блогер, дизайнер. Автор книг стихотворений «Кардиограмматика», «Танец алхимика», прозы «Палка с одним концом» (Кемерово). Публиковался в журналах и альманахах: «После 12», «Огни Кузбасса», «Кемерово – город поэтов», «Университет Культуры» (Кемерово), «Образ» (Ленинск-Кузнецкий), «День и ночь» (Красноярск), в коллективных сборниках «Поэты университета» (Кемерово, 2004), «7,516 Kм» в переводах на испанский и каталанский (Испания, 2015). Лауреат премии им. Игоря Киселёва. Живёт в городе Кемерово.

УТРЕННЯЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Ночь сознание теряет
Лишь под утро, не боясь,
В тонкой близости от рая
Потерять с землёю связь.

Спит любимая подружка,
Замер первый день весны
На батистовой подушке
Сладкой капелькой слюны.

Все, кому нельзя и можно —
Спят сторожевые псы.
Безмятежно, бестревожно,
В животы уткнув носы.

В час священный, предрассветный
Спит добряк и спит злодей,
В это время лишь поэты
Охраняют сон людей.


* * *
В краю едва проснувшихся ручьёв,
Где наша оголяется подснежность
так нервно...
и утраченная нежность
К кому-то прижимается плечом.

И хочет быть единственной и верной...

В краю покрытых трещинами льдин,
Где ртами гнезд таращиться на солнце
успеется...
и бьётся колокольцем
Не чувство, но предчувствие в груди,
Что слюбится, и сладится, и сверится...

В краю нераспустившихся цветов,
Где в небесах парить распятой птицей
Так сладко...
с облаками на восток
Где каждый к воскресению готов...
Где сам Господь не смеет торопиться...


КОШКА

Под моим окошком
На худой берёзке
Линчевали кошку
Глупые подростки.

Плакало и выло
Деревце кривое,
А потом укрыло
Кошку за листвою.

Выросло, окрепло,
Распустив серёжки.
Будто бы и не было.
Ни детей. Ни кошки…


* * *
В классической душевной медицине
Помимо спирта вкусного и чистого,
И клизмы, усмиряющей гордыню,
Все время хвалят, как специалиста.

Подвох я с детства ощущаю кожей,
Ещё когда узнал про мирный атом,
Быть может время — доктор и хороший,
Но только как патологоанатом.


БЛИЖЕ К ПРОЗЕ

Вроде жизнь наладилась, но не «ах»!
Видно всё в порядке, но… «как-то так»…
То ли вновь напутали в небесах,
Или всё ж ошибочка в ДНК.

И страшит не то что — тупой осёл,
И без пользы день, как один, убит.
Что, на самом деле, возможно всё,
И сменить работу и бросить пить.

И не нужно подвигов, только лишь
Смачно плюнуть, грамотно растереть,
Накопить бабла, укатить в Париж
Чтобы там «увидеть и умереть».

И вернуться, чтоб написать роман,
Коль не хватит жизни — сюжет дарю.
Перестал тревожиться. Пусть она
Над романом плачет, а я курю...


***
                    Лесе

Мне безумно жаль рассвета
Что в чужом стогу проснувшись,
Не пришёл к тебе с колечком
И букетиком ромашек.

День за днём, зимой за летом
Не твоё дыханье слушал,
В небесах искрился млечный
Звёздный путь и был не нашим.

Смысла нет грустить об этой
Старой песне недопетой,
Мы её подарим птицам, —
Небо всё ещё звездато.

Все поэты — как поэты,
Только твой слегка с приветом,
Умудрился заблудиться
И пришёл к тебе с закатом…


* * *

Вчера иль вовсе вне времён,
Как неприкаянная кошка
Я был влюбиться обречён
В твои прозрачные ладошки.

Но окончательно погиб
Поэт, когда ему нарочно
Явили бедренный изгиб
С чудесной косточкой подвздошной.

И созерцая потолок,
Теперь сознание рисует
Мелькнувший исподволь пупок
И остальную всю босую.

С реальностью теряю нить,
И представляю будто силой
Я взял тебя. И стал кормить.
И сделал толстой и красивой.


ПРАЗДНИК, КОТОРЫЙ ВСЕГДА С ТОБОЙ

Мой персональный ангел меня хранит,
Только сейчас у него выходные дни, —
Около моря, крылышки набекрень
Через соломинку тянет кубинский день.

Плавится воздух, тонут во рту слова,
Томно дымится лучшая из гаван,
Ластится солнце, жмётся к ногам прибой
И ощущается кожей что Бог с тобой.

И ледяной «дайкири» главу кружит,
Так и сидеть бы всю остальную жизнь,
Молча смотреть на солнечный внешний мир,
С легкой улыбкой, в щёлочки меж людьми...


* * *

Вечереет. Небо ближе.
И такая благодать
Словно я впервые вижу
Красоту, ядрёна мать...

И спокойствие такое
Несмотря на лай собак,
Обвинения в запоях,
Что козёл и что мудак.

Хрен не пахан в огороде —
Возмущается жена
на соседа. Я — в разводе.
Это — не моя война.


МЕЧТА

Мечтает кто-то о деньгах,
Другой — быть с властью обручённым,
Дурак — не статься в дураках,
Нейтрино грезится — учёным.

А я мечтаю об одном,
О коммунизме, о приятном,
Чтоб за углом публичный дом.
И все входящие бесплатно.


ОТ «А» ДО «Я»

Омега и Алголь, от азбуки до яти,
От каменных веков до нынешних времён,
От мира, что вокруг тревожно непонятен,
До сущности простой названий и имён.

И солнце, и луна. Как смена дня и ночи,
Как грех и непорочность, и прочий стыд, и хлам,
Мгновения моих столетних одиночеств.
Столетия твоих скитаний по углам.

И проза. И стихи. И помыслы, и средства.
И горе от ума, и глупость от души.
Рождение и смерть, отро́чество и детство,
Что горестно до слёз, и попросту смешит.

Стремление наверх, как движитель прогресса,
И взгляды сверху вниз... Мирская суета...
Любимая, ты знай – всё сущее от беса...
От Бога только сон и слюнка изо рта...


ЧЕХОВ ПИШЕТ...

Чем больше вёсен — тем всё меньше вёсен
Количество нисходит к беспределу
И солнечный кружочек в небе сонном
Стремится к точке бесконечно малой.

Поскрипывают брошенные вёсла
В такт скорбно неуклюжливому телу
И вопреки физическим законам
Не греет ни любовь, ни одеяло.

И жалко до оскомы клейких листьев
И всех людей, собак, котов и кошек,
И даже баб и голубей, наверно,
Но только ради строчки и для смеха.

Я знал, что всё пройдет, и знал, что быстро
И ни был ни послушным, ни хорошим,
И тишина вполне закономерна,
Который год мне пишет только Чехов.

О том, что жив-здоров, но я не верю,
О том, как в полузимней Ялте мерзко,
Отвык от севера и не привыкнуть к югу
И с каждым днём в стакане чай крепчает.

И я в последнем следую примеру,
Смягчаю мир и сам теряю резкость,
И не тревожу преданного друга.
Мне пишет Чехов. Я не отвечаю...


В ГОРАХ

Путь-дорога вдоль отрога
Тишина и благодать,
Здесь ни чорта1 и ни бога
Не бывало никогда,

Только звёзды мотыльками
Прогорали на лету,
Звёзды падают веками,
Я, шутя по ним иду,

Оставляя без ответа
Самый мучимый вопрос:
Что же там сквозь небо светит
Через дырочки от звёзд?

1 До 1956 года во всех словарях слово «чёрт» писалось через букву «О». 
(Автор настаивает на архаичном написании.)


* * *
Утро спуталось с вечером, сон помешался на сне, –
Их сейчас не разъять, веки вечно слипаются по двое.
И навеки забыто всё самое-самое подлое,
Что случалось творить или видеть тебе или мне.

Без причины весомой, по тихому вздоху руки, –
Мы себя отпустили нутром и покровами кожными,
Чтоб проснуться к обеду с довольными наглыми рожами,
Как воздушные шарики, я́рки, глупы и легки.

Нам бы так и остаться к плечу притираясь плечом,
И другими местами пытаться прилипнуть доверчиво…
Но мы всё понимаем, то – утро попуталось с вечером,
И кому-то приснилось, а мы тут вообще ни при чём…


ЦИКЛИЧНОЕ

В этом мире всё циклично,
И похож круговорот,
На похабный, неприличный,
Бородатый анекдот.

И в бессмысленном верченье,
Одного я не пойму,
Повторенье – мать ученья!
А не учит ничему… 


ПРАКТИЧЕСКАЯ АСТРОНОМИЯ

Ты знаешь о чём я буду скучать в раю?
О том, что не только ты – никого люблю,
Ты только не огорчайся, не умирай,
Я просто люблю летать и не верю в рай.

Какой ни была бы нежною пыль со звёзд
К полётам по небу нельзя отнестись всерьёз,
Но как не старайся, ярчайшую из комет,
Порой настигает земнейшая из планет.

И будет обидно внезапно прервать полёт,
А вдруг упаду на кого-то, и он умрёт?
Пройдёт миллион или вовсе десяток лет,
И после меня – ни хвоста, ни воронки нет.

Поэтому лучше просто чуть-чуть сверну,
В другую нырну туманность и глубину,
Оставлю записку: Любимая! Улетел
Других домогаться сфер и небесных тел.


***
                           Кириллу Ленникову

Течёт рекою за годом год, и тихо стучат часы,
То бодро ходят усами вверх, то вниз опустив усы.
И время капает как вода и сыплется как песок.
Здесь проще некуда, господа, вот – палка, вот – колесо.

Но если правильно заглянуть под брови усталых крыш,
То сразу ясно, где видишь сон, а где бесполезно спишь.
И слышно чётко как трётся «фа» о старый скрипичный ключ
Кому-то плохо, кому – лафа, кому-то и пух колюч

И коли поразмышлять всерьёз о времени что идёт,
То можно просто сойти с ума, а можно – наоборот.
И время скачет как детский мяч и тянется как резин…
А стих дописан. И через час. Откроется магазин.


FÜR ELISE

Я помню ослепляющие звёзды
По именам, и ты звалась Элизой,
Как пальцами незрячими пытался
Нащупать расчудесную из музык.
А ты смеялась словно колокольчик.
Тот, что над дверью ювелирной лавки,
Как будто нет ни смерти, ни печали
Смеётся над влюблёнными задорно…

Я помню ты была нужна как воздух,
В котором нет ни помысла, ни смысла,
Дышать – одно желание осталось,
То, что сильней фантазий и иллюзий.
Мир прост как ясный день глубокой ночью,
Коты – мяучат, а собаки – лают,
И он таким задуман изначально
Мир – есть любовь, но так похож на порно.


1 МАРТА

За мечтами о коротком лете,
Этот день пройдёт себе подобным.
И никто отличий не заметит,
Никому не станет неудобно.

Разве чуть испортится погода,
Да ворона гаркнет неприлично
В тёмный лик стального небосвода,
И, проснувшись, девочка захнычет.

Мячиком укатится по склону,
Канет в реку с лёгкостью бездарной,
Жизнь, что относительно условна,
Как весны начало календарной...