Время барыг и чиновников прошло

Отклик на статью Сергея Правосудова «Коммунизм: вчера, сегодня, завтра» («ЛР» 24.02.2024)

Коммунизм — это не догма, а движение самой жизни (давно известно). Как это понимать сегодня?

Наука и производство в своем развитии вышли на такой уровень и приняли такой характер, что действительное (а не фиктивное) управление ими возможно лишь самими непосредственными производителями материальных и духовных богатств — трудящимися. Ещё Н.Г. Чернышевский писал, что «различать добросовестный труд от недобросовестного становится всё менее и менее возможным кому бы то ни было, кроме самого трудящегося».

Время барыг и чиновников прошло. С некоторых пор они вовсе не способствуют прогрессу общества, сегодня они ведут человечество в могилу.

«Видим ли мы сегодня прообразы коммунистических отношений?» — спрашивает С. Правосудов.

Не только прообразы, а реально существующие коммуны — например, коммуна Сергея Кургиняна, в которую люди съехались со всей страны; не думаю, что она одна такая в нашем государстве барыг и чиновнической вертикали.

Пойду по порядку…

«Идеи коммунизма мало популярны. Почему?» — задаётся вопросом С. Правосудов.

Не стану рассматривать его, на мой взгляд, неуверенный ответ. Даю свой: потому что мало кто знаком с этими идеями в их подлинном виде, головы соотечественников забиты, главным образом, отдалёнными отголосками научного социализма, зачастую извращающими науку, трактующими основы её по-обывательски вульгарно, поверхностно, глупо и с большой долей несусветных фантазий (за примерами далеко ходить не надо — многочисленные комментарии некоего Марка на форуме этого официального сайта Союза писателей России, эклектически-огромный кругозор которого не даёт ему ни сна, ни покоя).

Цитирую С. Правосудова:

«Коммунизм подразумевает удовлетворение материальных потребностей человека и наличие свободного времени для всестороннего развития личности. В этом тезисе содержатся очевидные противоречия. С одной стороны, современный уровень развития производительных сил теоретически позволяет удовлетворить базовые потребности всего населения планеты. С другой стороны, удовлетворить все материальные потребности каждого человека невозможно, так как потребности всё время растут. Кроме того, в человеке есть не только хорошее (добро), но и плохое (зло). Христианство уже 2 тыс. лет призывает человека поступать хорошо, но зло в мире сохраняется. Священники и психологи изучают природу зла, пытаются с ним бороться, но до победы ещё очень далеко. Как построить коммунизм с людьми, которые склонны к совершению плохих поступков?»

Вовсе не в «этом тезисе», на мой взгляд, содержатся противоречия.

Логическое противоречие — логическое, подчёркиваю! — в самом подходе нашего автора к постановке проблемы. Неразумно рассуждать о высшей фазе коммунизма, когда в действительности обществом не реализована ещё и самая первая стадия его. Когда члены общества не отдают ещё себе отчёта даже в том, чем характеризуется эта самая первая стадия и какой жизненной необходимостью определяется неминуемое её наступление.

Это — как, например, мой дорогой Фрэд заметил по поводу исторической перспективы развития половых отношений:

«…то, что мы можем теперь предположить о формах половых отношений после предстоящего устранения капиталистического производства, отличается преимущественно отрицательным характером, тем, что отпадает. Но что появится нового? Это определится, когда вырастет новое поколение: поколение мужчин, которым никогда в жизни не придётся покупать женщину.., и поколение женщин, которым никогда не придётся отдаваться мужчине из-за каких-либо других побуждений, кроме подлинной любви… Когда эти люди появятся.., они будут сами знать, как им поступать, и сами выработают соответственно этому своё общественное мнение» — !

Вот так, Ф. Энгельсу и в голову не приходило выдумывать и предполагать… Он понимал, что это было бы ненаучно.

Постройте сначала социализм — самую первую стадию коммунизма, а уж люди, нравственность которых разовьётся на её базе, будьте спокойны, и без нас сообразят, как двигаться к следующей фазе по пути к самой высшей (ведь никому не известно, сколько их вообще будет, этих фаз)!

Цитирую: «А что дальше? Человек будет стремиться увеличивать своё благосостояние, следовательно неизбежен новый виток роста неравенства. Как сделать так, чтобы человек ориентировался не только на материальное потребление, но и на интеллектуальное и духовное развитие? Как можно стимулировать взаимопомощь, а не конкуренцию?» — «Ответа на эти вопросы современная левая теория не дает».

Вах-вах-вах-вах!

Не знаю, как насчёт «современной левой теории», дорогой Сергей, а вот касательно действительных основ научного социализма, представленных нам в сочинениях классиков так называемого марксизма, вы заблуждаетесь, — ответы на все ваши вопросы налицо; по-видимому, вы просто плохой ученик — не достаточно серьёзно углублялись в теорию.

Далее.

«Ленин говорил о том, что развитие и самосовершенствование людей должно постепенно привести к отмиранию государства и формировании системы, основанной на самоуправлении», — Сергей Правосудов.

Неправда.

Ленин говорил: «Мы хотим построить социализм с теми людьми, что есть».

Ленин говорил: «Рабочий класс должен разбить, сломать готовую государственную машину, а не ограничиваться простым захватом ее»!

Ленин говорил, что современное буржуазное государство по сАмой сути своей есть капиталистическая машина, оно отмереть не может, оно, как и всяческий паразит, может только увеличиваться в объёме, — его можно только уничтожить!

Ленин говорил, что вместо уничтоженного государства в собственном смысле этого слова трудящиеся должны учредить власть советов, «управление народом посредством самого народа» (К. Маркс), без всякого начальствования и жандармерии, Ленин ввёл научный термин для обозначения этой новой политической формы — полугосударство, суть которого заключается, да, в самоуправлении.

Ленин не мог сказать — это вы утверждаете, — что самоуправление (полугосударство) будет формироваться постепенно, он говорил, что оно учреждается верховной властью трудящихся с сегодня на завтра — «чтобы не потерять завоеванного господства».

Ленин говорил, что на путь отмирания может стать только полугосударство, и оно немедленно начинает отмирать само по себе, не может не отмирать, — не зависимо от того, развиваются люди или остановились в своём развитии!

«Видим ли мы сегодня прообразы коммунистических отношений? Если говорить о механизмах самоуправления и взаимопомощи, то – да. Данные элементы наблюдались в СССР, но были раздавлены бюрократическим государством. Видимо, в условиях враждебного окружения такой путь был неизбежен».

Вот именно, что «видимо», Сергей, что это — видимость, видимость, а не действительность. На самом деле эти элементы были раздавлены не по причине враждебного окружения; враждебность окружения 70-80 годов прошлого века — это ещё вопрос! Кто кому был повраждебнее… Во всяком случае, как мне представляется, причина именно в самом «бюрократическом государстве», в «советской буржуазии», по определению простонародья тех лет, — во власти партийно-правительственной номенклатуры, — господствовавшей над гражданами в своё удовольствие.

Завершаю критический взгляд на заметки Сергея Правосудова «о коммунизме».

На чём ещё стОит остановиться, с моей точки зрения?

Под конец автор затрагивает вопрос о развитии самоуправления за рубежом. Не буду вдаваться в приводимые тонкости, полагаю, он согласится с тем, что по части народовластия западные страны на сегодняшний день — впереди (один пример: года два назад верховное правительство Финляндии тоже заявило о необходимости повышения возраста выхода на пенсию; один только профсоюз работников почты на своей конференции принял резолюцию против, моментально премьер подал в отставку и тема была закрыта!)

Перейду к выводам статьи

«Нужно придумать механизм уравновешивания интересов индивида и общества… — заключает наш автор. — Необходимо создать такую систему, чтобы человек был уверен, что если он не будет нарушать права других, то его жизни и жизням его детей ничего не будет угрожать» (!?)

Автор и не подозревает по причине своего неведения, что основоположниками научного социализма «система» давно «придумана»: чтобы трудящимся ничего не угрожало, достаточно обществу взять в свою собственность производство, — приведу пассаж из Фридриха Энгельса, задумайтесь над ним — это не о какой-то давно прошедшей жизни на Земле, это о нашей, сегодняшней:

«Разрешение основного противоречия капитализма — противоречия между общественным характером производства и частнособственническим присвоением его продуктов — может состоять лишь в том, что общественная природа современных производительных сил будет признана на деле, и что, следовательно, способ производства, присвоения и обмена будет приведён в соответствие с общественным характером средств производства. А это может произойти только таким путём, что общество открыто и не прибегая ни к каким окольным путям возьмёт в своё владение производительные силы, переросшие всякий другой способ управления ими, кроме общественного…

Тем самым общественный характер средств производства и продуктов, который теперь оборачивается против самих производителей и периодически потрясает способ производства и обмена, прокладывая себе путь только как слепо действующий закон природы, насильственно и разрушительно, — этот общественный характер будет тогда использован производителями с полной сознательностью и превратится из причины расстройств и периодических крахов в сильнейший рычаг самого производства.

Это в особенности относится к современным могучим производительным силам. Пока мы упорно отказываемся понимать их природу и характер, — а этому пониманию противятся капиталистический способ производства и его защитники, — до тех пор производительные силы действуют вопреки нам, против нас, до тех пор они властвуют над нами… Когда с современными производительными силами станут обращаться сообразно с их познанной, наконец, природой, общественная анархия в производстве заменится общественно-планомерным регулированием сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности.

Тогда капиталистический способ присвоения, при котором продукт порабощает сперва производителя, а затем и присвоителя, будет заменён новым способом присвоения продуктов, основанным на самой природе современных средств производства: с одной стороны, прямым общественным присвоением продуктов в качестве средств для поддержания и расширения производства, а с другой — прямым индивидуальным присвоением их в качестве средств к жизни и наслаждению». — !!!

Другого пути просто нет! Других путей неизбежного — объективно неизбежного! — продвижения человечества от низших форм организации общества к высшим никем не открыто!

«Но и в этом случае остаётся вопрос о том, что делать с людьми, которые получают удовольствие от насилия в отношении других людей»! — Завершает автор свой опус, по-моему, бездоказательным и  пессимистическим аккордом. Ему, наверное, невдомёк, что В ЭТОМ СЛУЧАЕ — в случае перехода общества к социализму — свободное развитие каждого становится условием свободного развития всех, и никаких таких фантастических, высосанных из пальца, вопросов нет и быть не может, — Сергей Правосудов, очевидно, ещё не успел ознакомиться с художественно-документальными повестями Антона Макаренко «Флаги на башнях» и «Марш 30-го года», в которых наглядно и убедительно показана практика действительно существовавшего у нас (до 1930 года!) социализма и показан действительно формируемый ею, этой практикой,  новый человек.

Александр ТУРЧИН, Владивосток

---

От редакции: Поизломав немало копий с товарищем Турчиным, мы обсуждали эти же вопросы на бумажных страницах «ЛР» примерно с 2015 года, то есть дискуссия продолжается. Увы, уровень дискуссии в целом снижается (в отсутствие квалифицированных суждений), поэтому и настало время «освежить» понятия. Основной вопрос стоит даже не в трактовках социализма в СССР (о чём мы и спорили, — причём продолжили уже на этом сайте), а в тезаурусных, так сказать, разночтениях, — не случайно А.Турчин называет научным социализмом марксизм-ленинизм, тогда как устоявшимся наименованием данной теории является «научный коммунизм».

Самый финал выявляет авторскую позицию (а мы ведь спорили вообще о существовании социализма в СССР), что 1930-й год был последним годом социализма в СССР. Тут простор для критики. И дело даже не в Макаренко… Критика-то вся верная — Правосудов просто не в теме и пытается к ней приблизиться не на уровне теории, по которой этот самый социализм у нас строили, а на уровне само-ликбеза, базирующегося на гуманитарных науках. Дело это долгое, но именно отклик Турчина и был тут нужен.

Спор намечается, как минимум, четырёхсторонний — его участником будет теперь, наверное, наш постоянный автор Максим Лисицин, поскольку у него, подобные турчинскому, рубежи имеются в историографии СССР. Как минимум две такие точки мы нашли — 1930-й (а как же «год великого перелома» — 1929-й?) и 1956-й, после которого уже не согласно Турчину, а согласно мнению Лисицина, началась политика КПСС чуть ли не стравливающая целые народы (это при Брежневе-то, который и Хрущёва смещал с тактичностью и неуверенностью, достойной лучшего применения, и при котором внутриреспубликанский и внутрисоюзный мир длился более двадцати лет, — этот мир Брежнев передал по наследству, но Горби умудрился и это сломать к 1987-му)…

Об этом косвенно говорит Лисицын в статье, посвящённой украинскому поэту-коммунисту и беспощадному литкритику Василю Симоненко, причём говорит так, что мы ощущаем насущную потребность в педагогическом воздействии на талантливого, но склонного к «заносам», ученика:

….Однако отношение Толстого к народовольцам, Короленко к Ленину все же заслуживает с нашей стороны большего прощения, чем отношение Симоненко к Сталину, поскольку Толстой и народовольцы, Короленко и Ленин, несмотря на разные представления о социальных проблемах, имели перед собой общего врага, врага страшного, врага мерзкого, мечтающего об изнасиловании всего человечества. Они вместе били по русскому самодержавию и в силу этого до поры до времени их противоречия находились в состоянии скрытого конфликта. Симоненко же бил по Сталину в ту эпоху, когда самые передовые общественные силы уже находились у власти, когда критика социализма двадцатого века социализмом начала девятнадцатого века шла только на пользу врагу – мелкобуржуазной бюрократии с фашистскими наклонностями, засевшей в государственном аппарате.

То есть наш спор о том, кончился ли социализм в 1930-м до этапа ударной индустриализации и сплошной коллективизации (на мой взгляд, конечно, нет, — его базис сформирован был только к 1937-му, тому самому), — это вообще детский сад в то время, когда человека вполне владеющего той самой ревтеорией, которой Правосудов не владеет пока (и применяющего её!) заносит громко и с брызгами на прохожих… Уж на что не поклонники романовского царизма (и обличители его систематические!), мы всё же не можем не признать, что в планы Николашки «изнасилование всего человечества» точно не входило, слишком локальным было его правление и узколобыми те самые планы, даже в период Империалистической («славянские братушки» — и вся та внешнеполитическая «славянская вязь» вперемежку с еврейскими погромами у себя дома, которую точно высмеивал в публицистике своей талантливый революционный публицист Троцкий, — в частности в статье «300-летие Дома Романовых»)…

Такие суждения бросают тень на теорию, которая, выходит, годна только для хлёсткой фразы. Масштабы упомянутой мечты — это гитлеровские масштабы, но никак не романовские, будем всё же скромнее в обобщениях. Царизм дружил с монархиями европейских стран до Империалистической, и наверняка продолжил бы дружить потом (как пытаются нынешние косплееры той войны), однако именно война как необходимость капиталистического, империалистического этапа бытия Империи, — и уничтожила авторитет Николая, а с ним и дружбу монархий. После отречения от престола его даже родственные Виндзоры не хотели спасать в статусе гражданина из России, он был куда нужнее и спокойнее для них в виде иконы «невинноубиеннаго» теми, кого до революции отправлял сотнями тысяч на убой.

И ещё «заносик» — про партийную бюрократию. Можно и даже нужно прислушиваться к суждениям Мао в момент каминг-аута Хрущёва, который был не просто исполнителем, а инициатором московских внутрипартийных и армейских репрессий (списки составлял он и именно ему написал Сталин прямо на одном из списков «Никита, уймись»), — в момент отрешения Хрущёвым той своей роли лакея 1930-х, чтобы всю ответственность взвались на «Хозяина». Однако нельзя абсолютизировать оценки Мао, очень плохо знакомого с нашей вполне сформировавшейся, но не осознавшей себя отдельной стратой внутри общества партбюрократией (и роль её не стоит переоценивать, и тем более приписывать какую-то особую идеологию ей — являясь частью общества, она конечно была так же далека от фашизма, как и когда воевала с ним в составе всего общества)…

В общем, вы поняли, товарищ Турчин, как важен был сейчас ваш ответ Правосудову, — при всём нашем плюрализме оценок и самого «бытия» социализма в СССР (помню, вы его вообще отрицали, утверждая что это был госкапитализм). Нам теперь есть, кого воспитывать, а не только ломать немолодыми руками древние наши копья…

Д.Ч.