Автор: Бережной Сергей Александрович, член СП России, Секретарь СП России. Федеральный судья 1-го квалификационного класса в отставке. Участник войн на постсоветском пространстве, в Сирии, Донбассе, Украине. Был тяжело ранен. Автор более полутора десятков книг, лауреат нескольких российских и международных литературных премий.
Август-сентябрь
14.
Не успел приехать, а тут по Белгороду ох да ах! «Сколько слухов наши уши поражает,/ Сколько сплетен разъедает, словно моль!../ И, словно мухи, тут и там/ Ходят слухи по домам,/ А беззубые старухи/ Их разносят по умам!…» Даром бы старухи, так вполне зубастые, при портфелях, должностях, дипломированные и предположительно разумные. А по сути те самые беззубые старухи, что разносят слухи. А ведь ничего из ряда вон выходящего не случилось! Когда в апреле-мае ломанули из-под Харькова до самой «ленты», то ракетно-артиллерийские удары стали неизбежными. Ну а после сдачи Х.о. всё предсказуемо и ожидаемо. И если по весне «плечо» артиллерийское составляло не более полусотни км, то теперь отодвигать супостатов придётся за сотню, оставив Харьков у себя в тылу. А пока надо быть готовым к Донецкому варианту и перестать кликушествовать: ленинградцы блокаду пережили под непрерывными обстрелами и ничего! Да и вообще надо быть внутренне готовыми к обстрелам.
В Донецке, в Горловке и вообще на Донбассе НИКТО не обращает внимание на обстрелы и не успевает осесть пыль от взрыва, как появляются тётеньки с вениками и мётлами и подметают улицы, дворы, собирают осколки стёкол, сгребают с тротуаров кирпичи, обломки оконных рам или куски кровли. И не охают и не ахают — они ТАК живут. До белгородцев еще только доходит, что война у порога. Про остальных молчу: у них не капает.
Не собирался рассказывать о поездке, да уговорили: нервная очень обстановочка, разрядить бы надо. Так что пришлось взяться за перо, т.е. сесть за комп.
***
Поездка не задалась с самого начала: то груз не пришел, то получатели никак не доберутся до исходной точки, то нестабильность фронта, то шпана шарится вдоль выбранного нами пути и дату отъезда пришлось откладывать раз за разом. В конце концов всё или почти всё сложилось: грузы пришли, машины из N-ской армии тоже добрались, Виталий Писанков с помощниками (жена да дружок Дима) загрузили их печками, медикаментами и т.д. (до глубокой ночи провозились). Для аргументированных бесед с «дорожным хулиганьем» комбат дал в сопровождение разведчика, луганчанина Колю, десантника, воюющего еще с июня 2014-го.
Главная задача — доставить Генералу пикап и квадрик. Пикап нужен для борьбы с танками – ноу-хау Генерала, уже апробированное в боях и давшее эффект: пять танков за два боя – результат небывалый. Тактику применения не раскрываем – она ещё войдёт в учебники военных училищ и академий. Пикап пришёл из столицы недели за две до отъезда и было время его мало-мальски подготовить, но всё равно кое-что требовалось еще доделать-переделать, но это уже на месте ребята доведут до ума в соответствии с назначением.
За пару часов до рассвета два экипажа на двух пикапах двинулись к «точкам пересечения». Путь не так уж и далёк — всего-то около 700 км, да только излишне «романтичен»: «фейерверки», «салюты», работа для нашего Коли, выматывающее бездорожье минус элементарной бытовухи (вот уже где вспомнишь ноющих «мобиков») и т.д.
Рассвет в всхолмленной степи притягателен: обжигающая свежесть – не надышишься, иней высеребрил успевшее высохнуть разнотравье, а прячущаяся в ивняке речушка курилась туманом. Потом степь умылась росой – иней превратился в алмазные капли на тоненьких веточках донника и чернобыльника — и в лучах карабкающегося в безоблачное небо солнца она засверкала алмазной россыпью. Так это у подножия холма такая красота, а если взобраться на самую макушку и взглядом окинуть – задохнёшься от красоты!
Совсем рядом заработала арта, возвращая в реальность. Дорога нырнула в слегка расступившуюся широченную посадку (байрачный лесок?), ветки клёнов и акаций хлестанули по лобовому стеклу, развернули боковое зеркало и прижали его к стойке, дробно застучали по дверцам и кузову. Акварельная пастораль сменилась жесткой графикой. Коля снял предохранитель и вцепился взглядом в заросли.
***
Колю надо было оставить в Луганске: у него родилась дочка, которую он ещё не видел, и было бы просто величайшим свинством лишить его возможности встретиться с нею. Повезло: неожиданно ответил Саша Ваздар. Впервые с начала СВО. Через три часа мы уже тискали друг друга за плечи. Он был не один: с ним приехал Гриша. Сколько не виделись? Три, четыре, пять лет? Тогда он был тоненький стеснительный мальчик, хотя за плечами уже был университет и служба в армии (лейтенант). Гриша, сын генерала ФСБ, отказался от гарантированной карьеры и с благословения отца уехал на Донбасс. Добровольцем пошел в ДШБ рядовым, дослужился до сержанта (карьера!), женился. Больше ничего о нём рассказывать не буду: не время. Будем живы – еще напишем и фильмы снимем.
Колю оставили в городе – наш проводник первую задачу выполнил и дальше проводниками пошли Саша Ваздар и Гриша. О Сане я уже писал в «Тихой работе вежливых людей». Он ничуть не изменился, разве что сединой плеснуло на виски, и щетина тоже серебром взялась. Всё такой же стеснительный, предельно вежливый и излишне интеллигентный. В бою — мгновенная реакция, жесткость, стальные нервы, абсолютное бесстрашие. Не показная храбрость, а именно отвага, которая по определению не может быть расчётливой, но в исполнении Сани она какая-то осознанная.
Просьба сопровождать нас вместо Коли была воспринята на раз-два. Ни он, ни Гриша не спрашивали, куда и зачем едем: раз надо, значит надо. Единственное просьба – двадцать минут на сборы: взять теплую одежду и «реквизиты». Последнее отнюдь не лишнее на полной неожиданностей дороге.
15.
Медсанбат 106-й тульской десантной дивизии. Наша первая большая плановая остановка. Как Виталий Писанков запоминает кому, что и сколько – понять невозможно. Я уже напрочь запутался в принадлежности десятков пакетов, коробок, мешков, «упакованных» в кузова пикапов, а он взмахом руки отсекает ненужное: это в медсанбат, это в полк, это в дивизион, это в штаб армии, это «Ермаку», это «Москве», это «Цыгану»…
Встречали со сдержанной радостью. Вообще-то не принято с телячьим восторгом бросаться в объятия – война обязывает эмоции прятать. По глазам Татьяны, начальника госпиталя, видно, что привезли как раз то, что надо: они вспыхивали светом счастья при каждой вскрытой коробке.
«Спасибо, всё есть, ничего не надо, вот если только…» — привычный набор слов и робкий взгляд. Они ничего не просят – так уж повелось, только штрихом обозначают как бы между прочим, что в дефиците то или иное. В почёте перевязка, жгуты, кровоостанавливающее. Антивирусные, противогриппозные, а ещё витамины идут «на ура».
Встреча короткая и вот Витя уже разворачивает свой десантный стяг: он с ним с 2014. Весь исписан разными почерками – по нему можно изучать географию боев. Не все, чей автограф на флаге, живы: погиб «Добрый» – Леша Марков, легендарный командир «Призрака» после гибели Мозгового. Нет больше Миши «Чечена» — сложил голову уже в эту войну. Многих нет, а флаг жив и уже стал историей Русского Сопротивления. Фотография на память, прощаемся — десантура торопится на передок за ранеными, а нам ещё надо верст триста отмотать до ночлега.
16.
На нашем пути уже есть свой блокпост – местные мальчишки соорудили, водрузили подаренные нами флаги и каждый раз встречали восторженными криками. Считай, что именной: местные так и называют «блокпост дяди Вити» или «десантный блокпост». На этот раз их было вполовину меньше – и без слов было понятно почему. Совсем рядом неровно дышали «освободители» и не поздоровится не только пацанам, но их родным, если наши не сдюжат. Каратели не прощают даже взятую конфету или слово доброе в адрес России, а тут целый опорный пункт российских десантников! И всё же они появились сразу же, как только из машины вышел Витя Носов, с криками: «Дядя Витя приехал!». На этот раз мальчишки принесли украинские учебники – это давно стало традицией. Теперь они учатся по нашим. Витя накоротке экзаменует, ставит твердую «четвёрку» и обещает при следующем приезде проверить знания по физике, алгебре и, конечно, истории. Они смеются и обещают выучить уроки на «отлично»: этот дядя Витя только с виду строг, а на самом деле добрый и улыбка у него добрая. К тому же конфет и печенье привёз – радость для ребят несказанная!
Вот эта наша народная дипломатия даст официальной пропаганде сто очков вперёд. Души вот этих сельских мальчишек уже открылись нам, а значит России.
17.
Как не торопились, но ночь всё-таки застала в пути. Точнее, вечер – ночью не покатаешься: комендантский час. На блокпосту пришлось покинуть машину: досмотр, проверка документов и… радостное улыбки. «Корочки» известного для фронтовиков агентства открывают все замки. Ребята оказались из Питера, смотрели наши ролики еще с Сирии, поэтому узнали и в шутку даже подержались за «горку»: не каждый день можно встретить живого военкора. Не стал разочаровывать не в смысле, что живой, а в том, что вовсе и не военкор, а собиратель сюжетов и психологий. Ребята предупредили, что на дороге шалят и надо быть предельно осторожным. Ну что ж, принято. А вечер хоть и выдался «шумным», но воздух пронзителен своей почти морозной свежестью.
Ночь всё-таки стреножила, прервав наше путешествие: через час нашли ночлег. Точнее его нашел старый друг Вити Носова. Пусть холодно, пусть бытовуха оставляет желать лучшего, зато можно вытянуться на дощатом ложе: для позвоночника полезно после долго сидения в трясущемся авто. С двух ночи и до утра дежурил Саша Ваздар – пожалел нас, не стал поднимать. А утром кипяточек – что может быть душевнее! И снова в путь.
Предупреждают о прорыве шести ДРГ: чёрт возьми, как раз по нашему маршруту. Попытки ликвидации закончились неудачей, так что встреча может стать неожиданной, но не обязательно неизбежной. Сегодня Покрова Пресвятой Богородицы, а уж она сбережёт. Небо то и дело расцвечивает инверсионным следом уходящих ракет и облачками взрывов, где-то рядом нет-нет, да громыхнёт – приветствуют.
18.
Генерал был радушен до невозможности. Прошло чуть больше двух месяцев с прошлой встречи, а словно тысячу лет не виделись. Тогда мы немного поработали в «личке», мотаясь по лесным тропам, грунтовкам, просёлкам. Не подвели в ситуациях, потому и принял как родных. Обнялись, от обеда отказались – времени в обрез, передали пикап, «квадрик», медицину. На подходе были две сотни печек и машина с гуманитаркой – должны к вечеру добраться. Мы не стали их ждать и ушли «в автономку», вот и опередили их на сутки.
Витя привез письма солдатам от детишек. У принимавшего их майора задрожали руки от волнения. Говорили о многом, но пересказывать не буду. Генерал уверен, что скоро всё изменится и нам становится легче от его уверенности. Боевой дух зашкаливает: от солдата до генерала все рвутся в бой. Определяем задачи на ближайшие пару недель: скоро опять будем у него и даём слово, что задержимся хотя бы на несколько дней. Господи, храни их! На прощание почти ритуальное фото – традиция!
19.
«Песня военных корреспондентов» Константина Симонова всегда звучит в нашей машине, если есть магнитофон. Ну а если нет, то всё равно нет-нет, да зазвучит она в исполнении кого-нибудь из нас: сначала мурлыканье под нос, а потом всё громче и громче: «С лейкой и с блокнотом,/ А то и с пулеметом /Сквозь огонь и стужу мы прошли...»
Это февраль-март. Это мороз под восемнадцать минус без света, тепла, воды. В лучшем случае на бетонном полу под крышей. Еще лучше скрючившись на сиденье в изредка прогреваемой машине. Тогда каракули в блокноте – короткие отрывистые фразы, чтобы не забыть. Ручку вместе со свернутым в рулон блокнотом и фотоаппарат за спину, а в руки автомат – бывало. Причем довольно часто. А вот
На пикапе драном
И с одним наганом
Первыми въезжали в города…
это уже из лета 2022. Редко, но бывало. Вот как трое военкоров. Назову имя только одного из них – Женя «Лис». Двое других известны, но одного «светить» не советовал наш «сэн-сэй», а у другого разрешения спросить не успел. Они действительно первыми вошли в Лисичанск. Точнее, въехали на двух машина по двум разным улицам. Город еще не был взят: только входили отряды с двух сторон, а эти заплутавшие чудаки заехали с третьей и ошалели: на пустынных улицах они были одни одинёшеньки. Повезло несказанно: выглянувшая из подвала старушка испуганно крикнула: «Сыночки, да куда же вы?! Здесь же укры кругом, а вы одни…». Не одни они были – с ними вера была и удача.
20.
Пленный капитан был убедителен и ему поверил даже комбат: «Да на хрен он тебе сдался? Он всего без году неделя на фронте, да и то каптёр, даром, что капитан». Поторопился комбат: капитан покаялся после пяти минут общения и поведал, что специалист по информационным технологиям и нейролингвистическому программированию. Что прошёл обучение в Польше – шесть месяцев, причём учителями были, в основном, англосаксы. Что должен был изучать психологическое состояние солдат и местного населения. В общем, он рассказал много чего интересного. Причем даже то, о чём никто не спрашивал – велико было желание избавиться от того, что знал.
Его взяли в бою: патрон пошел на перекос и затвор заклинило. В горячке могли и пристрелить, но он успел плюхнуться на колени и воздеть к небу руки: то ли молился, то ли просил пощады. С ним вместе взяли ещё троих ранеными. Привычное: кашеварами были, конюхами, каптёрами не прокатило – в руках не поварёшки были, а автоматы, потому сидели вдоль стены угрюмыми с потухшими взглядам.
После полудня он вновь попался на глаза – повеселевший, словно целковым одарили. Он уже освоился, этот ципсошник, понял свою значимость и готов был к сотрудничеству. Может, он и был интересен для спецов, но даже как психологический типаж нам он был неинтересен вообще от слова совсем.
(Продолжение в следующем номере)
