Школа перевода

Когда-то мне довелось работать в журнале «Литературная учёба» с замечательным поэтом, обаятельным человеком Евгением Храмовым. Он часами просиживал перед печатной машинкой и, поглядывая в подстрочник, не торопясь, выстукивал на бумаге переводы стихов национальных поэтов СССР.  

             — Мои кормильцы ведут себя образцово! – хвалил он авторов из советских республик.

            За добродушной фразой стояло многое. Это значило, что его партнёры пишут приличные стихи, не попали в опалу по нравственным или политическим причинам и имеют авторитет на родине. А посему, книги их будут издаваться и гонорар за переводы не иссякнет.

            — Я пишу несколько стихотворений за год. Разве этим прокормишься? – объяснял нам своё кредо Храмов.

            Руководителем моей кандидатской диссертации был замечательный писатель, профессор Чингиз Гусейнов. Европейски образованный человек, он одинаково владел русским и азербайджанским. Как-то на книжной полке я увидел его роман, который прочёл недавно. Теперь он был на азербайджанском и, что меня поразило, по объёму занимал вдвое больше страниц, чем русский вариант.

            Видя мой недоуменный взгляд, Гусейнов объяснил.

            — У тюркских языков другая поэтика. Более цветастое и пространное повествование.

            Про себя я подумал и про гонорар, который зависел от объёма.

            Был и у меня неудачный опыт перевода. Чтобы не протянуть ноги, я искал подработку, где только можно. Как-то приятель, издательский работник, приберёг для меня увесистый роман из азиатской республики. Это была неслыханная удача. За перевод этого фолианта можно было безбедно просуществовать года два. Причём, сдаю пробную главу и мне выплачивают приличный аванс. Гарантия издания стопроцентная. Романист — авторитетный писатель у себя на родине.

            Прочитав подстрочник, я оторопел. Ни сюжета, ни характеров.

            В растерянности позвонил приятелю.

            — Так возьми и придумай, — командным тоном осадил он моё возмущение, — а готовый роман любой переведёт!

            Подстрочник пришлось вернуть.

            Как-то в сирийском городе Хама один из местных писателей начал читать стихи Расула Гамзатова. Я был приятно удивлён. В поездке по Вьетнаму подобное повторилось. Гамзатова переводили Яков Козловский и Наум Гребнев. Переводили великолепно. Но их собственные стихи никто не помнит.

            Один из крупнейших русских поэтов Юрий Кузнецов переводил только тех национальных писателей, поэзию которых считал явлением. Кузнецова уже нет почти два десятилетия. Но все, кого он переводил, по праву в первых рядах литераторов страны.            

Сегодня, когда мы пытаемся склеить разорванное культурное пространство нашего отечества, без переводов на русский и с русского не обойтись. Это путь не только к сплочению народов нашей страны, но и выход национальных литератур в мировую культуру.

Владимир ЕРЁМЕНКО