Автор: По сути дела, книгу прозаика Евгения Калачёва «Таёжный Китеж» (М.: «Вече»,
2023) можно начинать читать с любого места, настолько естественно и просто течёт в ней описание жизни героев. Так бывает, когда ты приезжаешь в какую-нибудь далёкую деревню и окунаешься в её размеренный неторопливый быт, постепенно втягиваешься в него и живёшь в его ритме какое-то время, как текущая мимо тебя река, уносящая на себе куда-то подмытые на берегу деревья. И ты раскрываешь лежащую перед тобой книгу на любой из её страниц и сразу же погружаешься в жизнь предстающих перед тобой персонажей и окружающей их природы:
«В начале июня, когда жаркое сибирское солнце растопило снег в горах, Большая река помутнела, разбухла от талых вод и, еле сдерживая своё раздражение, не давая волю своему свирепому нраву, с трудом удержалась в своём основном русле. Но если вдруг кто-то осмеливался встать на её пути случайно или по неосторожности – приговаривался к неминуемому концу.
Лукич стоял у самой кромки мутной, стремительно проносящейся мимо воды,
смотрел на разбушевавшуюся реку. Он за свою долгую жизнь видел это не раз, но всегда эта могучая сила вызывала у него не страх – к страху, как ни странно, можно привыкнуть, – а чувство глубочайшего уважения. Не поклонения, не преклонения, а именно уважения. И он знал: если ты относишься к этой могучей стихии с уважением, то и она уважительно отнесётся к тебе – не тронет, не погубит, а наоборот – поможет и защитит…»
Сюжет повести Евгения Калачёва рассказывает о переселении одной сибирской
семьи к расположенным почти у самой границы с Монголией верховьям Большой реки,
где глава этого семейства – потомственный охотник Сергей Лукич – задумал основать
новую таёжную деревню. С ним на новое место переезжают члены его семьи и несколько
охотничьих собак, одна из которых – по кличке Тайга – была по виду стопроцентно
волчицей. И всё это представляет собой большое дружное семейство, живущее в единстве
с окружающей их сибирской природой.
Красота и гармония царили вокруг них на каждом шагу, наполняя их души удивительной музыкой:
«Вовка уже понял, что это за звук: так шумит вода, падающая с высоты. Ему захотелось убедиться в своей правоте, и он ускорил шаг. Вскоре перед ним открылась удивительная картина: с высоты примерно торгового центра, в котором он когда-то работал охранником, падал поток кристально чистой воды. И это было удивительно: и красиво, и романтично, как в кино.
Но самое удивительное было то, что от подножия водопада медленно текла довольно широкая речка, и в ней была такая же кристально чистая, абсолютно прозрачная вода, в которой парили на одном месте, словно коршуны в небесной вышине, огромные – увеличенные водой – хариусы с коричневыми, как у коршунов, спинами. Рядом, в каких-то десятках метрах, неслась мутная, с воронками, половодная вода, словно невидимым стеклом отделённая от этой таёжной кристальной речки.
Вовка, как зачарованный, смотрел на эту великую игру природы, и ему хотелось
здесь остаться надолго или, по крайней мере, возвращаться сюда вновь и вновь, хотелось слиться с этой красотой, стать таким же гармоничным и мудрым, как природа…»
Для воссоздания таких необыкновенно красивых мест писателю не обязательно выписывать долгую сюжетную историю, подводящую читателей к такому же яркому эпизоду, достаточно всего лишь распахнуть в своей душе воспоминание об однажды виденной в тайге подобной уникальной местности, и она сама собой возникнет перед глазами в той потрясающей природной картине. И надо заметить, что едва ли не вся
повесть Калачёва состоит из подобных природных зарисовок, и их не надо придумывать
искусственно, так как из таких фантастических картин состоит практически вся Сибирь с
её бескрайней тайгой, сказочными горами и реками, медведями и лосями.
Повесть плавно текла по сюжету, казалось бы, наполняя её страницы исключительно бытовыми моментами, передавая читателям сценки сплава членов семьи Лукича по Большой реке, охоты его с сыном на марала, строительства первого дома в тайге и другие эпизоды из жизни таёжников. И всюду, на каждой странице повести, чуть ли не в каждом абзаце, постоянно присутствует великая сибирская природа. Звенящая, словно живая таёжная музыка, точно великая поэма самой Сибири:
«Солнце поднималось всё выше и выше, и всё живое под этим животворящим
светилом ускоряло свою жизнь: хвоя на деревьях росла, наполняя атмосферу кислородом, смола вытапливалась из стволов, залечивая раны и отпугивая короедов, и наполняя воздух смоляным ароматом; брусничник, мох, грибница, прелая древесина источали свои удивительные запахи, которые вкупе создавали неповторимый, ни с чем не сравнимый таёжный аромат. А уж что вытворяли жужжащие, стрекочущие, летающие насекомые, какие звуки и трели выводили обитающие в кронах птицы, – такой природной симфонии
для Лукича и Вовки лучше не было…»
В «Таёжном Китеже» присутствует немало разговоров, в повести достаточно много высказываний, но нет среди них ни одного слова пустого, сказанного членами семьи
Лукича, ни одного, прозвучавшего бессмысленно. Потому что жизнь каждого из
персонажей повести наполнена глубокого смысла. В том числе – о любви. И читая повесть
Евгения Калачёва, понимаешь, что разговоры, которые ведутся на её страницах, запечатлены там не ради заполнения объёма, а потому, что в них проступает глубина настоящей жизни. В селе, в городе или тайге – эти люди живут подлинной жизнью.
Есть, конечно, в истории про Большую реку и подлецы, способные убивать не
только медведей с медвежатами, но и людей, но о них почему-то не хочется даже говорить
на фоне той красоты, которую описывает в своей повести Евгений Калачёв. Подлецы, к
сожалению, почему-то из жизни не исчезают, наверное, судьба оставляет их в мире для
того, чтобы мы не теряли способность различать среди людей подлецов и сохранять в себе
чувство сохранения честности.
Кто-то, наверное, поспорит, говоря, что это не природа сотворила человека, а Бог,
вселивший в него дух и сотворивший саму природу. И он будет, по-видимому, прав, хотя
для Лукича, Вовки и других переселенцев к истоку Большой реки природа была и
остаётся Богом.
«И всё это, – пишет Евгений Калачёв, – было не язычество – все они были
крещёными православными христианами, – Бог был для них праздником, духовной
опорой и культурой, а природа была их образом жизни, повседневностью, их сутью, без
которой они не могли жить, по крайней мере, долго. Хотя – как и без Бога можно жить?!»
Жизнь показывает, что без Бога нам жить никак нельзя, и главное в судьбе
человека – это его душа и вера. Всё остальное – только прилагается. Только работа:
«…Вовка подложил под бревно, лежащее на земле, пару толстых палок, завёл
бензопилу и стал сначала снимать горбыль с двух сторон, потом начал распиливать
бревно повдоль на две равные части…»
Пока человек трудится, пока он уважает природу – Бог ему будет помогать и
защищать его будет. А значит, жизнь на Земле продолжается, и род человеческий будет
продолжать и дальше…
Книга Евгения Калачёва «Таёжный Китеж» на этой повести не кончается. Кроме
неё в книгу входит ещё шесть рассказов – «Биг фиш, или крупная рыба», «Ашхабадские
тюльпаны», «Ураган», «Соседка», «Подводная охота» и «Большой поход по Танну-Олу».
Здесь, как и в другой прозе Калачёва, его рассказы и повести крепко запоминаются
читателям тем, что его персонажи необыкновенно подлинные, не сочинённые и не
выдуманные, и сквозь них проступает не только их индивидуальные судьбы, но ещё и
судьба всей нашей драматической эпохи. А это значит, что его книги ещё будут
обязательно читать, а его героев будут ещё долго любить и помнить.
Николай ПЕРЕЯСЛОВ
