Жажда созидать

Пролетарский поэт, лауреат премии им. Демьяна Бедного, уроженец Архангельска, но сейчас москвич, Николай Гуськов дослужился до лейтенанта на нынешней войне. Однако выстрелить ни в кого не успел – пальцы, которыми стреляют, «подкорректировала» ему «птичка». И вот он, с забинтованной и частично загипсованной рукой, на кухне у меня сидит. Точно такая же, но этажом ниже кухня видывала и слыхивала Высоцкого (наша же, до череды переездов, 71-я квартира, первая в этом кооперативе, на которую Галина Уланова давала взаймы). И вот глядим мы, белоресничный светлорусый и брюнет с проседью (заработанной не на войне отнюдь), друг на друга, не видавшись года три, оба люди слова, обоим много что рассказать есть… Но говорит почему-то в основном он.

И говорит о жизни вне войны, уж извините, ретуши и «дожима» тут не будет. Вспоминает бережливо все свои долгие и краткие любови, включая Машу Богомолову, чьи стихи мы печатали и награждали в 2022-м, – но вспоминает в связи с будущим. Каким?

Мирным, конечно. Пока валялся по госпиталям (ранение сопровождала контузия, отсюда — страхи любых громких звуков), к нему приехала заочно познакомившаяся, по интернет-переписке, с ним девушка. Что ушёл на СВО, ей даже понравилось, но ещё больше понравилось, что вернулся. Решили создавать семью: она к нему переедет из полуголодной, безработной, спивающейся и депрессивной глубинки, которой (опять извините, заочные патриоты) в РФ хватает и без «новых территорий».

Я спросил, почему нет новых стихов (а он чаще к видеоформату прибегал даже, канал в ютьюбе имеет довольно популярный, видеомонтаж освоил). Не посещали там музы, ответил Николай коротко и строго (а он ещё и внимательный читатель моих проз и публицистики) – мол, не делай вида, что не догадался, почему.

Кем только он ни работал до войны! Массажистом, курьером, чиновником в сфере ЖКХ… Однако эти занятия нисколько не мешали, а наоборот мотивировали к «стихозлобосложению» (как он сам окрестил этот жанр), потому что и проверяя стояки, и разминая мышцы богатеев, и доставляя им еду тёплой, он ощущал себя пролетарием и продолжал разговор со своим классом, укреплял мышцы и убеждения свои. Уверен, он его ещё продолжит, этот важный не только для него разговор, когда окончательно оклемается, обстроится семьёй («мужчина – не вполне мужчина, пока не завёл детей» — вот афоризм, который он вынес с войны)…

Николай утвердил и меня в верности избранного в 2022-м курса: в период массовой убыли человечности, товарищества и универсальности (от латинского слова «универсум»), на худ-текстовом уровне воссоздавать, задавать (не нарративно, но реалистично: отражением и любованием), сберегать её прецеденты. Прозу, не просто воспевающую жизнь в самых её непосредственных формах, но претендующую на выражение её капризной динамики, вплоть до политических ипостасей, — довести до завершённости.

Речь о новых частях «Поэмы столицы». Не потому даже, что никто так этого не сделает (GPT-чат не даст соврать). А потому что о лирических девяностых (были и такие, не одни «лихие»), боевых нулевых и проклятых десятых (когда предан попутчиками и почти упущен был революционный вектор) на таком уровне подробностей, конкретики, «фактуры», грубо говоря, вообще никто не напишет. А другого, дорогие пророки уныния, послушания и смирения, и не было. «Революция и любовь – явления одного порядка» (В.И.Ленин).

…Константин Симонов в разгар боёв 1942-го встретил на побывке в Москве товарища, тоже фронтового корреспондента, на улице Горького. «Откуда, куда?» — перебросились они вопросами. Симонов ответил, что несёт свежее в редакцию. Товарищ поинтересовался, с каких фронтов сюжеты. «Нет, стихи о любви» — ответил Симонов. Вскоре их узнала, — читала, экранизировала и пела, — вся страна.

Вот так же и наша редакционная политика теперь: распахнута на все четыре стороны Света диалогичности. Распахнута добрым ветрам созидания, которые, нет никаких сомнений, наполнят паруса родной прихрамывающей, опустошённой капиталистическим перерождением, культуры. Там дальше будет не без вопросов из серии «куда ж нам плыть». Но штиль – да осилит плывущий.

Дмитрий ЧЁРНЫЙ

Царь и воробей

В саду дворцовом зачирикал воробей,
Пришлось царю то пенье не по нраву,
Воскликнул царь: «Ты по какому ж праву
Посмел тревожить наш покой, злодей?!» 

Но воробью гнев царский невдомёк,
Он, знай, своё: «Чирик-чирик-чирик!»
И с дерева на дерево – прыг-прыг,
Такого царь спустить уже не мог.

Он лучникам своим отдал приказ
Стрелою меткою ту птицу сбить,
А тело сжечь, прах по ветру пустить,
Исполнив эту волю сей же час.

И началась охота тут на воробья,
Летят десятки стрел со всех сторон,
С полсотни сбито галок и ворон,
Попали в сокола и даже в соловья.

Однако невредим наш воробей,
А царь взбешён и гонит прочь стрелков,
Их на кол он пересажать готов,
И вместо них скликает пушкарей.

 Тут поднялась пальба, огонь и дым,
День напролёт в саду грохочут пушки,
Сшибают ядра яблонь, груш верхушки,
Но воробей... всё так же невредим.

Бегут крестьяне из окрестных деревень,
Им кажется, в страну пришла война,
А слуги царские отведали сполна
Монаршей ярости, растущей каждый день.

Дворец расстрелян, искалечен сад,
Но вот из колосящихся полей -
Влетает тот, другой ли воробей,
И жизнь кругом похожа вновь на ад...

Мораль:
Коль надоело птичий щебет слушать,
Не торопись из гаубиц стрелять,
Чем мир от птиц стараться избавлять,
Не проще ль вату взять и вставить в уши?

Николай ГУСЬКОВ 

Клип пролетарского поэта на песню Николая Прилепского, найденный на просторах интернета. Посвящён подлинно народному герою и командиру Алексею Мозговому, убитому весной 2015-го в ЛНР по заказу московских бенефициаров заварухи ДРГ «Тени» («композиторы» — как деликатно назвали вагнеровцев на канале «Сталинград»), едва с его уст сорвались слова «украинцы и русские, хватит убивать друг друга — давайте ударим вместе по олигархам». Клип сделан в январе 2023-го уже, к годовщине войны…