Автор: – Куда-то собрался, Влад?
В душе росло чувство восторга, предвкушение от предстоящего зрелища, поэтому мальчик не сразу расслышал вопрос матери.
– Что? – он обернулся, мысленно пребывая уже далеко. Рука соскользнула с руля велосипеда, пришлось отскочить в сторону, чтобы не получить по ноге своим же железным конём.
– Ты какой-то рассеянный.
Влад поднял велосипед.
– Я к речке сгоняю. Помнишь папины заметки в книжке? – мальчик внимательно посмотрел на маму. – Сейчас самое лучшее время, чтобы услышать и увидеть всё самому.
– Я всегда была далека от этого… Что именно ты собираешься делать?
Подняв палец, мальчик посмотрел в небо, прислушался к почти невнятному далёкому птичьему крику и оживлённо затараторил:
– Слышишь? Слышишь-слышишь? Это крачки, представляешь? Они на речке сейчас. Кричат. Я очень хочу посмотреть, мам. Я читал, что они в Красной книге, когда ещё такой шанс выпадет?
– Только крачки?
– Света говорила, что там ещё разноцветные утки с толстой шеей, а в книге среди похожих были только мандаринки, но что Светка вообще в птицах понимает, они же здесь не водятся, – Влад увлёкся, но остановил себя, чтобы не терять драгоценного времени, – так я поехал?
– Отцовское наследие, сразу видно, – отступая в сторону, мама убрала замёрзшие руки в карманы, – надеюсь, к ужину успеешь.
– Скоро вернусь, – вскочив на велик, Влад вырулил в калитку. Возле неё сидела соседская кошка, которая явно торопилась к их дому, чтобы получить от мамы лакомый кусочек, а потом посидеть на кухонном крыльце.
– Я-а, – выдала кошка ржавым голосом, похожим на скрип чердачной двери.
– Привет! – Влад хотел потрепать животное между ушей, но кошка, не любившая фамильярностей, уклонилась. – Ладно уж, иди к маме, она тебя порадует.
– Я-а, – взгляд зелёных глаз так и говорил, что она знает и способна рассказать гораздо больше, жаль, люди не понимают.
Выехав на свободу, мальчик наклонился корпусом к рулю, представляя, что едет на мотоцикле, который видел по телевизору на прошлых выходных. Осенний ветер бил по щекам. Гонка с воображаемым противником в лице природной стихии захватывала дух. Они мчались к реке, холодные дуновения подгоняли вперёд. Шум в ушах не отпускал ни на минуту, но так и не мог заглушить нарастающий плеск речки и гомон множества птиц. Владу казалось, что они говорили о чём-то. Очень старались перекричать друг друга, чтобы первыми рассказать свою историю. Нестройные и совсем не такие переливисто-мелодичные, как у других пернатых, и, тем не менее, звонкие, многогранные, со скрипучими, отрывистыми интонациями, завораживающие именно в общем многоголосье, они производили особое впечатление.
Владу хотелось скорее подъехать к речке и остановиться, дав ветру небольшую передышку, чтобы во всей красе услышать непрекращающийся несколько дней гвалт.
– Уже недалеко, – мальчик приподнялся над сидением, крутя педалями ещё быстрее. Кочки и ямки перед колесом велосипеда будто бы немного отступали в разные стороны, не давая юному натуралисту упасть.
С прошлой осени у Влада появилось новое увлечение, а у мамы любимое выражение: «отцовское наследие». Кто знает, может сын пойдёт по стопам отца?
Чердак был местом, где не убирали уже несколько лет. И вот, когда мама поднялась туда, Влад последовал за ней. И там наткнулся на старую, потрёпанную, покрытую пылью книгу. Он не обратил бы на неё внимания, если бы вдруг мама не открыла первую страницу и не продемонстрировала ему: дарственная надпись затёрлась, но слова можно было разобрать: «Любимому сыну». Каллиграфический почерк принадлежал дедушке. Мама стряхнула пыль и прижала книжку к груди со словами: «наконец-то нашлась», а потом протянула её Владу. Мальчик начал читать, думая о том, что испытывал отец во время её изучения, и уже не мог оторваться. В книге были иллюстрации, по которым он научился определять птиц. И сам не заметил, как сильно этим увлёкся. Понял: заниматься нужно тем, чем заняты твои мысли, чего хочется больше всего.
Последний рывок на пригорок. Речной звон напоминал Владу аккомпанемент. Всему этому действу не хватало только дирижёра – уверенного лидера. Каждая птица была себе на уме. Влад не знал, о чём именно они говорили. Общались между собой или желали рассказать что-то ему. Возможно, будь среди них дирижёр, их истории мог бы узнать весь мир. Мальчик был уверен, что они заслуживают того.
Положив велосипед на землю, Влад сел на корточки. Он увидел множество крачек, которые не переставали кричать. Голоса их были обрывистыми, каждый крик сильный и рваный, но не слышалось в этом потоке чего-то лишнего или неважного. Каждый слог был необходим: кри, крав, кра, кра-а… Потом будто пластинка заедала на одном моменте и вновь продолжалась: кик, криа, кииррр…
«Кажется, что они учатся лаять, как собаки», – улыбнулся мальчик.
Некоторые птицы прятались в зарослях, и, несмотря на светлое оперение, были плохо видны. Чтобы их лучше разглядеть, Владу пришлось тихонечко сползти по слякотной горке ближе к речке. Земля пару раз хрюкнула под мальчиком. Влад сел на корточки, с восторгом наблюдая многочисленных птиц.
– Обманула Светка, – прошептал Влад, мысленно махнув рукой на одноклассницу, – нет здесь никаких разноцветных уток. А если и есть, она никак не смогла бы их заметить. Завтра в школе всё ей выскажу.
Влад опомнился и притих, приложив ладонь ко рту. Постарался больше не издать ни звука, чтобы не испугать птиц. Грязь тут же прилипла к щекам. Размазав остатки земли по лицу рукавом куртки, Влад так же на корточках вполз обратно на пригорок к своему неизменном транспорту. Ему казалось, что покажи он себя птицам, они мгновенно замолчат и перестанут говорить. Вдруг он ещё не достоин того, чтобы слушать их. А так хотелось, так хотелось!
Влад поднял велосипед, уже собрался забраться на него, но ноги заскользили и поехали в разные стороны.
– Вот ведь мокредь! – воскликнул мальчик, падая обратно в жидкую грязь.
Птицы его заметили. В этот раз они слушали его историю. Не с таким трепетом, как мальчик внимал им. Услышав громогласное падение и вырвавшийся вскрик, пернатые взмыли в блёклое сиреневое небо, закружили нестройными кругами, разрывая их и сцепляя вновь. У них опять не было никакой системы. Или она была, просто Влад её не понимал. Распрямившись и поставив велик, он всё не мог оторвать взгляда от птиц над своей головой.
«Было бы здорово посмотреть на мир с высоты птичьего полёта: подняться над землёй, полететь вместе с ними, полностью слиться с их стаей и закричать так же, как они», – Влад даже руки поднял, представив вместо них два крыла.
И вдруг среди этого краканья вырвался один-единственный звук, не похожий на все остальные.
– Ого, ничего себе! – Влад прищурился, но тут же его глаза удивлённо распахнулись. – Неужели мандаринка? – ярко-рыжая птица парила над мальчиком. – Вот это да, я думал, они только в зоопарках бывают.
Не отрывая взгляда, чтобы не потерять птицу в кружащейся над ним стае, Влад внимательно следил за ней. В этот момент он сильно пожалел, что не имел при себе бинокля. Крупная, похожая на гуся, с длинной шеей и редкими взмахами крыльев, она тоже громко кричала, и крик этот напоминал гусиный. Никогда раньше Влад не слышал подобного звука. Он насупился, силясь вспомнить картинки из своей книжки. И тут осенило:
– Это же огарь! Красная утка… Но почему он здесь и почему один? Где его пара? Они ведь обычно не расстаются.
– Аи, аи, а, а, а, – этот голос был совсем другим. Он часто терялся среди криков крачек, но всё же был различим, – яи-яи.
– Разговаривает, как кошка, – мальчик вспомнил серую морду, – нет, скорее эта кошка подражает огарю. Небось, тоже приходила сюда, а услышав, выбрала самый подходящий звук. И провожать меня пришла потому, что всё знала.
Ветер подул сильнее. Кажется, в этот раз он прогонял Влада. Мол, посмотрел и хватит. Однако, на этот раз порыв стихии был проигнорирован: мальчик не мог оторвать взгляда от носившихся по небу птиц.
– А я ведь так и не сказал маме «спасибо» за книгу, которую она для меня открыла, – перед глазами вновь всплыла первая страница с дарственной надписью «любимому сыну». Влад часто представлял, что эти слова были посвящены ему.
За речкой трепетало желтовато-рыжее поле. Подтанцовывало в такт птичьему пению в умелых руках ветряных порывов. Туда-то птицы и направились. Стремясь скрыть себя, но продолжая неистово кричать. Желая спрятаться, но не замолкая, они торопились за горизонт. Влад так и не понял, почему они такие противоречивые, и откуда среди них появился огарь, но был заворожён видом, который ему посчастливилось увидеть: сотни белых и светло-серых птиц, только что круживших над его головой, унеслись так стремительно и быстро, что Владу казалось, что он слышит, как их узкие длинные крылья разрезают воздух. Когда вся стая исчезла за горизонтом, Влад ещё долго стоял, глядя в уже пустое осеннее небо. Сердце бешено билось от увиденного чуда. Он представлял то прекрасное место, куда могла направиться вся стая. А когда оседлал своего верного «коня», снова распрямил руки и долго держал их, вытянув по сторонам. Теперь ветер дул в спину, и Влад почти летел: счастливый, с чувством победы, воображая себя орнитологом, способным и готовым узнать самые сокровенные тайны пернатого царства.
Екатерина ТЕРЁХИНА
