«Сердце лезет горлом»

Давний автор «ЛР», Денис Опякин частенько бывал в нашей редакции на Цветном, пока у нас была редакция. Не всегда мы общались лично и непосредственно (компания могла составлять 3-4 человека, в нашей, в «людской», в приёмной — первой слева, — куда я в 2018-м лично перетащил на место стола Романа Сенчина белый диван из дальней правой комнаты)… Однако позже я успел заметить, что во многом даже в повадках он «ухватил» непосредственный но при этом деловой и ироничный стиль (с готовностью к сложно зашифрованной шутке, «подколу» в беседе) литроссов. Не всё и не всегда из того, что он приносил, печатали (конъюнктура, политическая паранойя а ля «перебдеть» и прочие странности, — как потом, после дачных припадков выяснилось, всего лишь одного человека в редакции, — порой велели «отфутболивать» статьи Дениса).

А уж что касается стихов — тут вообще царствовал столь «высший» штиль (в обоих смыслах слова: каноны и тишина), что таким, как Денис, и заикаться нельзя было. Стихи — это уже настолько личное и презентующее автора, что надо было стать несомненно любимым и безусловно уважаемым в редакции (или вовне, то есть в аудиториях широких), тогда только и печатали…

Эти порядочки, нездоровое наследие господина О. мы тотчас устранили в декабре 2021-го, кстати, хоть первый номер старо-новой команды и вышел в старом дизайне и без стихов вовсе (не до стихов было, конечно). Вскоре и рубрика «Многоголосая лира» появилась по совету члена редсовета Александра Куприянова, и просто стихи обыкновенных, часто незнакомых нам доселе вообще, авторов со всех просторов страны, — стали еженедельным «контентом» газеты. И сказали мы, взглянув на всходы такой редполитики, — «хорошо!»…

Были авторы, которые держались за дырку от бублика, за О. за Ру… Балтин, Рудалёв… Но на то, хоть и «управляемая», а всё же демократия, чтоб хотя бы в этом иметь свободу выбора.

Однако Денис именно сюда, на просторы SU, то есть на родину, принёс нынешней весной и прежде публикованное (что мы ничтоже сумняшеся продублировали), и не публиковавшееся по ряду выше обозначенных причин.

И мы открыли поэта, открыли автора с неожиданной, нежданной, признаюсь, стороны. Там много «публицизма», то есть как раз авторского почерка, переходящего из жанра в жанр (динамичность мысли, скорость реакции, самоирония и самокритика), — но никогда в «ЛР» это не считалось изъяном. Стихов мало, зато есть среди них почти верлибры (весьма созвучные тому, что читалось, например, в литклубе «Авторник» поэтами, входившими и не входившими в «Вавилон», просто старшими коллегами или ровесниками Дмитрия Кузьмина, вроде Андрея Сергеева или Станислава Львовского, в конце 20-го — начале 21 века), потому с малого и начнём!

Д.Ч.

***
Сердце лезет горлом. Фиолет,
словно вор, крадётся по распущенным
волосам твоим. И капель нет.
Не хватало, в двадцать с чем-то лет
расставаться с миром - обезумевшим.

Жаль. А мне казалось - мы сошлись.
Столько тайн друг другу с ходу выдали.
- Привыкай, сыночек, это жизнь.
(Вы не раз об этой бабке слышали)

Может, обойдётся? Походить?
Встал. Иду к окну. Чернее чёрного.
Может, выпить? Выпить? Я не пью.
Даже пива чем-то разведённого.

Почитать? Да, лечь и почитать
классика какого-нибудь. Пушкина.
Где-то у меня была тетрадь
с самым дорогим. Вот, под подушкою.

Лёг, читаю. Ай да Человек!
Сколько сердца, чувства. Непростительно.
Непростительно открытый человек,
до губительного просто непростительно.

По-хорошему завидую. Горжусь.
Родился бы где-нибудь в Нигерии
(Не реальной, а какой-нибудь)
Чем гордился бы? Кольцом в носу? Орехами?

Повезло. Как всем нам повезло.
Если б знали мы, смогли прочувствовать.
Если бы, но… Трижды – это «но».
Мы давно живём другим.
Не чувствами.

Сыплет небо белым. В простынях заблудилось.
Сердце, где ты? C кем ты?
Засыпаю. Сердце забылось.

2000 год


***
Здесь стены тоньше, чем должны бы быть.
И эта крайность, о которой знаешь,
Предпочитая вслух не говорить,
Как компенсация за общую невзрачность
Того, с чем свыкнуться едва ли можно враз,
Особенно - когда кругом не ждали.
(Горбатый стул, как старый педараст, -
Пристроился к корыту с зеркалами)
... Так, если верить в эти зеркала,
Где за разводами теряет лик уродство, -
Сам факт наличия какого-то бытья
Скорее аксиома мимоходства,
Чем осмотрительность Держателя всего,
Не обещающего крепкого достатка,
И я, как вещь, упавшая на дно,
Подчёркиваю строгость беспорядка.

2002-2003 гг. (2010 г.)


Одноклеточная демократия

Как все игольчатые черви,
Ежеминутно озираясь,
Предчувствуя потоп вселенский,
Ползём мы к цели -
Сокращаясь.

2000 г. (2001 г.)


***
Выходить нужно в среднем на тридцать в месяц.
На еду тысяч десять, жене, матери.

Из тех десяти, что на еду можно раза два на неделе забегать в Гриль-мастер.
Картошка-фри стандарт, филе куриное, чизбургер, чай «Млесна».
И всё это на сто пятьдесят рублей.

Можно соглашаться, что при Путине уровень жизни вырос.
Тогда как быть с зарплатой воспитательницы детсада?
Если работа становится хобби, тут не помогут лобби.

Стать бы Президентом
под номером первым
издал бы указ об установлении пособия 
воспитательницам детских садов.

Этой осенью особенно дождливо.
Все говорили, родится девочка,
а пришлось второпях выбирать имя сыну.

Время. Что я успел за эти три года?
Дважды уволиться с насиженных мест,
обещая свить третье.

Посмотришь на сантехников.
У тех унитазы за тысячи. Евроремонт.
Понимаю,
что пахать нужно.

Обои отходят.
Докатится ли волна до туалета с балконом?
Едва ли
можно свыкнуться с чем угодно.

Деньги тают.

Желтизна сливается,
впиваются розы в шипы.
Сомневаюсь
выносить это чудище в прихожую
или разобрать и вывезти частями
на дачу?

Сдачу
стал оставлять себе.

Ребёнок вертится под ногами.
Кусает в бедро,
убегает к маме.

Мама, мамочка
твой сын спивается,
забывается.
– Президент,
оставайтесь. Мы к вам привыкли.
Конституция — всего лишь закон.
Не вынуждайте принимать
меры.

Город влюблён.
Сезон Большого
в Житомире
отменён.

И паруса тугие...
Бабушка сейчас вспомнила бы своё любимое:
"Дус кас мус фиг лис биси мус,
Козминити протэго"
(Только не подноси к волосам
горящие спички,
маленький мой,
горящие зелёные спички).

и добавила бы:
"Дуюси раби кабито,
дуюси раби".
(Сохрани тебя господи, сохрани)

С рождением сына перевожу с ясельного.
– Твой внук цепляется за жизнь, бабушка.

3-4 сентября 2007 года
     

***
После тридцати к каждой новой родинке начинаешь присматриваться -
Не опухоль ли это,
Пульс сверять, ненавидеть лето,
Больше воздуха в грудь набирать на рентгене,
На весы вставать от родных в тайне.

... А в газетном киоске вакансия.
Белая простыня в пятнах крови,
Тапочки.

На ладони иней наносит свои
Линии.
Бока ломит.

Оказия. 
Не оказия ли с оказией?

Тапочки без хозяйки не смотрятся.

Смотрятся девушки вниз,
Сбивая пепел с ресниц,
Морщатся.

Гладиолусы.
Под соусом рыба. Старик
Облизывается

- Сядьте, дедушка, рыбы на всех хватит.

Палата четырнадцатая -
Лучшая палата отделения.
Здесь умирают смиреннее.

...................
..........................................................

Эта очередь убивает не более,
Нет, пожалуй, 
более чем -
Боль

С подносом к врачу,
С анализами,
С апельсинами да яблоками,
С арахисом -
Родственники гуртом
В лысеющий дом

А в газетном киоске вакансия.

сентябрь 2007 г. (2010 г.)