Благодарный бомж, или О стилистической завершённости фразы

Недавно, в универсаме «Лента», ко мне подошёл бомжевидный представитель мужского пола и отменно вежливо сказал: «Мужчина, извините, пожалуйста, не могли бы вы дать мне немного денег? Поесть хочу, а денег нет». Уже закрепившаяся привычка за всё расплачиваться картой почти уничтожила другую привычку – всегда иметь в кармане наличные деньги. На этот раз в нём была только мелочь.

Я спросил у нуждающегося: «Сколько вам надо?». Он ответил: «Рублей двадцать». Названная сумма убедительно свидетельствовала об отсутствии у бомжа представлений о реальных ценах на продукты. Я выгреб всю наличную мелочь – рублей 70-80, и отдал ему. На что он отреагировал сначала двумя словами: «Спасибо вам», и, помолчав, добавил: «батя».

Бомжевидный выглядел значительно старше меня и обращённое ко мне слово «батя» в его исполнении как-то не очень вязалось с нашими внешними характеристиками. Хотя звучало убедительно. Видимо, было отработано на тысячах предшествующих благодарностях различным «батям». Впрочем, верующие даже совсем молодых попов называют батюшками. И хотя я далеко не поп и очень даже не молодой человек, решил смириться: ладно, буду батей хотя бы для одного человека старше себя.

В очереди в кассу бомж оказался сразу за мной. Это получилось не специально. Бомж не поджидал меня, чтобы пристроиться следом. Изначально за мной стояла прекрасная дама с характером базарной бабы, и как только в очередь встал обильно источающий из себя специфический аромат бомж, дама начала визжать на весь универсам, что не может дышать этим ароматом.

Возможно, она надеялась, что носитель аромата куда-нибудь исчезнет. Но он оказался стойким носителем. И исчезнуть пришлось базарной даме.

Пока я складывал свои покупки, кассир пробила покупки бомжа (их оказалось всего две – какая-то консервная банка с рыбой и булочка хлеба сиротского вида) и назвала цену. Бомж протянул имеющуюся наличность (скорее всего, ту самую, полученную от меня, горсть мелочи) кассиру, она бесстрашно взяла в свои руки всю ароматную горсть и посчитала. Оказалось, что не хватает.

Когда бомж услышал это от кассира, в его глазах мелькнуло такое отчаяние, что я сказал кассиру: «Я оплачу». И оплатил картой. Бомж даже не понял, почему кассир вдруг разрешила ему забрать покупку. То не давала, а тут на тебе, да ещё и всю мелочь вернула. Кассир, уже выходя из себя, рявкнула: «Мужчина заплатил за вас, идите уже!».

Бомж догнал меня на выходе из универсама и ещё раз поблагодарил, опять назвав меня батей: «Спасибо тебе, батя!». На секунду у меня вспыхнуло желание ответить ему: «Пожалуйста, сынок!».

Но я не стал этого делать. Мне оказалось достаточно того, что фраза бомжа приобрела стилистическую завершённость. А «батя» и «вы» в одной фразе не вяжутся друг с другом.

Ну, вы-то, товарищи литераторы, должны же это понимать…

Иосиф КУРАЛОВ