ЗАПОРОЖЦЫ ВСТАЮТ ПРОТИВ ХУНТЫ

Ход специальной военной операции уверенно идет в нашу пользу. Украинские добровольцы из Запорожья вступают в боевые действия с киевской хунтой на стороне союзных войск, превращая таким образом противостояние с фашизмом в гражданскую войну самих украинцев за будущую новую Украину. Владимир Новиков, лидер запорожского ополчения, командир легендарного подразделения «Троя», воевавшего на Донбассе в 2014-2015 годах, создает новое подразделение из запорожцев и других украинцев, которое будет освобождать Родину плечом к плечу с союзными войсками.

— Когда мы встречались в прошлый раз, вы озвучили свою программу «Я возвращаюсь домой», где было сказано, что уехавшим украинцам нужно возвращаться и принимать участие в освобождении своих регионов от киевского фашизма. Это время пришло?

— Однозначно пришло. Большую роль здесь играет готовность идти освобождать. Сейчас украинцы уже готовы. И это переломный момент, когда люди готовы не только технически, но и психологически. Многие уже начинают другими глазами смотреть на происходящее, в любом случае пять месяцев СВО показали злодеяния фашистов, обстрелы мирных жителей, когда они били по своим, например, по тем же пленным «азовцам». Такие моменты влияют на восприятие действительности и на прозрение людей на той территории. А наши ребята в Запорожье были готовы выступить еще осенью 2014 года, если бы не Минские соглашения.

— Можно сказать, что ваше подразделение «Троя»  – первая ласточка среди тех подразделений, в составе которых украинцы с оружием в руках пойдут воевать за свое будущее?

— Я думаю, что мы станем примером, катализатором и спусковым механизмом этого процесса, потому что в каждой области есть свои военно-политические лидеры, есть люди, которые были не согласны с переворотом и пошли воевать не за ДНР, или ЛНР, воевали просто против этого бандеровского укро-фашистского режима. Да, так исторически сложилось, что протестная война началась в Донецке и Луганске. Если бы она началась в Херсонской области, мы бы воевали там. Я неоднократно говорил, что я воевал не за Донецк, или Луганск, я воевал против киевского режима, хунты, захватившей власть. Воевал на донецкой территории. Сейчас мое подразделение, будет освобождать мою родину, Запорожский край, потому что у меня очень много ребят из Запорожской области, так что я говорю: «Я возвращаюсь домой!»

Я ушел из дома восемь лет назад, не приняв фашистский режим. Сменил жилетку «Хьюго Босс» на бронежилетку, теперь хочется сменить все назад. Я хочу освободить мою родину и жить мирной жизнью, создавать социально направленную экономику. Понимаю, что восстанавливать все будет сложно, в результате боевых действий многое разрушено фашистами, они продолжают делать гадости, они прячутся в подвалах, создают огневые точки на крышах жилых зданий. Но вся фортификация Запорожья, полностью отмониторена, я знаю ее всю. К сожалению, я делаю выводы, что без потерь и локальных разрушений в большей, или меньшей степени, мы не обойдемся. Но будем освобождать, возвращаться домой.

— Что бы вы посоветовали тем украинцам, которые после прихода киевской хунты разбежались, разъехались кто куда смог – в Турцию, Крым, Центральную Россию, но сейчас  хотят пойти воевать за свою родину? Куда им обратиться?

— Пусть идут к нам в «Трою» и будем вместе освобождать. Это крупное подразделение с высокой боеспособностью. Найдут меня в Телеграмм-канале – позывной «Алабай». Телефон, либо у меня, либо у моих людей. Мне пишут и звонят, находят пути. Свяжемся.

— Как дальше будут развиваться события?

— Мы уничтожим всех, кто встанет на нашем пути. Мы освободим родину. Кто бы им там не помогал, кто бы их не снабжал чем-то. Поставки западного оружия осложняют ситуацию, они отодвигают нашу победу, увеличивают количество погибших с обеих сторон, это бесспорно. Я сильно болею душой, потому что гибнут мои сограждане как с этой, так и с той стороны. Чем дольше будет продолжаться эта война, тем значительнее будут потери. Чем больше будет запад снабжать марионеточный режим, чем дольше у украинцев будут затуманены мозги, тем больше будет погибших.

— А можно в текущий момент развития истории на Украине назвать эту войну гражданской?

— А это и есть гражданская война, когда одна часть граждан страны попала под финансовую зависимость от запада, стала его марионетками, а вторая часть с этим не согласилась. Это разные полюса экономических взглядов на развитие страны. Сейчас там тенденция во всем обвинять Россию, но я хочу напомнить, что еще в 2013 году Россию Крым не интересовал, ничего не было, стоял российский черноморский флот, Украина получала очень приличные деньги за аренду портов. То есть все было хорошо, деньги за транзит газа, скидки на электроэнергию, дешевый газ для себя, был большой товарооборот, ездили друг к другу. Ездили россияне в Крым, возили деньги туда. Инвестиции были, заводы. Все было нормально. Украинцы строили в России, россияне –на Украине, это были крупные заводы. О том, как было хорошо, сейчас никто не говорит, все забыли. И в том, что уровень жизни упал виновата не Россия, а этот госпереворот.  Когда стали кричать: «Москаляку на гиляку!» Когда начали искусственно создавать образ врага. И когда несогласные с такой постановкой вопроса, с таким вектором развития страны люди стали возмущаться, их объявили врагами страны. В том числе и меня.

Я в Москве оказался в первый раз в 40 лет. Я не был в Москве. Мне просто нечего там было делать, потому что у меня своя жизнь была, свой бизнес. Но потом все кардинально изменилось. После действий марионеток запада, когда они стали угрожать безопасности российской мировой державы, когда Украина стала угрожать российской экономике, тогда Россия показала свое достоинство — нас это не устраивает. Крым был первым шагом, потому что он был спорной территорией тогда. Все знают, каким трудом Россия исторически отвоевывала Крым, поэтому он ушел. Решили и ушли, все, точка. Крым – субъект Российской Федерации.

— Наступил ли перелом в сознании людей, находящихся на той стороне, или еще пока нет?

— У людей огромный страх. Сейчас Запорожье готовится к обороне, очень сильно накачиваются украинские вооруженные формирования.

— Киевские и львовские?

— Все подряд. Там и наемники и «Правый сектор» (запрещенный в РФ) присутствует, и какие-то тербаты, и ВСУ и какие-то группы без опознавательных знаков. Забиты все бомбоубежища под «располаги». Эшелонами завозятся боеприпасы, заминировано все, на крышах домов выставлены огневые точки и «Джавелины». Это говорит о том, что взятие Запорожья осложнится. Мы просто будем вынуждены, подавляя эти точки, вести огонь по домам. А как иначе?

— Как форсировать Днепр, там очень невыгодный берег для наступления?

— Форсировать Днепр нельзя. Можно только обойти и взять в клещи. При современных средствах огневого поражения при форсировании реки, что называется «в лоб», будут большие потери, это не 43-ий год. Можно внимательно посмотреть операцию «Багратион», там есть что взять хорошего, есть что использовать сейчас. Все мои штабные офицеры закончили Академию Генштаба, академию им. Фрунзе, историю и науку войны знают хорошо. Я даже говорю, что я самый малообразованный среди них. Жизнь заставила меня стать командиром, но я не был военным.

— О сроках операции бесполезно что-либо говорить, да?

— Я могу предположить, что Донбасская операция полностью закончится к концу осени. То есть будут взяты Краматорск, Славянск, Авдеевка, Марьино, Курахово, там придется поковыряться, там тоже промзона, подземелья. Если они решат держаться в Курахово, то нам придется там попотеть.

— Если бы к вам в подразделение попросились пленные ВСУшники, осознавшие, что выступали не на той стороне, вы бы их взяли?

— Взял бы. Я бы не формировал из них роты, но взял их на «посмотреть». У меня своя философия на этот счет, я никогда не вешаю людям ярлыки. Нужно разобраться, то ли его просто призвали и он условно боеприпасы подвозил, то ли он противнику головы резал. Так же как судимые и несудимые. Если человек кого-то изнасиловал, или убил – это одно, а если человек убил, защищая свою семью от бандитов, которых сейчас на Украине много, это другая ситуация. Я бы брал разных людей, включая и пленных, которые переосмыслили свою жизнь, и судимых, но проведя тщательную проверку причинно-следственных связей.

— Когда закончится Донбасская дуга и фронт пойдет дальше, и Киев станет главной целью, увеличится ли количество украинцев, которые захотят воевать вместе с нами за будущую Украину против Зеленского?

— Конечно увеличится. Я надеюсь, что мы личным примером покажем, что такое освободительная армия. В данном случае я вижу свое подразделение как предтечу той освободительной армии, которая пойдет освобождать всю Украину. Командовать подразделениями будут военно-политические лидеры каждой области. Потому что в каждой области есть такие люди. Всегда нужно, чтобы кто-то сделал первый шаг. В данном случае, я сделал первый шаг, сформировав отряд «Троя» в 2014 году. Теперь нужно создать освободительную армию Запорожского края. На моем примере возникнут такие подразделения. Сам принцип «Я возвращаюсь домой!» породит много похожих лозунгов в каждом регионе.

— Есть уже что-то похожее в Херсонской области?

— Насколько мне известно, пока нет.

— Что будет с Николаевской областью и Одессой? Там будут тяжелые бои?

— Я думаю, за Николаев будут, он очень удобно расположен в плане обороны. За Одессу вряд ли. Я же местный, хорошо знаю планировку Одессы, десятки раз там бывал. Одесса для боев не так удобна. История про одесские катакомбы, как говорит моя мама, «старой барыни журнал». Ну, сидели наши в 1942 году там в катакомбах, ну и что? Никакого влияния на ход войны они не оказали. Катакомбы разведаны хорошо. Заблокировать ВСУшников там – дело одного дня, и пусть сидят, сколько хотят. Одесса с точки зрения фортификаций – ни о чем.

Вполне реально, что Одессу и Николаев просто блокируют со стороны Приднестровья и вдоль Черного моря. И пусть они там себе варятся в собственном соку. И будем заниматься Кривым Рогом, Запорожьем, Днепропетровском. И они в Николаеве сдадутся, когда не будет центра влияния, война не бесконечна.

— А при каких обстоятельствах может рухнуть киевская власть?

—  Сейчас мы используем тактику огневого вала. Просто на один снаряд ВСУ прилетает 60 наших. А на тысячу их снарядов? Когда смотришь на ночную работу нашей артиллерии, можно в окопе спокойно газету читать. Равномерное освещение выстрелов от облаков. Представляете, что творится на тех позициях. Ад.

С наемниками так, о них все слышали, но их никто не видит. Они где-то есть, но где они и сколько? Может, они уже в черноземе, кто их считает. Никакого влияния на ход боев они сейчас не оказывают.

Мы постепенно каждый день там что-то перемалываем. А это похоронки домой. Когда пропадает связь с родственниками, возникает нервоз. ВСУшники наладили сообщение с тылом. Быстро узнают о погибших. Был батальон и нет батальона, куда он делся? По нашим данным, у ВСУ 193 тысяч погибших и 300 тысяч тяжелораненых. То есть это полмиллиона условно людей, которые, имея своих родственников, семьи и все такое, уже принесли туда горе. Это не повышает желания добровольцев вступать в ВСУ.

Перелом наступит тогда, когда мы перейдем критическую массу уничтоженных врагов. В любом бою рано или поздно приходит паника. Как «Азов» (запрещенная в РФ организация) сдавался, они бодались-бодались, в итоге их загнали в подземелье. 2,5 тысячи с таким вооружением могли полгода отбиваться. Но они сломались, поняв, что в западне. И все сдались без боя, потому что каждый понял, что он очень скоро будет убит. Кто-то раньше, кто-то позже. Такой же момент произойдет и с ВСУ в целом. Когда мы перейдем эту критическую массу, не знаю, сколько это будет, полмиллиона, больше, но потом они поймут, что все равно их уничтожат. У них будет два варианта, либо они будут массово сдаваться и на этом все закончится. Либо они сделают новый госпереворот. Там в Киеве много желающих посидеть в кресле Зеленского. Вполне реально, что они начнут договариваться, идти на сепаратные переговоры, или просто сбегут и объявят правительство в изгнании в Лондоне, или Варшаве.

— А уехавшие возвращаются домой?

— Да. Люди возвращаются даже не в свои дома, а на освобожденные территории. Едут в Энергодар, Мелитополь, Херсон. Это беженцы. Чтобы у них не было проблем, говорят, нам надо за родственниками следить старыми, а сами с полным скарбом возвращаются насовсем.

— Есть желание прогуляться по освобожденному Крещатику?

— Конечно есть. В Киевско-Печерскую Лавру я сходил бы, есть такое желание – поставить свечи за погибших в этой дурной гражданской войне. А так у меня свое есть Запорожье, есть, где там чая попить.

— А что ждет Зеленского?

— Там два варианта: или виселица за шею, или виселица за ноги. Его свои же повесят.

— Операция показывает несколько интересных вещей с военной точки зрения. В частности, преимущество старой советской техники перед новой американской и европейской. Это так?

— В военной технике что важно – соответствие зоне ее применения и тем задачам, которые перед ней ставятся. Она должна быть надежная, простая в ремонте, недорогая в производстве. И еще – легко осваиваемая личным составом. К этой военной технике должны быть дешевые боеприпасы. Потому что никакая высокоточная ракета не заменит двух вагонов дешевых снарядов. Наша техника простая и у нас ее много. Это основополагающая константа в войне, потому что никакими ракетами, если они неядерные, победить невозможно. Пока пехота на пузе не проползет, ничего не будет. Да, важны точечные удары по штабам, складам, великолепна «высокоточка», но это не сравнится с огневым валом с нескончаемым количеством снарядов, сотни тысяч, мы можем себе это позволить, наша промышленность еще не начинала работать по режимам военного времени, а мы еще выполняем зарубежные контракты и обязательства по поставке вооружений.

«Хаймарсы» и «М-777» — хорошее оружие для своих задач, но если мы говорим о глобальном исходе войны, то никакого значения эта зарубежная техника не имеет.

— Как оцениваете подлое применение снарядов РСЗО с «лепестками»?

— Так это снаряды-постановщики мин. Они запрещены во всем мире. ВСУ применили уже все, что у них есть. Они бьют по мирным жителям, потому что они маньяки. А как может повлиять на исход войны, или операции расстрел бабушек, женщин и детей в тылу? Только тем, что раньше не  брали в плен карателей, а теперь не берут артиллеристов. Это единственное, чего они добились.

— Создается впечатление, что мы на Украине воюем больше не с Зеленским, а с НАТО и, в первую очередь, с Германией?

— С Зеленским мы не воюем, вы слишком хорошего мнения о нем. Он говорящая голова, кукла из театра, он как перчатка надет на руку.

— А есть понимание у украинцев о том, что их будущее связано через экономику с Россией?

— Им очень долго внушали, что надо идти в Европу, что там все хорошо. О том, что их там не ждут, поняли те украинцы, которые убежали в числе беженцев. Им сейчас говорят, все, эйфория закончилась, давайте платите, или рабами идите на поля собирать клубнику. И у многих возникает переоценка, что не такие они и добрые эти европейцы. А те, кто не уехал в Европу, они очень страдают от того, что экономика встала, промышленность встала. И это ключевой момент. Мы должны людям объяснить, что, если мы вместе построим социально-направленную экономику, Украина с Россией, объединив потенциал земельный, энергетический, ресурсный, станет такой супердержавой, которой мир не видел. Потому что у нас есть все, на Украине плодороднейшие почвы, палку воткни – она цвести начнет, а в России 99 процентов всех ресурсов.

— А производство самолетов Антонова можно восстановить?

— Специалисты остались. Производственные мощности – здания с оборудованием – не проблема, покупаешь станки и запускаешь. Все делают не станки, все делает интеллект, человеческие мозги. Эти люди есть. Сейчас получилось так, что многие специалисты из Украины уехали в Россию. Получается дисбаланс: здесь их мало, там их предостаточно. А если мы все это объединяем в единый котел, единую систему, многие вернутся домой. Не вернется кто-то, — например, прижился на Сахалине, да бога ради. Но мозг-то никуда не делся. Если мы говорим о единой системе интеллектуальной и промышленной, то сейчас, в век технологий уже не важно кто где живет, в каком городе. Главное – что у нас суммарно все есть. А восстановить разрушенные дома при таких мегаэкономиках, таких потенциалах, недолго. Я, как специалист в строительном бизнесе, говорю, при наличии денег это не долго. А денег у России и Украины в целом более, чем достаточно. Мы можем, работая во имя России и Украины, а если Украина будет жить во имя России, а Россия во имя Украины, появится реальный союз. Как это будет юридически оформлено – вопрос десятый. Пока не пришло время для выбора.

— Когда все закончится, появятся памятники освободителям?

 — В данном случае я отношусь к памятникам весьма сдержанно. Это гражданская война, и я не хотел бы памятников, потому что в них был бы отображен человек, который причастен к смерти моих земляков. Освобождая родину, я понимаю всю тяжесть гражданской войны.

— Кто больше виноват, киевская власть, или Запад?

— В этом виноваты представители киевской власти, они объявили о готовности продаться, а Запад охотно купил их. На том же майдане были свои точки невозврата, когда останавливали «Беркут», когда Янукович проявлял слабость. Он виноват на сто процентов в малодушии и слабости, виноват, что не послушал Владимира Путина. Наш президент ему четко говорил – не выводи силовиков из центра. Но он не послушал и вывел силовиков, это позволило бандитам захватить власть силой. Я считаю, что в похожей ситуации Лукашенко поступил верно, когда недавно подобные попытки были в Белоруссии, он сказал нет, будем стоять насмерть. Надо будет, будем стрелять. И Белоруссия живет нормальной мирной жизнью и процветает сегодня.

— Что бы ты посоветовал украинцам, которые вообще пока не определились во взглядах и не понимают, что происходит?

—  Запасаться источниками тепла, продуктами и водой. Чтобы пережить зиму и остаться живыми. Никуда не вляпаться и пережить освобождение, если нет возможности уехать на время. Побеспокоиться о безопасности. В любом случае будем наступать и будем брать населенные пункты под контроль. И в зависимости от степени противодействия нам будет и тяжесть боев. Мы в любом случае снесем противника. Но какой ценой — трудно сказать. Так что подумайте, как вы  переживете зиму и наше наступление.

Людям, которые хотят с нами быть на нашей стороне — выходите на связь и будем вместе освобождать нашу землю, нас уже очень много. Процесс пошел, снежный ком покатился. И нас уже не остановить, люди просто озверели от того беспредела, который устроили киевские нацисты на Украине. Были запуганные, но, когда люди увидели силу российской армии, силу освободительного движения, которое зарождается сейчас, они уже поняли, куда идти и что делать. Чем дальше мы будем двигаться, тем больше к нам будет примыкать людей. Вспомните Ковпака, сначала в его отряде было двенадцать человек, потом присоединялись целыми отрядами. Стало такое мощное соединение что немцы уже не знали, что с ним делать. Против него бросали танковые дивизии, которые ковпаковцы уничтожали. Поэтому, я уверен, наше освободительное движение будет разрастаться.

— Сейчас идут интересные процессы. Люди писали настоящие учебники для школ, хранили в тайниках, писали настоящую украинскую литературу о беспределе хунты и разгуле фашизма. Они идут за вами следом и будут печатать книги новой Украины, создавать писательские союзы, новые общественные организации. Наступает переосмысление страшной действительности. Работают следователи СК…

— Следователи СК РФ сейчас усиленно работают на освобожденных территориях, чтобы задокументировать и расследовать все злодеяния. Работа с источниками, с пленными. Об этом пока рано говорить, но это нужно будет потом, чтобы выяснить все причинно-следственные связи произошедшего, вывернуть наружу всю бандитскую подноготную грязь, все, что они сделали с Украиной.

— Ты смотришь в будущее с оптимизмом? И когда эта рана, эта трещина пропадет в отношениях?

— Будущее уже и так понятно. Эта трещина гражданской войны не пропадет в ближайшее время. Потому что горе в семьях и здесь и там. Она пропадет тогда, когда люди осознают неизбежность, что все равно с этим надо жить. Так получилось. Если они поймут, что месть и ненависть ни к чему хорошему не приведет, они смогут дальше жить. На фронте обе стороны хотят друг друга убить, солдат на солдата не обижается. Кто поймет это, будет жить. А кто захочет мстить, мы, оказавшись в положении сильнейшего, «доработаем» наших врагов. Мы будем считать, что мы недоосвободили территорию, недоработали. К сожалению, другого ничего не придумаешь. Здесь победит сильнейший, чья идеология сильнее. Если человек сможет осознать, значит, все будет хорошо. Не сможет, это его судьба. Как у тех бандеровцев, которых выкуривали из лесов после окончания Великой Отечественной.

— А многие вернутся из тех 5,5 миллионов, уехавших на Запад?

— Я думаю, что вернется где-то половина. Уже полгода прошло, пока будет операция идти дальше, еще год пройдет. Люди обживаются, себя находят, кто-то женился, кто-то замуж вышел, кто-то нашел себе работу, кто-то получил гражданство, или вид на жительство, то есть как-то они уже свою жизнь начали строить в другом социуме. А кто-то себя там не нашел, помыкается и вернется. Вернется в родные края, не надо бояться, Родина вас примет, ведь это наша родина-мать.

Беседу вел Алексей БОРЗЕНКО